Прошёл год и прекрасный со всех сторон европейский город настолько опостылел, что даже работа, о которой она мечтала в пору своей студенческой юности, не соблазнила и не удержала. И Юлька, её подруга, с которой они вместе и уехали из России в поисках лучшей доли, остановить не смогла, хотя и крутила выразительно пальцем у виска и наотрез отказывалась понимать её стремление вернуться на родину.

   - Не могу я здесь, Юль. Не лежит душа. Никак.

   Подруга наградила её очередным выразительным взглядом и больше ничего не сказала.

   Вот только в Москве, как оказалось, Ксению никто особо и не ждал. Она ходила на собеседования, её с интересом выслушивали, даже кофе поили, но ничего не обещали.

   В какой-то момент подступило отчаяние. Работы не было, сбережения таяли, а так никто и не звонил. Ксения даже начала подумывать, что у неё самомнение зашкаливает. Не там она работу ищет, не там. Надо быть скромнее. Не по компаниям с громкими названиями ходить, а искать что-то попроще.

   От этого "попроще" хотелось впасть в истерику.

   И когда она успела стать такой отъявленной карьеристкой?

   Они оба не ждали и не искали встречи друг с другом. Год с собой боролись, прошлое от себя гнали, а оно само их настигло. И как обухом по голове.

   В первый момент растерялись, да ещё на виду у всех, не понятно куда спрятать глаза, куда деть руки, как не уронить чашку... А потом Андрей всё-таки подошёл и присел к ней за столик. Помолчали, даже не смотрели друг на друга, словно малознакомые люди, и только сами знали, насколько тяжело им даётся близкое присутствие другого рядом.

   Ни о чём не расспрашивали, подбирали слова, боясь, что всплывёт какая-то опасная тема. И разговор вскоре затух сам собой. Ксения сумбурно поздравила Карпова с повышением, а потом, без всякой задней мысли, рассказала о сегодняшнем собеседовании. Которое снова провалилось.

   - Почему провалилось? Они что, дураки?

   - Не бери в голову. Всё устроится. А может, в Европу вернусь. Там работы много...

   Кидали друг на друга испытывающие взгляды, украдкой, когда другой не мог видеть, а потом Ксения поторопилась проститься. А Карпов смотрел на неё глазами побитой собаки, и она в какой-то момент не выдержала:

   - У меня всё хорошо, Андрей. Живая и невредимая.

   Он кивнул с печальной улыбкой. А уже вечером вдруг позвонил, и Ксении даже неудобно стало, - словно это само собой разумелось, что она по-прежнему живёт у родителей. Совсем не изменилась и не повзрослела.

   - На прежнюю работу вернёшься?

   - Нет.

   - Ксюш, не дури. Давай встретимся и обсудим.

   - Не надо меня жалеть, - прошипела она в трубку, стараясь, чтобы родители ничего не услышали. - Я найду работу, я же сказала...

   - Я верю. Но зачем её искать, если она есть? А если ты на мой счёт беспокоишься... Давай встретимся и всё обговорим, - повторил Карпов.

   Она пошла. И на встречу, и обговаривать стала, и почему-то поверила его заверениям в том, что они друг другу совершенно не помешают, наоборот помогут, и почему-то поверила самой себе, что сможет рядом с ним и не сойдёт с ума от волнения и колотящегося болезненными скачками сердца.

   - Мы с тобой взрослые, между нами слишком много всего было, - говорил Андрей. - И мы прекрасно знаем, что переступить через это не сможем. - На языке крутился вопрос: "Правда, ведь не сможем, Ксюш?", но Андрей промолчал, понимал, что прозвучит это слишком жалко и не к месту. - Вот и давай будем взрослыми. Я хочу, чтобы ты вернулась на работу, ты мне нужна... - не к месту сбился, не к месту. - Давай станем друзьями.

   Она вскинула на него глаза, а Карпов кивнул, подтверждая свои слова.

   - Да, друзьями. Ведь между нами и хорошее было. Много всего... Давай постараемся. Ты согласна?

   Она молчала. Нервно облизала губы, окинула взглядом зал ресторана, скомкала в руках салфетку.

   - Если ты не захочешь, мы даже не увидимся... Ограничимся пока только этим. Только по работе.

   - Ты не обязан это делать для меня.

   - Ну, положим, я не только для тебя это делаю, но и для себя. Где я ещё такого специалиста найду?

   Она покачала головой.

   - Я не уверена, что получится...

   Он долго на неё смотрел. Ксения встретила этот взгляд и поняла, что он означает. Странно, что не покраснела, зато затылок заломило со страшной силой. Папа всегда жалуется на боль в затылке, когда у него давление подскакивает. И у неё, что ли? Хотя, после таких разговоров и взглядов, ничего удивительного.

   - Не смотри так, ты сам всё сказал. И ты прав, мы не сможем... через это...

   - Ненавидишь меня? - тихо спросил он.

   - Если бы ненавидела, не сидела бы сейчас здесь.

   - Тогда попробуем?

   Медлила всего секунду, потом кивнула. И тут же добавила:

   - Но только попробуем.

   На этом и порешили.

   Не получалось долго. Прятались друг от друга, сворачивали в ненужный коридор, когда слышали голос другого за дверью, учились не смотреть, говорить без намёков, не реагировать на пристальные взгляды окружающих. Учились не вспоминать и не чувствовать. Без обид, без надежд.

   Не замирать, когда он поднимает руку в обычном жесте, а тебя прожигает насквозь, когда вспоминаешь, как эта рука прикасалась к твоему телу.

   Не сбиваться на полуслове, когда она улыбается такой знакомой улыбкой, только предназначенной не тебе.

   Сколько месяцев они так жили? Пока не поняли, что это сумасшествие.

   Когда-то они были влюблены друг в друга. Или им так казалось. Слишком много неприятностей из-за этого, слишком много измученных этим их странным чувством людей. Несколько ночей, воспоминания о которых до сих пор будоражили кровь. А иногда вызывали снисходительную улыбку.

   Ничего не было. Никогда. Всё сами себе придумали, а теперь мучаются.

   Андрей чувствовал себя неловко, и Ксения это понимала. Он даже ни с кем не встречался. До неё дошли слухи, что до её появления у него была какая-то девушка. А теперь она исчезла.

   Карпову тоже было не по себе и возможно, он уже раскаивался, что предложил ей работу. Ксения себе места не находила, не могла, не умела найти выход из такого щекотливого положения. Не хотела она Карпова смущать своим присутствием и поэтому, когда её пригласил на обед один из сотрудников, она согласилась. Совершенно не знала, что будет делать на этом обеде, почти свидании, не особо ей этот мужчина и нравился, даже внешне, но необходимо было разрядить обстановку, остановить вновьвозникшие пересуды... отвлечь Карпова. Она первой свернула с той опасной дорожки, тем самым освобождая и себя, и его.

   Начался новый этап - каждый сам по себе, практически чужие и незнакомые. Начали улыбаться друг другу, встречаться на коллективных обедах, потом вечером у лифта и безликое "до завтра" на стоянке. Никогда не разговаривали на личные темы, не интересовались что у кого и как.

   Жили так довольно долго. И как-то даже успокоились, уже не шарахались друг от друга и виновато не улыбались, когда неожиданно оставались наедине. Даже слова подбирать перестали. Наверное, просто привыкли. Каждодневные "тренировки" начали давать результат.

   Первый экзамен сами себе устроили. Андрей как бы между делом пригласил её в ресторан, без всяческих намёков, а Ксения согласилась, и весь обед с интересом выслушивала какие-то его истории и даже смеялась.

   Поначалу, после того обеда, стало легче. Показалось, что всё отступило и у них теперь на самом деле есть шанс стать просто хорошими друзьями. Ведь знают друг о друге так много, хранят столько маленьких тайн, у них столько совместных воспоминаний, пусть и сокровенных. Понимают друг друга с полуслова, не смотря на все свои обоюдные неловкости. Они могут стать друзьями.

   Могут. И хотят этого. Потому что обед послужил толчком, и их потянуло друг к другу неудержимо. Хотелось общаться, разговаривать, чем-то делиться друг с другом, правда, оба помнили и неизменно напоминали другому, даже без необходимости, что они теперь друзья. И не более того. Зато можно разговаривать часами, обсуждать какие-то глупости, просто рядом побыть.

   А они, дураки, столько месяцев в прятки играли...


   ---------------------------


   Ксюша сидела в кресле-качалке, покачивалась, и время от времени вытягивала ноги, одетые в шерстяные носки, к камину, в котором весело потрескивал огонь.

   - Вина ещё хочешь? - спросил Андрей, появляясь в гостиной.

   - Давай, - она протянула ему почти пустой бокал. Карпов подлил ей вина, подумал и сел прямо на пол, привалившись плечом к креслу. Отхлебнул из своего бокала и вздохнул, довольно прищурившись.

   - Вот видишь, - немного не к месту проговорил он. Помолчал и добавил: - А ты ехать не хотела... А тут тишина вон какая. Хорошо.

   - Хорошо, - согласилась Ксения, и ноги снова вытянула.

   Андрей посмотрел на её носки и улыбнулся.

   - И где ты их только берёшь.

   Ксения тоже глянула на свои носки, причём с удовольствием. Беленькие, пушистые, с заячьими мордами на боках.

   - Зато красивые. Мне нравится.

   Андрей закинул голову назад и со смехом глянул на неё. Она положила руку на его затылок и заставила отвернуться. Карпов рассмеялся.

   - Тише ты, - шикнула на него Ксения и оглянулась назад. Посмотрела на диван, на котором спал Лёшка. Лежал на спине, сложив на груди руки, а выражение лица такое серьёзное, что Ксении поневоле смешно стало. Губы поджаты, брови нахмурены, но дышал глубоко и ровно.

   Андрей тоже на друга посмотрел, но тут же отвернулся и уставился на огонь. Языки пламени завораживали. Сделал ещё глоток вина и расслабленно откинулся назад, прислонившись затылком к подлокотнику.