Но в случае с Томом все обстояло по-другому. Чарлз воспротивился этому увлечению сестры не на шутку и нашел в себе силы не идти на поводу у Элис.

— Ты не должна с ним встречаться, — неоднократно требовал он от сестры.

Но Элис не сдавалась. Она стала взрослой женщиной, и ее злило, что брат с присущей всем мужчинам тупостью продолжает считать ее маленькой девочкой.

— Не смей мною командовать! Ты мне не отец, а всего лишь брат. И не тебе решать, любить мне Тома или нет! — в пылу ссоры кричала она на него.

Но Чарлз тоже закусил удила. Он решил прервать ее отношения с Томом любым способом. Что послужило причиной столь яростного сопротивления с его стороны, Чарлз объяснить не мог. Это было интуитивное неприятие человека. С одной стороны, свою лепту внесла обычная в таких случаях ревность брата. С другой — невысокое мнение о кузене Тома. Но как бы то ни было, Чарлз решил действовать.

Он встретился с Дэвидом, взял у него номер телефона избранника сестры и позвонил ему. Он взывал к джентльменской чести Тома, говорил что-то о состоявшейся помолвке Элис, о том, что ее разрыв убьет их мать, и нес еще какую-то несусветную чепуху, но инстинктивно выбрал правильный тон разговора. Он не грозил, не запрещал, а умолял Тома, просил пойти ему навстречу и добился успеха.

— Хорошо, — сказал тогда Том. — Я постараюсь сделать так, что ваша сестра сама не захочет со мной встречаться.

Неужели Том ради этого женился? — подумал Чарлз, и червь сомнения в правильности своего поступка заполз ему в сердце. Он сам разрушил свое счастье. Единственная женщина, которую он жаждал, потеряна для него, зато он спас Элис, свою драгоценную маленькую сестренку!

— Братик, — мечтательным тоном проворковала Элис, — все может прекрасно устроиться! Мы можем поменяться!

— Чем, Элис? Спальнями? — предположил Чарлз, застигнутый врасплох предложением сестры. — Нет, дорогая сестренка, ты меня не уговоришь. Жить в комнате с рыбками и бабочками, купидонами и нимфами не по мне!

— Не спальнями, дурачок, а партнерами! Ты заберешь Пат, а я буду с Томом.

— Ты собираешься увести женатого мужчину? — ужаснулся Чарлз, поняв из предложения Элис только это.

— Ты забываешь, что он только что женился. А до этого был со мной. Любая женщина чувствует, когда ее искренне любят. А за Тома я ручаюсь! До того, как появилась эта шлюха... — Элис испуганно замолчала, ожидая от брата взбучки за ненормативную лексику.

— Когда они поженились? — вдруг спросил Чарлз, впервые не обратив внимания на слово, вырвавшееся у Элис. Раньше он долго и нудно читал бы ей нотацию.

— Три дня назад... А что? — растерялась Элис.

Но это нонсенс! Его Патриция не могла одновременно находиться с двумя мужчинами. В это время она была с ним!

Чарлз в возбуждении вскочил с кровати и принялся мерить шагами спальню. Он чувствовал, что близок к пониманию того, что все время от него ускользало. Они не могли пожениться позавчера. Это событие было или раньше или его не было никогда. Он обязательно разберется.

Элис, глядя на мечущегося из угла в угол брата, поняла, что сейчас вряд ли достучится до его сознания. Кроме того, ее предложение вследствие извечной мужской тупости может быть отвергнуто Чарлзом. Его понятия хорошего и плохого отдают ретроградством. Он непременно загубит ее замечательную идею, которая так хорошо разрешила бы возникшую между ними коллизию. Брат будет счастлив с этой шлюхой — Элис даже мысленно не хотела называть Пат по имени, — а она вернет себе Тома. И Элис кубарем вылетела из спальни.

Чарлз, оставшись один, подошел к окну и уставился в пространство. Перед глазами стояла только Патриция. Вот она в своем нелепом наряде появляется между магазинных полок, вот подходит к нему... Чарлз протягивает к ней руки...

Но вдруг в поле его зрения попала виднеющаяся справа вывеска. Она чем-то привлекла его внимание, и Чарлз силой воли стряхнул с себя навязчивый образ Пат.

— «У тетушки Пат», — по слогам, словно только что научился читать, разобрал Чарлз готические буквы.

И вот уже он, не уступая в скорости сестре, галопом выскочил из спальни и кинулся в мини-маркет.

— Где Пат? — закричал он, влетая в магазин.

— Кто, простите? — вежливо поинтересовалась молоденькая девушка, одетая в форменный костюмчик.

— Продавщица, которая здесь недавно была?!

— Простите, сэр, но у нас никто не работал и не работает с таким именем.

— Так вы не знаете Патрицию? — разочарованно спросил Чарлз. Ответ, лежащий на поверхности, оказался ошибочным.

Продавщица пожала плечами, но растерянный молодой мужчина был очень красив, и ей захотелось помочь ему.

— Может быть, вы имеете в виду Патрицию Дойел? Но она бывает здесь очень редко. Ей же принадлежит не один этот магазин, а целая сеть, — просветила Чарлза продавщица и добавила: — Хотите, я дам вам телефон офиса?

В следующую секунду Чарлз уже звонил в офис. Ответили ему практически мгновенно. У Патриции оказались отлично вышколенные сотрудники.

— Патриции Дойел сегодня не будет, — услышал Чарлз приятный женский голос.

— А завтра? — нетерпеливо спросил Чарлз.

— Сожалею, у нее что-то случилось с родственницами. Она уехала в Бостон. Пока не известно...

Но Чарлз не стал слушать дальше. Он уже знал, что предпримет. Он поедет в Бостон! В этом маленьком тихом городке недалеко от залива Уош в Восточной Англии, откуда в XVII веке английские пуритане отбывали в Америку, немного жителей. Найти Патрицию Дойел не составит большого труда.

Через четверть часа лорд Чарлз Айлингтон уже мчался на бешеной скорости на своем «порше» серебристого цвета за своей принцессой.

А Элис решила воплотить в жизнь свою идею: отправиться к Тому и в лоб спросить, когда он успел связать себя брачными узами с этой шлюхой, и если это событие уже произошло, то предложить поменяться местами с ней. Как умудрился ее братик втрескаться в нее по уши?! От мысли, что эта стерва сейчас у Тома и они живут вместе, сердце Элис сжималось в болезненном спазме.

Слезы наворачивались на глаза, губы дрожали, но Элис все-таки нашла в себе силы вести свой новенький красный «остин», внешне точно копировавший модель, которая была так популярна в шестидесятые-семидесятые годы XX века.

Ее единственный возлюбленный, ее первая и последняя любовь не может оказаться женатым на этой стерве. Элис не могла обмануться в его чувствах к ней. Ей уже двадцать четыре, она взрослый человек со сложившейся психикой и взглядами. Поэтому она ответственно может судить, что Том тот человек, который сможет составить ее счастье.

Она не позволит своему братцу, который все еще считает ее маленькой дурочкой, разбить ей сердце и навеки лишить счастья. Элис давно хотела прекратить вмешательство Чарлза в свою жизнь, но даже мать стала на его сторону.

— Пойми, доченька, — ласково сказала она, когда Элис в очередной раз пожаловалась на занудство Чарлза. — Он же твой старший брат и желает тебе самого лучшего!

Но когда Элис примчалась к ней в Стаут-хаус, их родовое поместье, с просьбой повлиять на брата — Чарлз почему-то возненавидел Тома всеми фибрами своей души, — мама посоветовала ей приехать к ней вместе с Томом, чтобы она сама могла взглянуть на избранника своей дочери. Элис тогда на крыльях любви примчалась в Лондон, позвонила любимому, и сердце ее возликовало, когда она услышала неподдельную радость в голосе Тома.

— Элис! Родная, я заждался тебя!

Но свидание, которого она с таким нетерпением ожидала, разрушило ее надежды. Ей хватило одного взгляда, брошенного на Тома, чтобы понять, что в их отношениях что-то сломалось.

Открытый сияющий взгляд его честных глаз потух. Он был смущен и как будто стыдился самого себя. Только одно мгновение при виде Элис Том встрепенулся, радостно к ней потянулся, но тут же потупил взор и весь сжался.

Не успели они устроиться за столиком ресторана, в котором договорились встретиться, как к ним подошла высокая, очень красивая молодая дама. Одета она была, с точки зрения Элис, отличающейся безупречным вкусом, несколько вызывающе. Сильно декольтированное ядовито-розовое платье слишком плотно обтягивало ее гибкую фигуру, а украшенные стразами того же цвета черные туфли на высоких каблуках выглядели вычурными. Держалась она очень высокомерно и сделала вид, что Элис не заметила. Том при виде ее сконфуженно вскочил, а незнакомка нежно поцеловала его прямо в губы.

— Прости, мой котик, — проворковала она низким грудным голосом. — Зашла пообедать и увидела тебя.

Обращение розовой твари, как про себя окрестила подошедшую даму Элис, было пошлым. Элис ожидала от Тома, что он одернет зарвавшуюся нахалку, но он промямлил до приторности сладким тоном.

— Моя кошечка, я рад... Очень приятный сюрприз...

Да уж, сюрприз так сюрприз, вроде той неожиданности, которую преподносит иногда мамина кошка на кресле в гостиной, подумала Элис, а вслух нашла в себе силы сказать:

— Познакомь нас, Том.

Но Том смутился еще больше, напомнив ей того страуса, про которого говорят, что, пряча голову в песок, он спасается от опасности.

— Кто это, Том? — спросила, удосужившись наконец ее заметить, «розовая тварь». — Одна из твоих нищих санитарок? Если ей так интересно, скажи, что меня зовут Пат.

Неужели эта тварь имеет в виду меня? — подумала Элис. Одетая просто, но как всегда с отменным вкусом и так, что любой понял бы, что вещи на ней очень дорогие, возмутилась до глубины души. На миг даже поведение Тома померкло перед этим оскорблением.

— Сразу видно, что твоя расфуфыренная дешевка родилась на помойке, — процедила сквозь зубы Элис и, гордо вздернув голову, встала из-за стола. — Уверена, что вам доставит удовольствие доесть за мной, — бросила она на прощание, обращаясь к «розовой твари».