В голосе Ванессы звучала горечь, но Линда твердо продолжила:

– Нет, никакая это не глупость, пойми же ты. То, что только что произошло с тобой, самое нормальное явление из когда-либо случавшихся за двадцать пять лет твоей жизни. То, что твою мать убили, вовсе не твоя вина, Ванесса. Ты не могла ей помочь. Убийство не бросает тень ни на тебя, ни на нее. Так случилось. В тот момент, когда ее муж совершал это, он, видимо, сошел с ума. И ты не могла остановить его.

– Он сошел с ума задолго до этого. – Теперь Ванесса вспомнила Василия совершенно отчетливо, и вновь в ней вспыхнула ненависть. Затем она повернулась к Тэдди: – Моя мама любила тебя?

Для Тэдди это был прямой и болезненный вопрос. Сирина любила его, он это знал, но не так, как он любил ее. Тэдди медленно кивнул:

– Да. Я был человеком, на которого она всегда могла положиться. Я был для нее братом или очень особенным другом.

Тэдди посмотрел на жену. Впервые он говорил это Ванессе и хотел, чтобы Линда тоже знала это. И когда жена в ответ посмотрела на него, в ее лице было что-то очень нежное и любящее.

– Почему тебе не разрешили оставить Чарли? – Этот вопрос терзал Ванессу последние полчаса.

– Потому что у меня с ней не было кровного родства, а с тобой было. Ее дядя Андреас предъявил права на нее.

– Ты бы взял ее? – Ванессе очень нужно было знать ответ на этот вопрос. Внезапно ей захотелось узнать обо всем, что разлучило ее с сестрой. Ей хотелось узнать ответы на все свои почему.

– Я взял бы ее. Я очень сильно хотел взять ее.

Ванесса кивнула, а мгновение спустя они ушли.

Тэдди сразу же отвез ее к себе домой. Там они проговорили почти час: о матери, о том, как Тэдди в первый раз увидел Сирину, как он принимал новорожденную Чарли в Лондоне, о Василии, о том, как Сирина влюбилась в него. Затем, словно получив все, что она могла вместить в себя, Ванесса закрыла глаза и уснула. Тэдди весь день пробыл рядом с ней. Несколько раз он звонил Линде, волнуясь за Ванессу, но жена успокоила его, сказав, что, по ее мнению, все шло хорошо. Он решил побыть еще некоторое время с Ванессой. Когда спустя четыре часа она проснулась, Тэдди увидел, что ей гораздо лучше. Правда, теперь ее окружала аура грусти и печали, словно сейчас она скорбела так, как не могла скорбеть тогда, когда умерла мать. Тэдди и теперь отлично помнил то маленькое, словно замерзшее, личико, те пустые глаза… Он остро ощущал скорбь, которую она носила в себе столько долгих лет.

В пять вечера Ванесса решила поехать к себе на квартиру. У нее было назначено свидание с Джоном Генри, и внезапно ей захотелось встретиться с ним.

– Сегодня я буду никудышной собеседницей, но мне не хочется откладывать это свидание… – Девушка с нежностью посмотрела на Тэдди. – Спасибо тебе, дядя. – Глаза ее наполнились слезами. – За все… – Она подавилась рыданиями. – За все эти годы…

Они крепко обнялись, и Тэдди тоже беззвучно заплакал. Казалось, в этот день он вместе с Ванессой окончательно похоронил Сирину.

Глава 53

Через три дня из госпиталя вернулась Линда с малышом. Когда Ванесса пришла навестить их, выглядела она гораздо лучше. Ее глаза светились жизнью, исчезла бледность, но, когда она качала на руках малыша Брэда, вид у нее был усталый и вымотанный. Впервые никакие мучительные воспоминания не преследовали ее. Жуткое прошлое прорвалось наружу, теперь оно уживалось с приятными и добрыми воспоминаниями. Ванесса остро и настолько осязаемо переживала потерю Чарли, словно все это случилось совсем недавно. Но сейчас она держала на руках другого ребенка и отлично понимала это. Девушка прижимала его к груди, нежно покачивая, смеялась, когда ей казалось, что он улыбается. Она обожала этого крошку, и Тэдди с Линдой были в восторге. В целом Ванесса пришла в себя после пережитого шока, но когда приблизилось лето, Линде стало совершенно ясно, что боль по-прежнему не оставила ее.

– Что у тебя с Джоном? – Она отважилась задать этот вопрос только в августе. До этого ей не хотелось нажимать на Ванессу.

– Ничего особенного, – ответила та рассеянно, – мы по-прежнему встречаемся.

– О, он охладел к тебе?

Раз или два Джон вместе с Ванессой приходил взглянуть на малыша. Он понравился и Тэдди, и Линде. Ванесса правильно описала его: он действительно был красив и умен, нежен, добр и не по годам взрослый. Он отказался взять малыша на руки, но играл с ним, опершись на кроватку. Было совершенно очевидно, что в его памяти слишком свежи воспоминания, связанные с новорожденным. Джон чувствовал себя гораздо свободнее, когда разговаривал с Тэдди и Линдой в другой комнате. По правде говоря, их с Ванессой объединяла общая болезнь. Были времена, когда младенец сильно напоминал Ванессе о Чарли, тем не менее она почти каждый день приходила поиграть с ним. В тот день, когда Линда спросила ее о Джоне Генри, Ванесса вновь пришла в гости.

– Не знаю. Может быть, судьбой уготовано, что мы с ним навек останемся друзьями.

– Какие-то особые причины?

Но Линда уже поняла, в чем дело, когда Ванесса повернулась к ней почти в отчаянии.

– Да, несмотря на твои слова, я, видимо, фригидна. Мне просто не хочется идти в постель с мужчиной.

Линда вздохнула:

– Мне кажется, ты опять слишком торопишься с выводами, Ванесса. Два месяца назад ты пережила сильное потрясение. Ты должна дать себе время.

– Сколько? Мне уже почти двадцать пять. – Она явно сердилась на Линду, но они обе понимали, что, в сущности, девушка сердится на себя.

– Ты сама мне рассказывала, что после смерти ребенка Джону потребовалось два года, прежде чем к нему вернулось желание заниматься любовью.

– Сколько же лет потребуется мне? Шестнадцать?

Ванесса до смерти измучилась со своими проблемами, пытаясь ужиться с ними, одолеть, забыть о них. Все это время она только и думала, что о своих проблемах.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты обо всем вспомнила? Всего лишь два месяца. Ты просто несправедлива к себе.

– Может быть.

Однако Ванесса вовсе прекратила встречаться с Джоном около месяца назад. Она заявила, что не знает, как будут развиваться их отношения, пока не разберется со своими мыслями, и он отлично понял ее. Он просто сказал ей, что любит и хочет быть с ней рядом, помочь ей справиться, но, если ей нужно побыть одной, он с уважением отнесется к ее желанию. Он просил ее лишь держать с ним контакт и позволять ему знать, как у нее обстоят дела. Уходя от нее в тот день, он остановился в дверях и посмотрел на Ванессу с состраданием в глазах.

– Хочу, чтобы ты знала две вещи, Ванесса. Во-первых, я люблю тебя, а во-вторых, никакая ты не сумасшедшая. Ты пережила жуткую передрягу, и, чтобы разобраться во всем, тебе может потребоваться время. Если я тебе понадоблюсь, я буду рядом. Пусть через год, пусть через день. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя. Поэтому когда разберешься – позвони.

Глаза Ванессы наполнились слезами. Девушка молча кивнула. А после ухода Джона она чувствовала себя одиноко, как никогда в жизни. Ей отчаянно хотелось к нему, эмоционально, физически – всеми мыслимыми способами. Но всякий раз, когда она думала о том, как займется с ним любовью, ей представлялся Василий, стоящий над телом матери, и она не могла этого вынести. Казалось, если она позволит кому-нибудь приблизиться к себе, он то же самое сделает с ней.

– Это, по-твоему, нормально? – как-то раз спросила Линду Ванесса, зайдя к ней в рабочий кабинет. С начала осени Линда приступила к работе по полному графику, а теперь за окном стоял конец сентября.

– Да.

– Как черт подери, я с этим справлюсь?

– Время. И твой здравый рассудок. Ты должна вновь и вновь повторять себе, что Джон не Василий и что, если Василий сделал что-то, это совершенно не означает, что Джон сделает с тобой то же самое. Василий – это еще не все мужчины. Он всего лишь один-единственный человек. А ты вовсе не твоя мать. Я никогда не знала ее, но мне кажется, вы с ней совсем разные. Ты совершенно иная личность, с другой жизнью. Просто ты должна снова и снова повторять себе это, и понемногу, увидишь, это начнет действовать.

Линда нежно улыбнулась Ванессе. Последние несколько месяцев оказались очень трудными для девушки, и это было заметно. Но Ванесса росла и мужала в борьбе со своими проблемами.

– Знаю, я подумала о том, чтобы поехать куда-нибудь на время.

– На мой взгляд, это отличная мысль. Выбрала что-нибудь конкретное?

Ванесса пристально посмотрела на Линду, затем произнесла:

– Греция.

Линда медленно кивнула.

– Скажешь почему или хочешь, чтобы я попыталась догадаться?

Ванесса глубоко вздохнула, словно боясь произнести вслух, но понимала, что обязана сделать это.

– С момента рождения вашего ребенка меня переполняет желание найти Чарли.

– Понимаю, – мягко сказала Линда.

– На самом деле все это немного похоже на сумасшествие. Знаю, она уже не маленький ребенок, но она моя сестра. Мои мать и отец ушли из этого мира, а кроме дяди Тэдди, она единственное, что у меня осталось от прошлого. Я должна найти ее. И в то же время я ужасно боюсь этого. Может быть, у меня не хватит смелости взглянуть на нее в конце концов…

– Тебе может стать легче, – сказала Линда, затем нерешительно добавила: – Есть какие-нибудь новости от Джона?

Ванесса покачала головой.

– Я попросила его не звонить мне, и он не будет.

– Ты сама могла бы позвонить ему.

– Я еще не готова. – И, печально пожав плечами, добавила: – Может быть, никогда не буду готова.

– Сомневаюсь. Думаю, он просто не тот, кто тебе нужен. Однако Ванесса вновь покачала головой:

– Неправда. Он как раз тот человек, с которым мне хотелось бы провести оставшуюся жизнь. У нас с ним так много общего. Я никогда… Я никогда не могла разговаривать ни с кем, как разговаривала с ним.