Мег побагровела от гнева.

– Он же совершенно пьян. А ты говорил, что на этого человека можно положиться. Ты по-прежнему уверен в этом? – сказала она, с глубоким отвращением глядя на Грегора и отчетливо выговаривая каждое слово.

– Он не подведет, – раздался сзади незнакомый голос. Обернувшись, они увидели высокого широкоплечего мужчину с проницательным взглядом светло-голубых глаз. Его одежда выглядела так, как будто он не снимал ее неделями, даже на ночь. Рукав рубашки был порван, а в пледе, перекинутом через плечо, на видном месте зияла дыра.

Мег сразу почувствовала, что Дункан напрягся, как сторожевой пес, учуявший знакомый запах, но продолжала рассматривать незнакомца.

– И кто же вы будете, позвольте узнать? – спросила она с вызовом.

Мужчина склонился в приветственном поклоне, так что видна была лишь его растрепанная белокурая шевелюра.

– Меня зовут Малькольм Бейн Макгрегор, миледи. Я камердинер капитана Гранта. – В голосе Малькольма Бейна звучала гордость.

– Малькольм Бейн из Глен-Дуи, – без всяких эмоций констатировал Дункан. – Он когда-то жил там.

– Ясно. – Мег еще раз взглянула на Бейна. Интуиция подсказывала ей, что Малькольм Бейн Макгрегор и Дункан Форбс связаны какой-то тайной, но решила, что разберется с этим позже. По крайней мере, Малькольм Бейн был абсолютно трезв в отличие от своего хозяина, который уронил голову на руки и, казалось, забылся глубоким сном. – Мы пришли поговорить с капитаном Грантом об очень важном деле, но он, к сожалению… не совсем трезв.

Бейн посмотрел на девушку с любопытством, затем склонился над Грегором и положил руку ему на плечо:

– Грегор, приятель, как вы? Вы готовы выслушать эту леди?

Грегор с трудом приподнял голову, сердито посмотрел на своего друга и перевел взгляд на Мег. Она насмешливо приподняла бровь и выжидательно замолчала. Несмотря на затуманенное виски сознание и адскую боль в предплечье, Грегор заметил, как плотно сжаты ее губы, превратившиеся в одну упрямую линию. Про себя он решил, что эта девушка из тех, за кем всегда остается последнее слово. Если только не заставить ее молчать горячими поцелуями. Интересно, сможет ли под этой облегающей одеждой вспыхнуть огонь страсти или она предпочтет, чтобы он сделал всю работу?

Усмешка, появившаяся на губах Грегора, смутила и разозлила Мег. Огненно-рыжий локон упал на лоб девушки, она сердито отбросила его назад и убрала за ухо. Вся она с головы до ног была такой аккуратной и чистенькой, только непокорные вьющиеся волосы придавали ее облику милую небрежность. Грегором овладело желание схватить ее в охапку и нарушить этот идеальный непорочный порядок.

– Не могу поверить, – медленно произнес он, – что вы проделали весь этот путь только для того, чтобы увидеть меня.

Мег и Дункан быстро обменялись взглядами – в светло-голубых глазах девушки Грегор прочел сомнение и неуверенность. Похоже, он был им действительно нужен. Ведь долина Глен-Дуи была очень далеко отсюда и пряталась среди гор в самом отдаленном, труднодоступном, даже по меркам горцев, районе. И если он им понадобился через двенадцать лет, после того как покинул те места, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.

От дурного предчувствия внутри все похолодело. Когда в семнадцать лет он покидал Глен-Дуи, замок выглядел немного запущенным, но он еще был прекрасным и величественным. Из прошлого Грегор ничего не взял с собой в новую жизнь. Только воспоминания. Неужели этим людям тоже грозило бесчестье и изгнание?

– Что случилось с Глен-Дуи? – потребовал он ответа, злясь на себя за то, что его язык заплетается, а губы не слушаются, делая его речь неразборчивой. Грегор вскочил, но все вокруг вдруг закружилось, словно в медленном танце. Пол уходил из-под ног, как палуба корабля в шторм. Адская, невыносимая боль пронзала руку в том месте, где оставил жестокий след острый меч Эрди, дыхание с хрипом вырывалось из его груди.

Капитан Грант пошатнулся, потерял равновесие и начал падать, инстинктивно протягивая руки к Мег. Только одно желание владело им в этот момент. Он страстно хотел прикоснуться к этой нежной груди, жаждал, чтобы ее мягкие розовые губы коснулись пылающего лба, а тонкие пальцы зарылись в спутанные волосы… Услышать бы ее нежный шепот у разгоряченного жаром лица!

Когда он рухнул, Мег непроизвольно подхватила его, вернее, попыталась это сделать. Всей тяжестью мускулистого тела он обрушился на девушку, отчего воздух со свистом вырвался из ее груди и на краткий миг она застыла в изумлении, крепко прижимая его к себе. Прежде чем потерять сознание, Грегор успел почувствовать тепло ее тела и мягкую округлую пышность груди и подумал, что с радостью бы провел остаток дней в этих нежных объятиях. Затем перед глазами поплыли черные круги и волосы Мег, растрепавшиеся от резкого движения, накрыли его волной рыжего пламени.

Жар. Ему казалось, что он горит заживо. А может, пробил его последний час? Если это так, то ему несказанно повезло, ибо последние минуты жизни он пройедет на этой прекрасной груди. Со стоном Грегор погрузился во мрак и медленно сполз на пол.

Глава 3

Грегор Грант был большим, мускулистым и тяжелым – мужчиной в полном смысле этого слова, с головы до пят. Мег представляла его совершенно другим.

Она до сих пор чувствовала слабость во всем теле, после того что случилось в «Черной собаке». Каждой клеточкой Мег все еще ощущала его тяжесть, его горячее дыхание на своей щеке, грубое прикосновение небритого подбородка к шее.

Когда мужчины подняли безжизненное тело бывшего лэрда и понесли к постоялому двору, Мег последовала за ними; в холле его усадили в огромное деревянное кресло у полыхающего камина. Казалось, что Грегор забылся глубоким сном: его голова упала на грудь, килт задрался, обнажив мускулистое, покрытое черными волосами бедро. Мег старалась не смотреть, но это зрелище как магнитом притягивало ее взгляд.

Принесли и зажгли свечи. Их яркий свет выхватил из темноты его багровое лицо, покрытое капельками пота. Это не удивило Мег, ведь когда Грегор упал в ее объятия, она сразу почувствовала нестерпимый жар, исходивший от его тела. И причиной тому было явно не виски.

Рукав его зеленой куртки разбух и потемнел от крови. Никто этого не замечал, пока Грегора несли к постоялому двору, но теперь пропитанный кровью рукав блестел в ярком свете. Мег почувствовала приступ тошноты. Она не относилась к тем отважным женщинам, которые и мертвого поставят на ноги, не говоря уж о раненом. Хозяйка Глен-Дуи была хорошим организатором, могла направить деятельность сведущих людей в нужное русло. И все-таки Мег решила остаться здесь, пока не узнает, что случилось с Грегором, и не убедится: ему ничто не грозит.

Пока Малькольм Бейн с мрачным видом осматривал липкий от крови рукав, Дункан Форбс беспокойно переминался с ноги на ногу. В отношениях этих двух мужчин чувствовалось странное напряжение. Мег никак не могла понять, что за черная кошка пробежала между ее арендатором и камердинером Грегора Гранта.

Сгорая от любопытства, но в то же время очень осторожно, словно опасаясь разбудить дикого зверя, Мег наконец осмелилась посмотреть на распростертого перед ней в кресле мужчину. Мерцали свечи, играя золотыми бликами то в его каштановых волосах, то на потускневших серебряных пуговицах зеленой куртки. Шерстяной плед в сине-зеленую клетку, выцветший и сильно поношенный, был свернут и заправлен за пояс килта с левой стороны, затем пересекал широкую грудь и фиксировался на правом плече огромной, варварского вида, брошью. На талии был кожаный пояс, на котором горцы носят меховую сумку для снеди, шотландский кинжал и пистолеты. На правом плече он носил толстую перевязь для меча, которая свисала вдоль бедра, а на левом – более легкую перевязь, к ней крепилась пороховница с запалами для пистолетов. Ничего особенного Мег не увидела – так выглядел любой горец. Но Грегор казался очень внушительным; наверное, стоило ему пошевелить пальцем, и каждый с радостью согласился бы служить ему.

Где же тот стройный юноша, о котором она мечтала? Ее ненаглядный лэрд с нежной кожей? Этот мужчина был совершенно чужим – слишком земной, до боли реальный. Она чувствовала неловкость при виде его поношенного килта и залитой кровью куртки. Он был капитаном драгунского полка в подразделении Кэмпбелла и вел жизнь солдата, полную трудностей и лишений, а свободное время проводил в полутемных тавернах, напиваясь до бесчувствия. Грегор явно не был джентльменом с манерами аристократа, «duine-uasal», как называли это жители Глен-Дуи на гэльском наречии. Но Мег не могла не признать, что он красив той мужественной красотой, от которой некоторые женщины теряют голову. Но она лично не была в восторге от этих высоких скул, волевого подбородка и аристократического носа. И ей совсем не хотелось любоваться этими жгуче-черными, вразлет, бровями и глазами цвета янтаря, поблескивающими из-под опущенных черных ресниц. Этот беспомощно распростертый перед ней мужчина совсем не казался ей привлекательным.

И зачем она дала волю своему воображению? Только зря обманывала себя, позволила себе поверить, что хорошо знает этого человека. Мег пришлось признать, что изящный, нежный юноша – плод ее девичьих фантазий. Его нет, есть только этот раненый незнакомый горец.

Его мужественная зрелая красота вызывала у Мег неловкость и смятение; неведомое доселе чувство нависшей над ней опасности охватило все ее существо.

– Эй, Грегор, приятель, что же ты с собой сотворил? – пробормотал Малькольм Бейн себе под нос.

Его слова вывели Мег из задумчивости. Бейн смотрел на нее, выжидательно приподняв брови.

– Миледи, мне придется раздеть его, чтобы осмотреть рану, – сказал он.

– Ну что ж, действуйте, – спокойно ответила она, и тонкая изящная бровь взлетела вверх.

Малькольм Бейн и Дункан обменялись понимающим взглядом; с тех пор как они встретились, это было первое проявление взаимопонимания. Они сняли с Грегора пояс и обе перевязи, осторожно отложили в сторону кинжал, отстегнули брошь, и поношенный плед сполз на талию. С курткой было сложнее: мужчины, с трудом расстегнув пуговицы заскорузлыми пальцами, освободили сначала здоровую руку, но когда Малькольм Бейн попытался снять рукав с раненой руки, Грегор громко застонал. Его ресницы задрожали, и он открыл глаза, которые лихорадочным янтарным огнем вспыхнули на побледневшем лице.