Марта Хикс - Волшебная река

– Если вы не располагаете фактами, подтверждающими наличие заговора, мне придется отклонить ваши показания.

С ангелом милосердия, помогавшим северянам в 1863 году, похоже, собирались обойтись, как с обыкновенной мятежницей.

Все пропало. Ее признают виновной. Повесят. «Отойдите, ребята, эта крошка может свалиться вам на головы», – вскоре скажет кто-то рядом с эшафотом. Осталось только выслушать приговор.

В тот день, когда Опал попыталась заступиться за обвиняемую, судебное заседание было прервано. Возвращаясь в Плезант-Хилл, Индия положила руки на поручни «Эдны» и уставилась на воду. «Еду к тебе, Уинни», – подумала она.

Индия не захотела принять участие в беседе Феб с упрямой Тессой, которая вцепилась в свою дурацкую лампу так, словно от этой вещи зависела ее жизнь.

Почему она отказывалась подпустить к волшебной лампе другого человека? Магия привела Индию и Коннора к алтарю, так почему же Тесса не может проявить душевную щедрость и спасти человеческую жизнь?

Индия с трудом сдерживала себя, чтобы не сбросить эту упрямую пожилую даму – вместе с лампой, цепью и всем прочим – на колесо «Эдны». Было бы забавно увидеть расплывающееся по воде пятно крови. «Постыдись, Индия», – одернула она себя.

И ей действительно стало стыдно.

Она почти не раскрывала рта, пока муж не спросил ее:

– Позволим ли мы Опал забрать Антуанетту?

– Похоже, это будет лучшим решением. Нам не следует расходовать средства на уход за Антуанеттой, если у девушки есть родственники, которые охотно позаботятся о ней. Тем более что я не смогу помочь Антуанетте.

– Индия, суд не закончился. Не сдавайся.

– Если бы я не украла твой кожаный кошелек, суд и не начался бы.

– Как говорит Фитц О'Брайен, не стоит оплакивать сбежавшее молоко.

– Я не плачу.

Пароход подошел к причалу Плезант-Хилла. Индия подобрала подол платья и крикнула через плечо:

– В конюшне Маршаллов осталась еще одна славная лошадь, я прокачусь на ней. Не ждите меня к обеду!

Она побежала на конюшню и оседлала кобылу. Объехала имение. Подумала о том, что ее жизнь тоже движется по кругу. Наконец натянула поводья возле семейного кладбища. Привязав лошадь, Индия подошла к могиле Уинни.

Содрала ногтем лишайник с надписи. Уинни погиб, когда она совершила свою первую ошибку. Теперь эта череда ошибок подошла к концу.

Она услышала топот копыт и обернулась. Коннор. Высокий, красивый, величественный, он приближался к ней на сказочном арабском жеребце.

Неужели она потянет за собой своего славного мужа?

Заскрипев кожей, он перекинул ногу через седло. Свет закатного солнца сверкал на медных пуговицах его синего мундира. Коннор снял форменную шляпу. Как и следовало ожидать, вид у него был утомленный.

– Даже не думай отсылать меня домой, Индия. Я не оставлю тебя здесь, тем более в таком состоянии.

Домой. Он назвал Плезант-Хилл домом. Она испугалась, что он поймет по выражению ее лица, как сильно она его любит. Как нуждается в той силе, которую он щедро давал ей. Время, остававшееся до отъезда Коннора в Джорджию, истекало.

Интуиция подсказывала ей, что он не захочет ехать.

Какой же она была дурой, когда усомнилась в его любви. Он столько раз жертвовал собой ради нее. Всегда, когда она нуждалась в этом.

Аладдин никогда не был таким благородным и верным. Что пришлось сделать этому персонажу? Он потер волшебную лампу и получил все без труда и жертв. Аладдину было далеко до Коннора.

Ей хотелось броситься в его объятия и попросить, чтобы он увел ее с кладбища. И отправился с ней в какое-нибудь укромное место, где они смогли бы заняться любовью, сделать их брак настоящим, забыть об окружавшем их мире.

Ее герой положил свою шляпу на могилу Уинни.

– Индия, я хочу попросить генерала Эндрюса отложить суд, чтобы мы смогли расследовать упомянутый Опал Лоренс заговор. Эндрюс пойдет на это, он уважает тебя как медсестру и гуманного человека.

– Ерунда.

Коннор присел возле нее на корточки.

– Я только что говорил с Зиком. Он уже дал показания и теперь с первыми лучами солнца помчится на «Эдне» в Мемфис. Он попросит моего деда воспользоваться своими связями и узнать, кто такой этот Джонс, возможно, вступивший в сговор с Лоренсом.

Нет, она не может увлечь за собой Коннора. Она должна пожертвовать собой ради Коннора, освободить его, чтобы он мог жить своей жизнью.

Обретет ли она покой, зная, что погубила хорошего человека и солдата? Она знала, что должна сделать. Облегчить Коннору отъезд в армию, дававшую ему ту жизнь, в которой он нуждался.

Однако эгоизм мешал ей осуществить этот замысел. И все-таки она должна это совершить! Она бросилась в реку, значит, она способна на все. Тем более что речь шла о спасении Коннора.

– Отлично, – с сарказмом в голосе проговорила Индия. – Я уверена, что не составит большого труда найти в армии Союза лейтенанта Джонса. Это займет не более сотни лет.

– Попробовать стоит.

Он взял ее испачканную лишайником руку, положил на свою ладонь и обтер ее пальцы. Потом посмотрел ей в глаза и произнес слова, которые прежде могли сделать Индию навеки счастливой:

– Я могу не ехать в Джорджию. Могу уволиться из армии – откупиться. Я остаюсь здесь, с тобой. Навсегда.

– Каким образом ты собираешься откупиться от армии, майор Пустые Карманы?

– Я возьму деньги у Фитца. – Он улыбнулся. – Инди, посмотри на твоего нового плантатора.

– В чем дело, Коннор? Ты боишься, что Шерман и его пес войны Стюарт Льюис сделают твою жизнь в Джорджии слишком тяжелой? По-моему, ты пытаешься спрятаться за мою юбку, точно неженка, заставляющий свою мать избавить его от службы в армии с помощью денег.

– Странные слова для голубя мира.

Она взмахнула рукой, словно пыталась поймать муху или москита.

– Для голубя мира? Возможно, да. Но я терпеть не могу трусливых мужчин.

Он схватил ее за руки, резко притянул к себе и выпалил:

– Чего ты добиваешься? Забудь об этом. Я тебе не верю. Ты любишь меня, а я люблю тебя. Образумься, крошка.

– Почему ты считаешь, что я действительно люблю тебя? Только потому, что я сказала это? Я поддалась страсти, всего лишь страсти.

Ему показалось, что она ударила его. Эта безжалостная атака была самым жестоким поступком в жизни Индии. Ее сердце обливалось кровью.

– Не будь наивным, Коннор. Если бы я действительно любила тебя, хотела быть с тобой, разве бы я спрыгнула с движущегося поезда на вражеской территории? Я вспоминаю Мемфис. Это ты гнался за мной, а не наоборот. После Иллинойса я старалась избавиться от тебя.

– Я помню, что на «Дельте стар» все было иначе.

– У тебя удобная память. Ты появился в моей каюте. Я пыталась сделать то, что было для меня самым важным, помимо чтения стихов при свечах. Пыталась спасти мою семью. Тебя было легко использовать, ты всегда рвался спасти даму. Я не стала тебе мешать. Ты удовлетворил мою страсть, и я действительно думала, что ты способен совершить нечто полезное в Порт-Гудзоне, где засели твои дружки-янки.

– Мои дружки? Мои дружки?

– Извини. Вы все – одного поля ягоды. Ты смог лишь послать одного старого человека к другому, еще более старому, в надежде на то, что некий Джонс объявится чудесным образом.

– Что еще, по-твоему, я мог сделать?

– Отправиться в Джорджию.

– Мы проделали такой путь не для того, чтобы расстаться.

– У тебя нет иного выбора. О, не беспокойся насчет твоих мнимых обязательств. Мы не зачали ребенка. Я обнаружила это сегодня утром. Так что займись тем, что у тебя получается лучше всего. Выполняй свой долг. Но делай это в другом месте, а не здесь.

Он отпустил Индию – бессильно уронил руки.

– Вернемся в дом. Тебе нужно отдохнуть. Утром все предстанет в другом свете.

– Ну вот, ты снова ошибаешься.

Его карие глаза сверкнули.

– Вставай! Идем! Пока ты окончательно не потеряла рассудок и не стала третьей подопечной той сиделки.

Индия не поднялась; он схватил ее за руки и заставил встать.

– Рослый мужчина применяет силу к маленькой женщине.

– Где та женщина, на которой я женился? Какой бес в тебя вселился?

– Помнишь, как на Рок-Айленде ты предупреждал меня относительно Антуанетты? Я сказала, что у всех есть две стороны. Сейчас ты видишь мое истинное лицо, Коннор О'Брайен. Я использовала тебя. С самого начала, при каждой возможности. Ты никогда не был тем мужчиной, который мне нужен.

– Я тебе не верю.

Неужели она не в состоянии убить его любовь?

– Когда мы встретились, я бы перерезала тебе глотку, если бы ты не разрешил мне остаться на Рок-Айленде. У меня по-прежнему есть Перли Мэй. И я воткну в тебя этот нож. Не сдержу себя во второй раз.

Его карие глаза потухли. Коннор отошел от Индии, надел свою синюю фетровую шляпу. Глаза майора были полны боли.

– Нет нужды вонзать нож в мой живот, Индия. Ты уже убила меня.

Повернувшись, Коннор подошел к коню, сел в седло и пустил Отважного в галоп. Ветер сдул с его головы шляпу. Коннор даже не оглянулся.

Индия с облегчением вздохнула. Если бы Коннор оглянулся, увидел ее лицо, он бы понял, что она солгала. Индия приблизилась к его шляпе и поднесла ее к своим губам. Увлажнила ее край слезами. Пальцы Индии смяли шляпу. Все кончено. Он покинул ее. Сделал то, чего она добивалась.

Однако ее сердце терзала невыносимая боль. Ради любви Индия отказалась от самого ценного, что было в ее жизни.

От Коннора.

Приближалось время сна. Им не терпелось начать операцию. Феб О'Брайен, Мейбл Мэтьюз и Зик Пейз отправились в пустую комнату Тессы, которая должна была вскоре там появиться. Все трое спрятались за шкафом.

Медная лампа и ее хозяйка прибыли в спальню. Тесса улеглась в постель, зевнула. Протянула руку, чтобы погасить стоявший у кровати светильник.