В следующий момент грудь вспыхнула сладким обжигающим пламенем, и я застонала в его губы, скользнувшие неуловимым росчерком по моим скулам. Мерцающее пламя продолжало неистово плясать в его недрогнувшей ладони, обжигая ошеломительным жаром обнаженную плоть моего напрягшегося живота, спускаясь к лобку. Здесь жар стал нестерпимее, острее, и я протестующее всхлипнула, дернув скованные руки над головой.

- Тише, моя маленькая! – пламя свечи колыхнулось в последний раз, ужалив открытые половые губки простреливающей болью восковой капли перед тем, как погаснуть под легким дуновением его губ. Поцелуи свечи застывали на коже, щекоча ее невидимыми стежками, пока я отчаянно пыталась прийти в себя, воссоединив почти потерянную связь с реальностью.

Ноги едва держали, когда Александр осторожно помог мне подняться. Его ладони уверенно нажимали на мои ключицы, позвонки и плоскую впадину живота, счищая восковые капли на пол под моим все еще изумленным взглядом. Уже не было никаких сил удивляться тому, что страх исчез, растаял под жаром пылающей свечи, и я посильнее прижалась к плечу мужчины, когда он подхватил меня на руки. И то, что я обнажена и покорна до невозможности, как и его извращенные правила, перестали иметь какое-либо значение. Я все еще плавала в отголосках ошеломительного ощущения, прелюдии к сабспейсу, который не успел затянуть в пылающие тиски космической бездны, поэтому даже не удивилась, когда оказалась в его комнате, и он опустил меня на постель. Внимательно смотрела, как Алекс медленно избавился от рубашки, потянувшись к ремню брюк, наблюдая за процессом раздевания с релаксирующим интересом. Если бы не прелюдия с воском, я бы сейчас, скорее всего, дрожала и забивалась в угол кровати. Тревога все-таки попыталась напомнить о себе, когда я ощутила всеми мышцами и пылающей кожей вес обнаженного мужского тела на своем, но он был предельно осторожен – минимум давления, лишь слабый оттиск рельефа роскошного пресса на моем животике. Теплые ладони накрыли мои скулы автографом благодарной ласки за то, что я была так великолепна и отзывчива во время одной из вкуснейших БДСМ-практик, - мне не нужно было никаких слов, чтобы понять этот язык жестов.

- Моя девочка такая влажная и горячая! – пальцы беспрепятственно скользнули в вагину, моментально определив сверхчувствительную эрогенную зону внутри, прогладив сжатые стеночки опытной, умелой лаской. Я сдалась на милость своему завоевателю. Окончательно и бесповоротно. Головка перевозбужденного члена так же решительно, бескомпромиссно, без права на милосердие скользнула по разбухшей от прилива крови вульве, исторгнув из моего горла счастливое хныканье. – Ты готова принять своего Хозяина полностью… на всю длину… Сжать своими восхитительными тугими тисками, пока не начнешь сходить с ума от яркого оргазма…

Боже, что он со мной творил в этот момент в полумраке обширной, изысканной холостяцкой спальни? Прожигал мою кровь лазером своего нового логотипа, эксклюзивного бренда, вскипятив кровь афродизиаком сладчайшего безумия всего лишь несколькими словами? Я восторженно охнула, когда член без предупреждения проник в мою истекающую киску одним быстрым ударом, остановившись на миг, давая привыкнуть, растягивая изнутри сладким вторжением. Волна ошеломительного прилива оплела тело дрожью восторга от необычного ощущения, я почти ощутила, как открылась ему навстречу всем своим изголодавшимся существом покоренной альфа-самки в руках абсолютного лидера и живого, близкого сейчас божества. Всхлипнула, ощутив, как он практически вышел из меня – лишь затем, чтобы с последующими толчками снова вонзиться на всю длину серией быстрых ударов. Каждый толчок заставлял меня стонать, извиваясь в тисках его рук, казалось, этой сладкой пытке не будет конца. Боли от резкого вторжения не было и в помине, я сама изумилась тому, как легко приняла его полностью, словно тело покорилось обволакивающему приказу произнесенных слов.

Давно забытые ощущения разжигали извержения тысячи вулканов на моей коже, в каждой подрагивающей артерии, в эпицентре самого сердца, заставляя бедра неистово толкаться навстречу подчиняющей первобытной власти этого мужчины. Каждый далеко не нежный, но такой сладкий толчок внутри суженой от возбуждения вагины сейчас словно выжигал внутри графическую готику клейма принадлежности ему одному, стирая к черту невразумительные граффити прошлого. Откат слепящей, чистой энергии цвета морской воды статическими искрами по тоннелю моей сущности, пронзая тело, навстречу свету и освобождению. Мои пальцы впились в соединительную цепь оков, и это безумие, но чем крепче они держали, впиваясь кожей манжет в беззащитные запястья, тем более свободной и окрыленной я себя чувствовала!

Тугие нити приближающегося оргазма оплели стеночки жаждущего влагалища исступленно-сладким давлением, вызвав неконтролируемую пульсацию внутри… отдачей сумасшедшего желания-возбуждения прямо в мозг, превращая изощренные игры слившихся интеллектов в арену действий без правил под негласным покровительством Эроса. Я едва не заплакала под его пристальным взглядом бескомпромиссного хозяина, когда он остановился в полушаге от того, чтобы вознести меня к небесам на волнах взрыва личной сверхновой.

- Ты моя? – Я едва внутренне не взвыла от этой извращенной паузы-наказания, умоляюще распахнув налившиеся слезами глаза навстречу темно-зеленому от страсти омуту двух глубоких озер. Даже лишившись защитного костюма-маски, совершенно обнаженный, он держал в своем кулаке мою волю, свободу и откликнувшуюся на сладкий тоталитаризм обладания сущность. Единое замкнутое биополе, наш новый мир, наши переплетенные эмоции и чувства достигли своего абсолюта настолько, что я понимала сейчас со всей отчетливостью: он нуждается в этом еще сильнее, чем я в подчинении и сбросе ответственности, и мой отказ сейчас причинит ему боль.

- Ваша, - выдохнула в изгиб плотно сжатых губ повелителя моего желания, тела и души, зажмурившись от переполнивших чувств. Толчок перевозбужденного члена на полную глубину медленным, искусным закреплением своей безоговорочной победы вновь заполнил сознание искрами бушующего восторга.

- Не смей закрывать глаза и уходить в себя, никогда больше! Теперь ты полностью… Окончательно моя!

Теряю контроль, толкаясь вперед, принимая все жаждущим поглощения телом и немым криком покорившегося сознания. Толчки окончательного подчинения, завершающего пика обладания разрывают стеночки вагины сладчайшей дрожью, тисками наверняка болезненного сжатия перед тем, как взорваться…

Я не могу, у меня не поворачивается язык назвать это оргазмом! Это выстрелы на поражение разрядами Эйфории с самой большой буквы, сжатие необъятного космоса перед рождением Вселенной, это гребаная теория Большого взрыва! Мой крик гаснет в его губах, когда новая волна… вашу мать, еще одного оргазма обволакивает напряженный член моего мужчины изнутри усилившимися тисками! Тело пронзает мощная судорога, пока гаснет свет перед моими глазами приливом крови к напряженной сетчатке, с последними затихающими нотами ошеломительного потрясения. Я не соображаю и не осознаю, что слышу такой же точно крик, как и мой собственный… нет. Это, скорее, хриплое рычание удовлетворенного хищника! Сверхчувствительная кожа транслирует в мышцы пресса разряд сладкого тока от щекочущих струек эякулята, когда Алекс, остановившись в самый ответственный момент, кончает мне на живот. Несколько терпко-горьких капель все же долетают до моих губ, и я жадно слизываю их подрагивающим языком, ничего не соображая и не задумываясь о том, что же именно делаю.

Тепло его щеки на моей согревает, расслабляя, успокаивая… От моих ненормальных конвульсий во время оргазма кожаный браслет соскользнул с правого запястья, минуя узкую ладонь, и я, пользуясь правом этой свободы, поддаюсь бесконтрольному порыву, чтобы запустить ладонь в его волосы с тонкими нитями жемчужной седины на висках, пройтись мягким, нежным поглаживанием, успокаивая, выравнивая его хриплое дыхание, стремясь передать весь заблокированный потенциал щемящей ласки через это прикосновение. Кто сказал, что рабыня не имеет права делать это для своего Хозяина? Я буду продолжать, даже если меня за это сейчас же высекут ремнем или каким-нибудь кнутом - киньте в меня камень, если вам это не нужно сейчас!

Спустя несколько минут захват его сильных рук поднимает меня на ноги, перед тем как прижать к себе, расстегнув крепления оставшейся манжеты. Счастье переполняет меня, топит в своих прибрежных ласковых волнах, хочется замурлыкать, подобно сытой породистой кошечке и, когда мои ноги касаются дна душевой кабины, упираюсь ладонями в стену, выпятив назад попку, не желая терять оттиск его тела на своем ни на минуту.

- Ты нарушила правила, дерзкая саба.

О чем он? Пытаюсь повернуться, но хватка на затылке удерживает посильнее воображаемого ошейника.

- Ты не получила разрешения на оргазм и, кроме того, забыла меня поблагодарить!

До меня не сразу доходят его слова. А когда доходят, сжимаюсь от какой-то непонятной обиды и несправедливости. Не поблагодарила? Как вы могли не расслышать, не прочувствовать всю глубину моей благодарности в прикосновении, эликсире затопившей нежности, биении сердца, - причем тут сухие шаблонные слова?

Только что я летала так высоко, обнимая теплые звезды, а сейчас мне просто больно. Струи теплого душа обрушиваются сверху, смывая две одинокие слезинки, покатившиеся по моим щекам.

- Я буду наказана? – голос дрожит. Он не отвечает. Долгие, мучительно долгие секунды пугающего ожидания вердикта, перед тем как изумленно охаю, ощутив, как головка твердого члена вновь прижимается к моему тесному входу, дразнящим движением поглаживая расслабленную вульву, которой не хватало этого прикосновения, чтобы вновь набухнуть приливом желания близости. Страсть нокаутирует недавнюю обиду и легкий испуг, привычно заполняя кровь своим алым мерцанием.