Прогнозируемо. Забота - хорошая попытка, но на самом деле мне просто нельзя выходить за территорию этого особняка.

       - Как скажете. - Не получается вложить в слова горькую иронию. - Да у меня и купальника нет. Вся одежда сгорела.

       - Здесь есть бассейн. Я после обеда покажу тебе дом. - Мне кажется, что он закрылся, но и эта прохладная дистанция сейчас как глоток волы в пустыне. - Потерпишь до завтра? Виталина свозит тебя в магазин, возьмешь все, что нужно. Мне придется снова покинуть тебя. Сутки, если все пройдет гладко.

       - А я могу позвонить родителям?

       - Ты забыла, - он кивает на блюдце с двумя капсулами. Лекарство. - Выпей. Конечно, можешь. Странный вопрос. Пока скайп, возьми у Виты планшет, и напиши мне номер своего телефона. Денис завтра восстановит карту.

       Моя паника гаснет. Неужели голос с оттенками стали стал почти родным, успокаивающим на глубинном уровне? Когда я задаю следующий вопрос, мною движет уже не ужас. Право на информированность, если смотреть в контексте БДСМ.

       - Вы мне не ответили. С какой целью вы это делаете? Помогаете мне? Я не верю в бескорыстность. На что вы рассчитываете взамен?

       Взгляд спокойных зеленых глаз едва уловимо тяжелеет. Момент истины. Как окажется потом, все мои вопросы были ни к чему, но сейчас я хочу четко знать, что мне не стоит вздрагивать от каждого шороха у двери спальни и прятаться в шкаф при его приближении.

       - С той целью, девочка, что в случившемся с тобой куда больше моей вины, чем может показаться на первый взгляд!


Глава 4


Ничего не изменилось. Зная наперед, как буду об этом жалеть, я все также хочу вырваться. За окном солнце. Ослепительная синева манящего неба, сегодня без облаков, чтобы не отвлекаться на их причудливые белоснежные миражи, зовет шагнуть навстречу той самой неизбежности, которая прописалась в сознании, захватив неподвластные разуму территории. Зря все это! Умиротворяющий гипноз никогда не пробьет блокаду страха, он просто не знает, что делать со мной, новой. С той, которая держится за этот страх сломанного настоящего, как за спасательный трос, наверное, этой девочке так комфортно в своей иллюзорной клетке с платиновыми прутьями и сломаным замком. Ключи потеряны… А если вернее – он унес их с собой, и пока никто другой не в силах сломать секрет незапертого механизма. Стало быть, я в безопасности?

Почему ты не можешь оставить меня в покое даже сейчас? Или ты решил забрать меня с собой?

Во сне я не боюсь зеркал. Может, потому, что больше не вижу в них его отражения? Как тогда объяснить, что он стоит за моей спиной бесплотной тенью? И, если он мертв, я не должна ощущать тепла его тела, чувствовать соприкосновения с каждым позвонком этой согревающей ауры, я должна упасть, но вместо этого иллюзорные объятия держат, не отпуская, не позволяя вырваться. Только мне этого не хочется. Закрыть глаза – не от опасной близости бездушных зеркал, лишь для того, чтобы продлить эти мгновения. Воспроизвести на тончайшем уровне составляющие микропазла, завершить трансформацию образа в своем сознании.

Все неправильно. Все не так, как должно быть. Мертвые приходят к нам в расколотых снах, чтобы о чем-то предупредить или забрать к себе. Ты же не делаешь ничего. Просто держишь меня в своих объятиях. Забираешь по крупицам разъедающую боль, достаточно накрыть мои ладони своими, переплести пальцы, замыкая круг, найти горящие точки, чтобы попытаться забрать себе часть этого страдания. У меня много вопросов. Я просто боюсь их озвучить, ведь вместе со звуком голоса уйдет очарование этого момента.

«Почему ты не требуешь, чтобы я ушла с тобой? Тебе ведь ничего не стоит просто приказать. Осознаешь ли ты это сам в полной мере?»

Теплый ток, первобытная магия тактильных прикосновений… Если это дар ангелов или чертей, такая уязвимая сверхчувствительность, лучше забери меня, ни о чем не спрашивая. Тебе никогда не надо было прилагать для этого даже малейших усилий, я и сама не хочу в паутину наполненных страданием похожих друг на друга дней. Не спрашивая, не оставляя выбора – МОЯ. Вместе с платиновыми решетками, с пролитыми слезами. С биением сердца, которое на миг остановилось. Лучше сейчас, ведь однажды я приду в себя, сброшу оковы твоего ментального диктата, и вот тогда ты ничего уже не сможешь сделать.

Если бы я был рядом, это были бы твои последние слова и последнее решение, перед тем как пропала бы сама возможность говорить!

Двойная спираль, закрутившись в кончиках пальцев, поднимается вверх, охватывая позвоночник. Я могу дать безошибочное определение этим изогнутым лучам разной полярности: ужас от твоих слов – ты в силах сделать так, чтобы я лишилась голоса, твоей власти хватит на все, чего бы ни пожелал, и изощренное, острое, неправильное удовольствие, горящая самбука эйфорического восторга, внезапное осознание, что я ТВОЯ!

Не смей рваться туда! Иначе я достану тебя даже с того света… Напомнить, что я сделаю с тобой за попытку лишить себя жизни?

Я смеюсь, счастье затопило весенним паводком. Не нужно больше слов. Я никогда и ни с кем не буду чувствовать себя в такой безопасности, как с тобой. Ты меня не отпустишь. Рядом. Только рядом. Но как я справлюсь без тебя, когда закончится этот сон?

Не смотри ему в глаза. Просто никогда этого не делай. Ты можешь мне пообещать?

Улыбаюсь, вжимаясь в ощутимую сталь грудных мышц, вбирая проснувшимися рецепторами отголоски тепла. Ты только мой, и только рядом! Ничто этого не изменит уже!

« Поздно… Я это сделала».

Ну и что с того, объясни мне? Тебе было бы легче, если б я смотрела при нем только в пол, тряслась от страха и провоцировала на насилие позицией сломленной жертвы? Упала бы на колени прямо с порога, умоляя не делать больно? Дима, что происходит? Почти кричу от протеста и острого ощущения потери, когда стальная хватка пальцев на моих предплечьях разжимается, а разрыв телесного контакта обжигает арктическим холодом незащищенную спину. Ты не можешь сделать меня виноватой в том, что произошло! Ты не вправе судить! Ты вообще свалил, бросив меня в руки этому хищнику! Ну давай, приди. Дай ему в морду! Что такое? Нет? Проще оставить меня один на один с ужасом и страхом? Да нет у тебя никакого права осуждать меня за то, что я сама пыталась выстоять!

Тепло его рук тает. Остается только злость. А ведь впервые мой сон был почти счастливым и ярким. Я еще не знаю, что красочные сны видят только психически больные личности, по крайней мере так утверждает наука психиатрия, но мое пробуждение впервые за долгое время состоялось без криков, тахикардии и панической атаки.

За окном действительно девственно-голубая лазурь небес, рядом с которой гладь моря кажется серой, как прутья моей воображаемой клетки и стальные льдинки взгляда того, кого я все еще люблю. Во сне или наяву все это происходит, почему я увидела это именно так, как и должно было быть? Ощущение мягкого сатина, больше не шелка, и за это я готова обнять, только непонятно, кого – Виталину или временного хозяина дома. Хотя, скорее всего, это банальное совпадение…

Я встаю, осознав, что ночью, во сне, стянула с себя ночную рубашку. Я привыкла спать раздетой, это уже на уровне подсознания. В состоянии полудремы инстинкт самосохранения не работает, я не думала о том, что, реши Александр воспользоваться своим неотъемлемым правом получить благодарность, был бы избавлен от необходимости раздевать и властвовать. От одного этого факта забытая аритмия зажигает щеки лихорадочным румянцем, я, едва не разрывая шелк, натягиваю халат. К черту! Мне нужен контрастный душ, и… смелость. Смелость спуститься к завтраку, если только, судя по положению солнца, не к обеду.

Холодная вода гасит жар позвоночника, смывает иллюзию чужих объятий, осколки изматывающего сновидения, призванного добить и уничтожить, лишить последних сил. Только что измотанной душе до этих слабых попыток вычеркнуть, выжечь кислотой, испепелить пламенем даже не воспоминания, нет - саму соль и сущность происходящего?

Нет тебя больше отдельно от меня. Нет и быть не может! Я буду держать руку на твоем пульсе даже через иные измерения, даже с того света у меня хватит сил и возможностей держать поводок, закрепленный на твоем ошейнике титановым сплавом ментального карабина. Я просто не дам тебе упасть в бездну потерянных дней и погасших иллюзий, как никогда не позволю устремиться туда, где тебе пока не место. И не время. Я глубоко в тебе, и этому ничто не в силах помешать. Не сопротивляйся, будет гораздо больнее, если ты останешься одна перед лицом той самой угрозы, которой осмелилась посмотреть в глаза. Страшно тебе? Правильно понимаешь, моя девочка. Я был открыт тебе с самого начала, не пуская пыль в глаза, ты твердо знала, что ждет впереди, сейчас же… Ты ведь даже не поймешь, что произошло, когда завуалированная под видом заботы власть чужого желания расплющит остатки твоего Я в беспощадных жерновах.

Что это? Ментальное сообщение через измерения двух альтернативных миров? Внезапное озарение? Приобретенная жизненная мудрость… или квинтэссенция моего тщательно задавливаемого ужаса?

«Как? Как ты мог оставить меня одну после того, как сделал настолько зависимой от себя?»

Слез нет. Неужели я выплакала их все? Теплые струи воды ласкают тело, незамеченными ручейками, ласковыми поглаживаниями - успокойся, живи дальше. Но я просто не могу!

Можешь. Освободи себя. Или ты признаешь мой диктат в собственной крови, или я ничем не смогу тебе помочь!

Твою мать, оставь меня в покое! Мне срочно нужна таблетка. Инъекция. Хрен знает что, только бы не слышать этого голоса в своей голове! Я определенно схожу с ума!