Он явно не желал с ней говорить. Сначала она спросила его о Мэтте, но не получила ответа. Вторая попытка привела к тому, что Коннор обрушил на Индию поток ругательств, который смутил бы даже самых грубых матросов ее отца.

Если бы ей удалось объяснить ему…

– Я сделала это ради тебя. Чтобы спасти твою жизнь. И мой замысел удался.

– Еще как.

– Коннор… мне нужно справить нужду, – соврала она.

– Это уже второй раз за ночь.

– Я не виновата.

Покинув Рок-Айленд, поезд сделал только три остановки. Каждый раз она боялась, что солдаты Союза ворвутся в товарный вагон. Однако этого не случилось. В эти минуты Индия оставалась одна – Коннор чистил стойло Отважного и уходил за едой и питьем.

Она предприняла еще одну попытку в стиле Персии.

– Мне неудобно делать это с кандалами на руках.

– Тебе следовало подумать об этом, когда ты шла к Лоренсу.

– Коннор, помоги мне.

– Тебе невозможно помочь.

– Тогда я написаю в трусики.

Он отбросил одеяло и вскочил на ноги.

– Коннор, ты давно не умывал меня. – Толку от этой процедуры было не больше, чем от обтирания крокодила влажной тряпкой. Он сделал это небрежно, на скорую руку. – Я бы хотела умыться.

– Сожалею. Здесь тебе не гостиница.

– Мне не нравится исходящий от меня запах.

– Он тебе мерещится.

– Смотри, я описаюсь, – снова пригрозила она.

– Пожалуйста. Меня это не волнует. Мочись в трусы, болтай всю ночь, испытывай мое терпение. – Он приблизился к ней вплотную. – Потребуется совсем немного, чтобы оно лопнуло. Мне не составит большого труда открыть эту дверь и выбросить тебя к чертям.

Впервые Индия испугалась его гнева. Она может в любое мгновение вылететь из вагона. Однако чего ей бояться? Перли Мэй, нож Зика, лежал внутри ее высокого ботинка. Только вот сумеет ли она воспользоваться им?

– Что ты сделаешь, когда мы доберемся до Вашингтона?

– Уеду.

– Как только закончится суд?

– Как только я сдам тебя военным властям. Ей не следовало рассчитывать на большее. А она-то по наивности надеялась, что он останется, выступит в ее защиту.

– Куда ты поедешь? Обратно в Рок-Айленд?

– Это будет зависеть от моего нового командира. – На его мужественном лице появилось выражение торжества. – Меня посылают в армию Гранта. Стю Льюис добился моего перевода.

Значит, он уходит на войну. Сердце ее сжалось.

– Вперед, легкая кавалерия, – печально произнесла Индия.

– Верно. Вперед, легкая кавалерия.

Ей стало ясно, почему Лоренс не обрушил на голову Коннора громы и молнии. Скоро Коннор будет сражаться с неприятелем. Он давно стремился к этому. И скорее всего погибнет.

Боль в сердце усилилась.

– Поздравляю.

Он снял свой френч, скатал его, словно собираясь сделать удобную подушку.

– Спасибо, – рявкнул Коннор.

– Ты умрешь, как те идиоты из бригады Пикетта. Погибнешь во имя вечной славы. Или просто погибнешь.

– Спасибо за твое предсказание, мисс Луизиана Маршалл. – Если бы можно было убить взглядом, она бы сейчас погибла. – Правда, ты забываешь, что я пережил атаку Пикетта. Забываешь, что под Геттисбергом я воевал на другой стороне.

Слабое утешение. Они оба обречены. Это сводило ее с ума.

– Здесь дурно пахнет.

Он подошел к ящику и поднял крышку. Взял лопату, сгреб конские испражнения и бросил их внутрь. Потом направился к окну и открыл его. Ворвавшийся в вагон воздух заставил их взбодриться, принес свежесть.

– Удовлетворена? – прорычал Коннор.

– Нисколько. Возвращайся в свою уютную кроватку, я буду вести себя хорошо. Больше ничего не скажу о моей нужде.

Коннор пробормотал что-то себе под нос. Индии показалось, что он сказал: «Это меня здорово удивит».

Раздраженно фыркнув, он задрал ей платье и закрепил подол на талии с помощью своего ремня. Пока ходил за горшком, ремень свалился на пол.

– Гораздо проще снять кандалы, – подсказала Индия.

– Проще снять платье.

– Я согласна.

– Ты замерзнешь.

– Я этого не боюсь.

Она провела в корсете столько часов, что ей стало казаться, будто все киты, погибшие во имя женского тщеславия, ожили, чтобы помучить ее.

– Корсет я тоже сниму.

– Если я отомкну кандалы… Черт возьми, брать с тебя слово бессмысленно. Я знаю, что оно ничего не стоит.

Он достал ключ и вставил его в замок у ее запястья.

Она услышала скрежет и поняла, что обрела относительную свободу.

– Спасибо.

Коннор положил ключ от кандалов на ящик, потом подошел к ключу от двери. Посмотрев на Индию, бросил этот ключ в окно.

– Мера предосторожности. Теперь ты доедешь до Вашингтона.

Они были заперты в вагоне. Это не худшее, что могло произойти с ней. Индии даже понравилась его идея. Они ехали навстречу своим печальным судьбам, но мужчина, которого она любила, находился рядом. Если ей удастся справиться с его гневом, почему бы им не попрощаться достойным образом?

Индия быстро скинула платье. Свернула его и положила на ящик с надписью «хрупкое». Помня о ноже и деньгах, решила остаться в ботинках.

– Ты поможешь мне развязать шнурки корсета? – спросила она, поворачиваясь к нему спиной. – Я не могу до них дотянуться.

Когда ее тело обрело свободу, Коннор отступил на шаг.

– Я словно вырвалась из тисков. Должно быть, выгляжу ужасно.

– Вовсе нет. – Он помолчал. – Ты выглядишь великолепно, Индия. Знай это. Ты всегда недооценивала себя.

– Ты не видел моих сестер.

– Они бы не изменили моего мнения. Индия почувствовала, что Коннор снова к ней приблизился. Он коснулся ее плеча, и по телу девушки пробежала дрожь. Она хотела совершить то, что они не совершили когда-то в гостиничном номере. Индия хотела отдаться Коннору. Но он думал совсем о другом.

– Индия, почему ты так поступила? Почему сдалась?

– Я пыталась объяснить. Я сделала это ради тебя.

– Я хочу знать правду.

– Это и есть правда.

– Каким образом я мог выиграть от того, что ты организовала побег Мэтта Маршалла?

– Побег! – Она резко повернулась. – Что значит – побег? Ты его помиловал. Где он? Где мой брат?

– Это ты мне скажи.

Растерявшись, она спросила:

– Что случилось с его помилованием? Зик сказал, что Мэтт помилован. Что случилось? Ты не подписал документ?

– Он подписан. Все сделано законно. Ты и твой брат-повстанец… Мне неприятно спрашивать тебя, и я боюсь услышать твой ответ, – но что ты с ним сделала?

Она почувствовала головокружение и ухватилась за руки Коннора.

– Я знаю, что ты хочешь наказать меня. Я не переживу, если ты будешь дразнить меня.

– Я не дразню тебя.

– Это правда? Или нет? Коннор, я отправилась к Лоренсу, считая, что ты освободил Мэтта. Я полагала, что ты посадишь его на пароход твоего брата.

– Ты недвусмысленно заявила моей тете, что помогла ему бежать.

Она все поняла. Освобождение Мэтта произошло без участия Коннора. Мэтти! Стальные колеса грохотали, как гигантские молоты; поезд мчался на восток, удаляясь от Миссисипи. Она знала своего брата. Знала, на что он способен. Он переправится через реку.

Каким образом?

«Возьми себя в руки, Инди. Ты должна все объяснить Коннору», – мысленно приказала себе девушка.

– Да, я сказала Феб, что освободила его. Но я не имела в виду, что сделала это своими руками.

– Маршалл не мог снять ручные кандалы без посторонней помощи.

Она тотчас закрыла глаза. Открыв их, увидела возмущенный взгляд Коннора.

– Да, я отомкнула ручные кандалы. Давно. Но я не освобождала его.

Коннор наконец понял, что произошло.

– Слава Богу. – Он провел ладонью по лицу. – Маршалл бежал сам.

– Я знаю Мэтта, – сказала Индия. – Он должен был переправиться через реку. У причала стояло только одно судно – пароход твоего брата. Если Мэтту повезло, он пробрался на «Дельту стар».

– Берк не смог обнаружить его до нашего отъезда.

– Мэтта искали?

– Да. В поисках принимали участие даже мои тети и Джиннингс.

– Как это мило со стороны Феб, Тессы и араба. – В любое другое время она бы забросала Коннора вопросами и своими наблюдениями касательно мага и волшебника. Но сейчас момент был неподходящим. – Что могло случиться с Мэттом?

– Стремнина.

– Нет. – Она энергично тряхнула головой. – Я не могу допустить такое.

– Значит, ты не можешь смириться с реальностью. Он погиб, Индия. – Голос Коннора смягчился, хотя говорил он жестокие слова. – Я сочувствую тебе.

Мэтти погиб. Она потеряла его. Индия покачнулась и упала на грудь Коннору. Они опустились на дощатый пол. Девушка долго плакала в объятиях майора.


Теперь Зику предстояло спасти состояние Маршаллов. А Индия должна была справиться со своим страшным горем. Было бы ей легче, если бы она не помирилась с Мэттом? Нет. Ведь он был ее братом. До встречи с Коннором она жила ради того, чтобы увидеть улыбку Мэтта.

Индия заливала слезами свое лицо, волосы, грудь Коннора. И наконец пришла к одному заключению: она предпочла бы оказаться на виселице, нежели причинить семье новую боль своими добрыми намерениями.

Пламя фонаря задрожало и умерло. Как Мэтти.

– Поцелуй меня, – попросила девушка.

– Нет, милая. Я не хочу пользоваться ситуацией.

– Воспользуйся ею. Поцелуй меня. Сейчас. Он сделал нечто большее. Губы и руки Коннора ласкали Индию, давали ей то, в чем она нуждалась. Горячее дыхание Коннора, опалившее кожу Индии, заставило ее затрепетать. Он принялся ласкать ее груди, как делал это в гостинице. Она прижалась к нему.

– Не останавливайся, – пробормотала Индия. – Не останавливайся.

Этот мускулистый человек обладал тяжелым характером. Но она была готова принимать его таким, каким он был. Она решила это в гостиной Опал Лоренс. О, как она любила его. Воина. Ее господина. Возлюбленного.