- Нет, Юляш, я не принадлежу ни к одному лагерю. Во-первых, время. Во-вторых, клубные взносы не копеечные. В- третьих, моя жена не разделяет моих взглядов, да и тащить Тему в семью я никогда бы не стал. Это несовместимые вещи. Я, можно сказать, не вписываюсь в их общепринятые стандарты. Хотя бы тем, что ты теперь знаешь, как правильно бить флоггером и стеком. Думаешь, тебе бы кто-то другой приоткрыл этот секрет? Я побежал, а то у меня наметилась тенденция не вовремя забирать Анку из детсада.

Я едва не кривлюсь от его последних слов – они настолько расходятся с нашим совместным досугом, что режут своей нецелесообразностью, пробуждая самые разные эмоции, в списке которых даже присутствует чувство вины. Только какая там моя вина? Ярик не пылает ко мне и не искрит, а я не ставила целью уводить его из семьи или кружить голову. При других обстоятельствах меня бы это расстроило и даже понизило самооценку, но после всего что произошло… Я бы отдала все на свете, чтобы Дима относился ко мне точно так же!

- Надеюсь, больше никаких приключений в поиске эмоциональной обратки? Я бы мог сейчас перебросить через колени и отшлепать, только тебе это нравится! Какому еще Чикатило ты назначишь свидание в надежде, что я опять тебя накажу?

Воспоминание о первом спанкинге пронзает острой иглой удовлетворения и сладкого послевкусия. Только стерва во мне не дремлет.

- Я ж не виновата, что тебе так нра… ой… ну… изображать из себя бездушного терминатора!

Ярослав одним глотком допивает остывший кофе, а меня мало смущает его долгий взгляд. Он не имеет надо мной абсолютной власти. Есть подозрение, что этот мужчина так смотрит намеренно, чтобы не травмировать излишней психологической атакой. По этой же причине требует не поднимать взгляд выше пола во время сессий... Он никогда не спрашивает, что со мной произошло, прямым текстом, но каким-то образом в обычном разговоре ему удалось разложить по полочкам мои страхи и мои восторги. Страхи закрыты на несколько оборотов ключа и никогда не будут извлечены, чтобы причинить мне боль или заставить делать то, чего я не хочу. Даже если я их не осознаю и прошу воплотить в жизнь, он безапелляционно отказывает. Он знает лучше меня, как лучше бить и когда это необходимо, чтобы я, при всем отсутствии обратки, порхала от восторга экзотической бабочкой по окончанию сессии. Он предельно внимателен, терпелив и осторожен. Сильнее этого контроля только его эмоциональная закрытость.

- Ты еще не поняла, что это мало похоже на сказку? И большинству закон вообще не писан?

- Ярослав, я могу такое рассказать, что ты наградишь позавчерашнего урода медалью за отвагу. Кроме шуток. Он хоть вокруг да около долго ходить не стал.

- Ты составляешь рейтинг неадекватных тематиков Харькова, Юль?

На это мне даже нечего возразить. Он вообще никогда не был предсказуемым, я ожидала, что не смогу сидеть неделю после такого своего проступка. Не потому, что рисковала жизнью, а потому что вроде как изменила постоянному партнеру. Штампы неубиваемы.

- Что такое? – непроизвольно дергаюсь, уже понимая, что, стоит закрыть за ним двери, я останусь наедине с другим кошмаром, чье имя только что непроизвольно вспомнила. Эта серая пелена чужого негласного присутствия никогда не исчезнет, она душит меня день за днем, только иногда я могу от нее отвлечься. Тогда, когда мое время, тело и часть раскрытой души принадлежит Ярославу. Почему этот убивающий фантом не атакует в такие моменты? Не хочет тратить свои силы? Не может пробиться через стену отчужденности, через чужую железобетонную волю, которая непостижимым образом накрыла и меня тоже, оградив на время, на час в основном, от реальности? Или же все куда примитивнее: он просто не видит угрозы? Не чувствует присутствия соперника в другом мужчине рядом, не придумывает себе несуществующих вещей, да и ни к чему это, достаточно лишь прикоснуться к моему остывающему рядом с чужаком сердцу, считать с осциллографа данные самой неоднозначной диаграммы, превратившиеся в тонкую горизонтальную линию без пиков и падений; сжать виски длинными теплыми пальцами с одной лишь целью: убедиться в том, что не тронут имплант его господства и всевластия, а игры – что в них толку? Набор хаотичных осколков. Побег в никуда от расколовшихся образов прошлого, настоящего и, похоже, будущего. Ему так легко это понять. Даже благосклонно улыбнуться, убеждаясь в который раз, что ты одна, изменившая его мир, не предаешь и не отпускаешь. Ты хотела, но просто не можешь!

- …Веди себя хорошо, - сдержанно произносит Ярослав, погладив меня по щеке. Как я дергалась первый раз от этого жеста, едва не закричав в ожидании пощечины! Настолько сильно и явно, что он сделал свои выводы и разрушил этот барьер к концу первой нашей встречи. Он сделал для меня на самом деле не так уж и мало.

- А если не буду? – улыбаюсь я, мне иногда нравится его дразнить. Это такой ненавязчивый флирт без дальнего прицела.

- Это же просьба… Договорились? – сухой поцелуй в кромку волос с отголосками щекотки в солнечном сплетении. – Пожелай мне удачи в Киеве.

- Желаю там закрепиться, - беспечно машу рукой, не догадываясь, что мы больше не будем вместе как партнеры. С ним я разучилась думать о завтрашнем дне. Закрываю дверь, даже закатив глаза. Гребаное больное воображение, которое видит бесшумные тени, скользящие по стенам и потолку. Они не осязаемы. Это мои личные демоны, которые поглотят рано или поздно. У них его глаза, и они пытаются убедить меня в том, что он не погиб. Только я не хочу больше жить и играть по чужим правилам! Никому не победить!

Пять одинаковых дней, таких похожих: учеба, библиотека – я иду на автоматические зачеты, – дом. И, наконец, суббота.

Я никогда не была настолько рада слышать телефонный звонок.

- Ты где?! – от воодушевления Эльки хочется подпрыгнуть. – Я закончила эту долбаную фотосессию! Мне сегодня перечислили гонорар! Ты знаешь, в каком размере?

- «Юля, здравствуй, как твое плечико, как твое самочувствие, это твоя подруга, которую двое суток не было слышно, потому что она трещала только о своем спецзаказе в каком-то там сообществе готов!» - беззлобно проговариваю в трубку. – Думаю, гонорар большой, раз ты только сейчас закончила считать купюры и вспомнила, что мы с тобой двое суток собираемся побаловаться кальяном и настоящим турецким кофе!

- Это не готы, это… Юля, твою мать, там ЕС и рядом не валялся! Там ТАКОЕ! Ой… ты прости… я на эмоциях… - продолжает тарахтеть подруга. – У меня договор о неразглашении и там красным пункт, что снимки не должны никуда просочиться, но я набралась наглости и попросила главного вампира оставить парочку для портфолио. Юла, думала, описаюсь! Если б не его водитель, я б с ним даже в машину не села… Там такое!

- Да погоди ты пищать, - подкуриваю трясущимися руками, настолько сильно зарядил чужой темперамент, бьющий через край. Прямо фонтан эндорфинов! – В первую очередь шикарно то, что заплатили столько, сколько обещали. Ты отчаянная, я бы к сатанистам не сунулась!

- Это не сатанисты… Это страшнее! Я тебе покажу, очумеешь! Давай через час в «Анкаре», я столик заказала. Успеешь?

- Дорогая моя, я успела бы даже, если б находилась в другом городе. Тебе ли не знать, как страшно мне оставаться одной дома наедине со своими призраками прошлого. - Сигарета гаснет в чашке с остатками кофе. Мне только одеться – макияж на высоком уровне.- Жди меня, и я прилечу! Лекси будет?

- Ты что, она только увидит мои фотоработы, и сразу придется вызывать скорую! Потом поймешь, когда все сама увидишь! А еще я тебя кое с кем познакомлю!

Дважды повторять не надо, я игнорирую последние слова – распечатываю упаковку колготок, которые… рвутся на моей руке длинными стрелами, стоит натянуть на кулак!

Я уже не психую. Не пугаюсь. Не забиваюсь в угол. Не воздеваю руки к небу с воплем «когда же ты оставишь меня в покое?!» Нет. Улыбаюсь вместе с тихим смехом, который льется саундтреком к понятию «превосходство». Ты всерьез полагаешь, что это заставит меня остаться дома? И чего ты так переживаешь? Почему так пытаешься мне помешать? Это посиделки с подругой, что же там может случиться такого криминально-судьбоносного?

- Давай. Разорви это! – я определенно сошла с ума, но такие переговоры уже не редкость за последние недели. Защелкиваю кнопку черных джинсов. – Что такое? Сил не хватает?

Тишина. Закрывая двери, я даже не удивляюсь, услышав звон фарфора. Не разбилась чашка, которую мне было лень мыть, скорее всего, просто сместилась в мойке, задев другую. Прости, у тебя больше никогда не будет надо мной власти! Можешь перебить всю посуду и разорвать все колготки с чулками, я буду смеяться над тем, что так пугало!

На стоянке ни одного таксиста-извозчика.

Это не последний сигнал под грифом «знаки судьбы» на сегодня. Но я даже не представляю, сколько их будет перед тем, как моя жизнь повернет на все 180 градусов. Белая полоса, две стороны, два сюжетных ответвления. По какой рванешь ты, отчаянная экстремалка, любительница сверхзвуковых скоростей? И будет ли выбор твоим в этот раз, или же тебе ненавязчиво помогут его сделать?

Дыхание осени навевает скуку, этой депрессии я решила не поддаваться. Смотрю на кроны деревьев, которые еще не тронуты багрянцем, стягиваю на груди меховой жилет - после утреннего дождя сырость. Она усиливается к вечеру и пробирает до костей. Красное солнце уже скрылось за высотками, пожтиаю плечами от разочарования – вы же знаете мою страсть к закатам, вытягиваю ладонь, намереваясь найти попутчика. Дело двух минут, «Дэу-Ланос» быстро подрезает джип. Откинув тыльной стороной кисти челку, поворачиваюсь к черному автомобилю и вздрагиваю при виде одной только эмблемы. «Лендкрузер-Прадо», вашу мать! Водитель не похож на Диму ни капли… Но, вашу мать, мне достаточно и эмблемы!