Неистовый бег горной реки – это твои поцелуи вдоль шеи с особым жадным упоением в выемке, ласка не знающего пощады языка лишь затем, чтобы так неотвратимо устремиться вниз, затирая, излечивая губами отголосок боли от сжавшихся пальцев. Я податливей воска под губами непримиримого и неистребимого фантома. Во сне так легко открыть свою сущность и отпустить себя в свободный полет, к тем вершинам, которые никогда не были доступны в реальности! Выгибаться в его руках податливым, жаждущим ласк и прикосновений телом, считать каждый удар пульсирующего естества, ощутить изгиб рельефа пресса и грудных мышц – запомнить каждой клеткой, каждым вкусовым рецептором, потому как мало прикосновения лишенных свободы пальцев!

Сжатая пружина самых первобытных и безошибочных ощущений, открытых желаний неистовой близости и единения сжимается в тугой узел медленным, сладчайшим сжатием, зависшей реальностью за секунды до неумолимого давления, послушного раскрытия навстречу долгожданному вторжению. Мои города взлетят на воздух совсем скоро… Роковой прицел с промедлением, назови этот выстрел на поражение моим именем, пусть он никогда не получит широкой огласки, знать будем только мы вдвоем! Во сне я не боюсь запретов, я не боюсь даже поглощающего огня – впервые в жизни я знаю, что с ним делать!

Ты не будешь меня жалеть и играть в долгие прелюдии… Восторженный крик резкой боли в горячие губы, закрывшие мои властным поцелуем. Боль трансформируется в микроскопические разряды чистейшего удовольствия по сжавшимся стеночкам, напряженным внутренним мышцам с последующим толчком на полную длину, а мои бедра толкаются навстречу, уже не замечая стихающей боли, они хотят принять, поглотить до конца… Записать, запечатлеть, сохранить это непередаваемое ощущение. Ничему из этого больше никогда не уйти от моих мыслей. Это уже внутри, в каждом разряде пульса, в клетках бешено несущейся крови и нейронов, которым тоже передалось сейчас сумасшедшее удовольствие их обладательницы.

Это никуда не уйдет до тех пор, пока не остынет мое сердце, сейчас я верю в это, как никогда, это моя личная религия, мой неумолимый идол, мое установившееся мировоззрение! Как долго я буду искать эти отголоски в бездушных отражениях зеркал! Я все все еще боюсь их до безумия, но скоро перестану, как и находить твое отражение в любой беспощадной глянцевой поверхности. До этого далеко. Вечность и… пара шагов.

Боли нет. Есть только прошивающее насквозь гамма-излучение по имени эйфория. От каждого толчка, каждого соприкосновения тел. Неумолимая пружина сжимается до точки критической деформации, неотвратимо и быстро, понимаю только одно – сегодня я не хочу сдерживаться! Удар! В самый эпицентр сосредоточения удовольствия. Откат, легкий шум накатившей волны до новой атаки потрясающего своим великолепием прибоя. Сильнее… Глубже… До упора, до последнего финального сжатия…

Мой крик пронзает темные небеса нашей замкнутой реальности, тугие кольца пружины разрывают диктат сладкого сжатия, выстрел в зависшие временные петли, соединение параллельных вселенных с его именем на губах, в унисон с яркими вспышками огненных извержений, самой неоднозначной и желанной цепной реакции на свете… В унисон два голоса, два неистовых крика – оставим их биться о стены только нашего мира, который, кажется, можно сжать в ладони, но и в то же время не измерить ни одной системой измерения.

Не делай этого! Я тебя умоляю. Не делай шаг вперед! Не дай мне уничтожить тебя, когда все закончится!

О чем ты говоришь, какой шаг вперед?! Я хочу остаться с тобой. Зависнуть в критической точке сплетения двух реальностей, переплетая пальцы, как тогда, помнишь, впервые… Кого ты уничтожать собирался? Я уже уничтожена для всех, кроме тебя!

Ты позволила себе смотреть ему в глаза… Черт с ним, у тебя не было выбора! Просто оттолкни руку помощи. Тебя не от чего спасать! Просто поверь!

Мне не хочется говорить… Мне не хочется даже шевелиться. В таких снах мне всегда хочется уснуть на твоих руках и не возвращаться. Вспомню ли я твои слова, когда проснусь?

Пообещай.

Нет. Я не знаю, о чем ты просишь. Или ты… Боже мой…

Ледяной откат вырывает из цепких объятий приятной истомы. Нет! Ты же… не зовешь меня с собой? О чем ты просишь?! Ты хочешь забрать меня туда?! Чью руку помощи я должна оттолкнуть? Доктора – если у меня вдруг разорвется сердце? Спасателя – если я буду тонуть, не в состоянии выплыть? Случайного прохожего, который вцепится в мои плечи, чтобы не позволить шагнуть навстречу несущемуся на запредельной скорости автомобилю?!

Когда те, кто не с нами, приходят к тебе во снах и просят не просыпаться, это значит только одно!

Приступ забытой паники. Липкие щупальца, неразрывные лианы оплетают страхом сжавшееся сердце. НЕТ! Только не так! Вот почему я вижу эти сны… тебе мало. Ты решил забрать меня с собой!

Толкаю руками, резко, уверенно, понимая лишь одно - мне рано туда! Вижу проблеск отчаяния, боли, безысходности в твоих глазах… Заткнись! Ты все сказал! А меня ничему не научила ни жизнь, ни смерть…

ИСЧЕЗНИ ИЗ МОЕЙ ЖИЗНИ! ИЗ МОИХ СНОВ! ИЗ МОЕГО СОЗНАНИЯ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

Сноп яркого дневного света по глазам. Во сне я даже сдвинула светонепроницаемую повязку. Моргаю… Нет. Больше не плачу. Наверное, я становлюсь сильной после подобных снов-фантазий, снов-кошмаров, перемежающихся явью, когда вроде как совсем не спишь. Да чтоб тебя!

Быстрый взгляд на часы. Твою ж мать! Я еще к тому же чуть не проспала! Мало мне этих сновидений, этой боли, после которой я так натянуто улыбаюсь и делаю вид, что у меня все прекрасно, что я забыла и что я здорова… Тебе надо еще и разрушить мою реальность, поставить в ней все с ног на голову!

Программа утренних сборов сжимается до минимума. Душ. Никакого спорта, не успеваю! Выбор «макияж или завтрак» вообще не подлежит обсуждению, есть много вредно! Срываю с плечиков очередную версию little black dress, в спешке – наизнанку и, повинуясь примете, топчусь по ни в чем не повинному платью босыми ногами… Драка? В нашем варианте возиожна только ссора… Такси. У меня меньше десяти минут! Вот черт! Очередной чулок бежит под пальцами длинными стрелками, потеря двух минут, чтобы найти другой. Стайлером по непослушным волосам, сегодня никаких локонов, дождь, и нет времени – только выпрямление. Я собиралась с такой хаотичной резкостью, что офигел бы даже он, если б увидел! Плащ, едва не разрывая по швам, шнуровка высоких сапожек, шарф на обычный узел. Долбаный октябрь, аномальные холода! Служба такси атакует эсэмэками, сбрасываю звонок диспетчера – иду я, иду! И ты, Лекси, катись к черту! Очередной поступок твоего бойфренда обсудим после пар, мир не рухнет!..

Нет времени даже на заезд в «Макдональдс», чтобы купить кофе. Как я высижу эту пару? Еще и пробки! Кусаю пальцы, сдерживая желание послать разговорчивого таксиста, вздыхаю с облегчением, оказавшись на парковке академии… У меня ровно две минуты! Сумасшедший кросс по этажам в направлении нужной аудитории, влетаю в кабинет за тридцать секунд до появления Миранды Пристли – хвала историку, который ее задержал в коридоре.

- Мы думали, капец! – Элька встревожена, но и неприлично довольна, судя по всему, выходными с секси-Денисом. Лекси надула губки. Потом с ними разберусь. – Мы думали, все. Опоздаешь, и вся доброжелательность Пристли за три года вылетит в трубу…

- Как я выгляжу? – это единственное, что меня сейчас волнует. Киваю окружающим, выдавливая улыбку, не дождавшись ответа, втайне надеясь, что макияж не растекся.

- Как Моника Белуччи!

- Отлично. Все потом, после пар!

Мне нужно отвлечься. Все что угодно, только бы вычеркнуть из памяти сон, в котором он предпринял попытку забрать меня с собой. Это ненормально, я только сейчас, автоматически конспектируя лекцию, понимаю, что ни разу мне не стало легче. Ощущение, что заканчивается черная полоса и скоро произойдет что-то хорошее, похоронено под обрывками реалистичного сновидения. Ничего не изменится, страх не уйдет, ему так комфортно в железобетонном бункере моего сознания, что он ни за что его не покинет, пока не иссушит изнутри. Только тогда, возможно, пойдет искать себе новую жертву взамен выпитой до капли…

Сухая наука о методах инновационного ребрендинга проходит мимо, я очень удивлюсь потом, перечитав конспект. То, что я приняла за одышку от быстрого кросса по лестницам, на самом деле – нервная аритмия, паническая атака, непрекращающаяся тревога. Мне нужно в церковь… Точно. После пар, нет, даже раньше, во время получасовой перемены, можно отпроситься с полупары Скляренко, неизвестно, как долго я там пробуду. Мне никогда не было комфортно в церкви, это ощущение давления на плечи и поясницу не проходит… Я даже не знаю, к какой иконе идти со своей болью. Исповедоваться? Боже упаси… Нет у нас гуманной практики тайны исповеди в кабинке, как у католиков. Может, не стоит даже и пытаться? Может, проще отслужить черную мессу, чтобы навсегда прогнать его из мыслей? Если б еще я не была так уверена, что Дьявол ему не покровительствует…

Мне не удалось отвлечься на парах. Удалось только проснуться. Я вполуха слушала рассказ Эльки о шикарных выходных в компании Дениса, кивала на возмущения Лекси, которую преследует настойчивый МЧ из недалекого прошлого, не понимающий слова «нет», пила вторую чашку кофе за последние полчаса и с ужасом думала о том, что придется возвращаться в четыре стены пустой квартиры. Предлагать мне разнообразить досуг никто из девчонок не спешил – то ли из-за дождя и серого смога за окном, то ли у них были на то более романтические основания. Если день не задался с утра, он и закончиться не сможет ничем хорошим.

Очередной удар поджидал меня на крыльце кофейни – я все-таки уговорила подруг уделить мне минут сорок. Лекси, оценив мое состояние, все порывалась дозвониться маман и презентовать мне стоун-массаж в ее спа-салоне, но одной идти туда не хотелось. Пришлось перенести на завтра, с Лекси на соседнем массажном столике хоть поболтать можно будет. Мы уже прощались, когда я получила очередной пинок судьбы-садистки в виде молодого человека нашей супер-блондинки.