Изабель наклонилась, чтобы поднять с пола кусок белой ткани, который до вчерашнего дня защищал кровать от пыли, и вернула его на место. Жаль, что нет такого чехла, которым она сама могла бы закрыться от реальности. Она будет жить с Орландо в его замке в Италии и родит ему ребенка. Ее жизнь кардинально изменилась за короткое время, и эти перемены слишком болезненны. Единственное, что она может делать для защиты своего сердца от страданий, – это скрывать от Орландо свои чувства. Если она будет держать свое сердце на замке, возможно, он никогда о них не узнает.

Затем она поднялась по винтовой лестнице в башню, которая так очаровала архитекторов. Отперев низкую сводчатую дверь, она оказалась на площадке, окруженной зубчатой стеной с осыпающейся кладкой. Бойницы башни давали отличный обзор местности. Из одних было видно море, из других – горы, деревни, зеленые поля и город Тревенте, который сверху походил на красивый пестрый гобелен.

Пройдя по кругу, она остановилась перед одной из бойниц и увидела Орландо, который провожал архитекторов до их микроавтобуса. Шофер открыл дверцы. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами, Орландо поцеловал обеих женщин в щеку. Милли при этом встала на цыпочки и положила руки ему на плечи.

Нахмурившись, Изабель покинула площадку и спустилась по лестнице. Если она будет ревновать Орландо к каждой привлекательной женщине, с которой он будет иметь какие-либо дела, то окажется в больнице задолго до родов.

Она вышла в холл одновременно с появлением Орландо.

– Ты готова ехать? – спросил он.

Изабель кивнула. Тогда Орландо обнял ее за талию и вывел на улицу. Заперев дверь, он убрал ключ в карман.

– Думаю, когда мы приедем сюда в следующий раз, замок будет выглядеть совсем по-другому, – сказала она, бросив последний взгляд на старое здание.

– Я очень на это надеюсь, – пробормотал Орландо, даже не удостоив замок взглядом, и быстро направился к машине. Казалось, он не мог дождаться, когда покинет это место.

Глава 9

Открыв свою электронную почту, Изабель увидела сообщение от Орландо, и сердце запрыгало у нее в груди. За шесть недель разлуки, которые она провела в Лондоне, а он в Нью-Йорке, они общались только посредством Интернета. Несмотря на то что в своих письмах он осведомлялся о делах «Спайсер шуз», рассказывал ей о том, как идет реставрация замка, или просто интересовался, была ли она на очередном приеме у врача, всякий раз, когда она видела в графе «отправитель» его имя, ее охватывало волнение.

Ее беременность протекала нормально. Ей сделали первое УЗИ, и у нее на полке в рамочке теперь красовался расплывчатый черно-белый снимок, изображающий их будущего ребенка.

К сожалению, ее подозрения подтвердились, и ее мать восприняла новость о ее беременности с пугающим безразличием. Она проявила небольшой интерес, лишь когда Изабель сказала ей, что отец ребенка очень богатый человек с титулом маркиза. Ухватившись за этот проблеск любопытства, она сообщила матери, что намерена перебраться в Италию и что та сможет жить с ними в замке, если захочет. Нэнси тут же заявила, что это самая нелепая вещь, которую она когда-либо слышала. Что Изабель может уехать и оставить мать одну, что, по мнению Нэнси, ее дочь всегда хотела сделать. Но грустные глаза матери сказали ей совсем другое, и Изабель была уверена, что в конечном итоге мать примет ее предложение. Разумеется, поначалу она будет говорить всем, что едет в Италию только ради дочери.

Придя к выводу, что ей следует решать проблемы по мере их поступления, Изабель целиком посвятила себя бизнесу. Это помогло ей отвлечься. Кроме того, работы у нее было полно. Как и было запланировано, осенью она сможет открыть два новых магазина в Лондоне и Нью-Йорке. На фабрике в Тревенте дела тоже шли хорошо. Обувь марки «Спайсер шуз» теперь продавалась не только в Лондоне, но и в дорогих универмагах по всему миру. Новые заказы поступали один за другим.

Ритмичное постукивание молотков, доносящееся из мастерской, приносило Изабель чувство уверенности. Здесь, в сердце ее бизнеса, воплощались в жизнь новые идеи и рождались эксклюзивные модели ручной работы. Хотя этот сегмент обувного рынка был небольшим по сравнению с тем, который принадлежал изделиям массового производства, Изабель по-прежнему больше всего любила именно эту часть бизнеса. К сожалению, скоро ей придется оставить этот уютный офис с мастерской, попрощаться с Лондоном, своей квартирой и друзьями – со всем, что она знала до сих пор. Но она прекрасно понимала, что должна делать то, что должна. «Сама заварила кашу, сама и расхлебывай», – сказала ей мать, когда она однажды пожаловалась ей на трудности на работе.

Открыв электронное письмо, Изабель прочитала:

«Реставрация Кастелло-Тревенте закончена. Мы с тобой встретимся там в пятницу».

Изабель была так удивлена, что прочитала короткое послание еще раз. Она даже представить себе не могла, что можно полностью реставрировать замок за шесть недель. Впрочем, для такого могущественного человека, как Орландо Кассано, ничего невозможного нет.

Затем ее охватила паника. Она должна будет полететь в Италию уже в эту пятницу?

Изабель принялась печатать дрожащими пальцами письмо, в котором сообщала Орландо, что не успеет подготовиться к отъезду за такое короткое время.

Все же паническое чувство быстро прошло, и она остановилась посередине фразы. Какой смысл в отговорках? Она лишь пытается отложить неизбежное. Разве не было бы лучше смело пойти навстречу новой жизни? Показать Орландо, что она абсолютно спокойна и у нее все под контролем?

Стерев набранный текст, она глубоко вдохнула и напечатала:

«Прекрасно, Орландо. Я буду готова к пятнице. Встретимся в Италии».

Когда Изабель вошла в Кастелло-Тревенте, у нее перехватило дыхание. Интерьер замка изменился до неузнаваемости. Осыпающаяся штукатурка, потрескавшиеся панели и запах плесени куда-то подевались. Мраморная лестница блестела, свежевыкрашенный потолок казался еще выше, чем до этого. Композиции из экзотических цветов смотрелись яркими пятнами на фоне бледно-голубых стен.

Услышав за своей спиной негромкое покашливание, Изабель повернулась и увидела улыбающуюся женщину средних лет.

– Синьорина Спайсер?

– Да, это я.

– Я очень рада с вами познакомиться. Меня зовут Мария Марелли. Я ваша домработница.

– Привет, Мария. – Изабель с теплой улыбкой пожала руку веселой женщины, которая ей сразу понравилась. – И, пожалуйста, называйте меня Изабель.

– Si, certo[2]. Вам нравится все это, Изабель? – Мария сделала охватывающий жест ладонью, после чего поставила руки на свои внушительные бедра.

– Очень нравится! – воскликнула Изабель. – Замок просто восхитителен. Не могу дождаться, когда увижу оставшуюся его часть.

– Все очень красиво. И невероятно. Я хочу поблагодарить вас с маркизом за то, что вы сделали это… за то, что вы вернули к жизни Кастелло-Тревенте. Но самое главное, что вы будете здесь жить, растить детей. – Мария радостно хлопнула в ладоши. – Для нас, людей, которые работают на территории имения, это просто мечта. О таком мы даже мечтать не могли.

Внезапно испытав неловкость, Изабель машинально положила ладони на свой едва выступающий живот. Она не могла принять благодарность Марии, потому что чувствовала себя обманщицей. Они с Орландо поженятся только из-за ребенка. Они никогда не смогут подарить этому месту красивую сказку, которую оно заслуживает.

– Орландо еще не приехал? – спросила она.

Мария покачала головой:

– Нет. Маркиз опаздывает. Зато вы уже здесь. Должно быть, вы устали и проголодались с дороги. Устраивайтесь в гостиной, а я принесу вам поесть.

– Спасибо, не нужно, Мария. Впрочем, от чашки чая с молоком я бы не отказалась.

– Очень хорошо. Я принесу вам чай. – Повернувшись, Мария пошла в сторону кухни.

Несколько минут спустя Изабель сидела в гостиной, пила чай и с восхищением разглядывала интерьер. Она не могла поверить, что это та самая комната, в которой каких-то шесть недель назад повсюду валялись куски штукатурки. Обивка мягкой мебели была заменена, подлокотники диванов и рамы картин заново покрыты позолотой.

К тому моменту, когда Изабель допила чай, Орландо еще не приехал, поэтому отправилась осматривать оставшуюся часть замка в одиночку. Мария не преувеличивала. Всюду действительно было красиво. Мастерство архитекторов и рабочих было очевидно.

Когда Изабель вошла в комнату, которая была превращена в детскую, ее сердце затрепетало при виде колыбели в центре. Сделанная из темного дерева и украшенная резьбой, она определенно была старинной. Подойдя ближе, Изабель легонько толкнула ее, и она закачалась. Перед ее внутренним взором тут же возник образ темноволосого малыша, спящего в этой колыбели, и Изабель одновременно почувствовала восторг и потрясение. Ей еще нужно привыкнуть к тому, что она будет жить в этом замке вместе с Орландо и ребенком.

Но где Орландо? Чем дольше Изабель его ждала, тем сильнее становилось чувство тревоги.

Она целую неделю пыталась подготовиться к урагану эмоций, который обрушится на нее, когда она снова увидит Орландо. В течение последних шести недель она часто думала о нем, особенно по ночам, когда ей было одиноко.

Но она женщина разумная и знает, что к чему. Знает, что должна положить конец глупым фантазиям о вечной любви и принять Орландо таким, какой он есть. Она никогда не сможет заставить его ответить на ее чувства.

Прошел еще час, за ним другой, третий… Все это время Изабель была как на иголках. Мария приготовила для нее легкий ужин, но она не смогла проглотить ни кусочка.

Когда часы в гостиной пробили одиннадцать, а Орландо так и не появился, ее тревога сменилась яростью. Какого черта он заставляет ее так долго его ждать? Встретиться сегодня в замке было его идеей. Почему он даже не позвонил? Почему не предупредил ее о том, что задержится?