Шеррилин Кеньон - Воин

Воин промолчал в ответ. Оглянувшись, он увидел, что похитители бегут к своим лошадям. Проклятье! Ему снова придется схлестнуться с ними, это точно.

Когда он остановился в этой деревушке, чтобы пополнить запасы и немного отдохнуть, меньше всего ожидал, что обнаружит здесь кузину Норы, жены его брата.

В прошлый раз лэрд виделся с Катариной во время ее краткого визита в его за́мок после того, как она и ее семья спасли жизнь его брату Ювину. Тогда девушка чуть с ума не свела Локлана своими постоянными колкостями, и он с радостью попрощался с этой занозой, надеясь, что она больше никогда не попадется ему на глаза.

Несомненно, ему снова не повезло, как, впрочем, не везло и все последние месяцы.

И все-таки этой женщине он был обязан жизнью брата, а коли так, Мак-Аллистер твердо решил спасти беглянку — не важно, в какую неприятность она влипла.

— Почему эти мужчины гонятся за тобой? — спросил он через плечо.

— Их натравил на меня мой папаша, да поджарит Люцифер его пятки.

— Твой отец?

— Да. Он хочет выдать меня замуж за одного человека. Будь я проклята, если пойду с ним к алтарю без сопротивления.

Локлан улыбнулся, несмотря на грозившую им опасность. Он был полностью согласен с таким отношением к браку.

— Я сочувствую тебе, девушка. Твой отец нанял этих людей, чтобы силой увезти тебя?

— Как ты узнал?

— Тебя не сопровождают Виктор и Бавел.

Ее дядя и кузен всегда оберегали и защищали ее. Куда бы Кэт ни направлялась, эти двое следовали за ней. И только похищение могло быть единственным объяснением того, что она оказалась здесь без них.

— Меня выкрали из гостиницы, в которой мы остановились. Уверена, Виктор и Бавел сейчас с ума сходят от тревоги за меня.

Это точно. Лично он был бы только благодарен за тот покой, который могло бы принести отсутствие Катарины. Но ее родственники — другое дело.

Локлан почувствовал, что девушка обернулась.

— Они нас нагоняют.

Выругавшись, он кинул взгляд назад и убедился, что она права.

— А они настойчивые, — произнес он.

— Как червяки в стремлении к солнечному свету, — отозвалась Катарина.

Воина поразило такое прямое, хоть и живописное выражение.

— Так сколько же твой отец заплатил им за похищение?

— Не думаю, что их так подгоняют заплаченные деньги. Скорее, страх перед его гневом.

— А кто твой отец, что он наводит на них такой ужас?

— Филипп, — коротко ответила она.

Шотландец нахмурился:

— Какой Филипп?

Девушка тоже нахмурилась:

— Ты не слушал отцовских прихвостней, когда они тебе об этом толковали? Филипп Капет.

Локлан замер, когда это имя дошло до его сознания:

— Король Филипп Французский?

— А что, есть другой?

Горца пронзило неприятное ощущение. Глупее, чем сейчас, он себя в жизни еще не чувствовал. Это говорило о многом, учитывая, что всякое бывало, когда ему приходилось присматривать за четырьмя своенравными братьями.

— Ты хочешь сказать, что я только что выкрал французскую принцессу из-под королевской опеки?

— Нет, ты только что освободил молдавскую княжну от человека, который считает, что может вынудить ее выйти замуж против ее воли лишь по его приказу.

Горец в гневе стиснул зубы:

— Я думал, ты крестьянка.

— Это смотря у кого спросить.

Локлана охватил ужас:

— Если я не получу от вас удовлетворительных объяснений, миледи, я остановлю коня и спрошу у следующих за нами людей, что они думают по этому поводу.

У Кэт вырвался негодующий возглас. Не удивительно, что она так ненавидела этого мужчину. Он был непреклонным и педантичным. Похоже, Мак-Аллистер с огромным удовольствием следовал каждому встречавшемуся ему в жизни правилу.

Она попыталась объясниться:

— Ну ладно. Моя мать была внебрачной дочерью молдавского князя и крестьянки. Когда она выросла, отец взял ее к своему двору. Там она повстречалась с мужчиной по имени Филипп, разделявшим ее страсть к лошадям. Они разделили и ложе, и вскоре она обнаружила, что забеременела мной. Так как Филипп в силу обстоятельств не мог на ней жениться, а никто другой ей был не нужен, моя мать покинула двор своего отца, чтобы жить с родственниками по линии матери. Среди них я и росла, пока не стала достаточно взрослой. И тогда мой отец увидел политическую выгоду в том, чтобы иметь дочь, пусть и незаконнорожденную, связанную кровными узами с молдавской и венгерской монархией. Вот с того дня, когда мой родитель сделал для себя это внезапное открытие, я и ударилась от него в бега.

— А тебе не пришло в голову, что эти сведения могли бы мне пригодиться до того, как я начал угрожать твоим стражам?

— Разумеется, нет. К тому же, я угрожала им раньше тебя, а еще напала на них.

— Хм, таким и будет твое свидетельство в мою пользу, когда твой отец потребует мою голову?

Кэт усмехнулась:

— Но ты же на самом деле не боишься моего отца, ведь так?

— Если речь обо мне самом, то я не боюсь ничего. Но я не обычный человек, Катарина. Я — Мак-Аллистер. В Шотландии, я так же влиятелен, как твой отец во Франции. Любой мой шаг оказывает действие на судьбу каждого, кто признает меня вождем. И мой народ не будет наказан из-за твоего своеволия и упрямства.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Все очень просто. Я отвезу тебя к твоему отцу.

Кэт показалось, что она неверно расслышала последнюю фразу.

— Что ты собираешься сделать?

— Отвезти тебя к твоему отцу, — повторил Локлан.

Кэт даже не знала, что больше разозлило ее: само намерение или то высокомерное выражение лица, с которым оно было высказано.

— Зачем тебе так поступать?

— Прежде всего, чтобы твой родитель не объявил войну моему народу. Не забудь, что сестра короля Филиппа приходится женой Александру Канмору. Александр — один из немногих, кто может причинить много вреда моим людям.

Катарина не верила своим ушам:

— Так ты тоже, как и остальные, собираешься спасовать перед моим отцом? А я-то думала, что ты сделан из более крутого теста.

Лицо Локлана приняло жесткое выражение:

— Это не игра. Я в ответе за каждого, кто считает земли Мак-Аллистеров родными.

Она фыркнула, выражая несогласие:

— Твои плечи недостаточно широки для такого бремени.

Судя по физиономии горца, он обиделся, чего и добивалась Кэт:

— У меня вовсе не узкие плечи.

Она опустила на них взгляд:

— Спорный вопрос. Но, может быть, они просто выглядят узкими из-за того, что твоя спина ссутулилась от привычки целовать ноги таким, как мой отец?

Локлан резко натянул поводья, остановив лошадь, и сердито уставился на собеседницу:

— Ты совсем ум потеряла, раз так меня оскорбляешь?

— У меня хватит мозгов придумать оскорбления и похлеще. Я — королевская дочь. Как ты собираешься заткнуть мне рот?

Его ноздри раздулись, а голубые глаза полыхнули огнем:

— Твоему отцу следовало бы перекинуть тебя через колено и отшлепать.

— Как это абсолютно по-мужски — прийти к мысли о принуждении силой!

Мак-Аллистер зарычал на Катарину, словно дикий лев, и вонзил шпоры в бока своего коня. Тот так резко бросился вскачь, что она чуть не соскользнула с лошадиного крупа.

Чтобы не упасть, пришлось обвить руками талию своего спутника, хотя от одной мысли о прикосновении к нему ей становилось дурно.

— Ты что, пытаешься меня убить?

— Нет, миледи. Просто стараюсь успокоиться, пока действительно вас не прикончил.

Не в силах долее сносить такое отношение к себе, Кэт наклонилась вперед и вцепилась зубами в плечо горца.

Локлан вкрикнул от неожиданной боли:

— Ты меня укусила?

— Да, и собираюсь сделать еще что-нибудь похуже, если не отпустишь меня немедленно.

— Прекрасно, — бросил воин в ответ, снова натягивая поводья. Едва конь остановился, Мак-Аллистер обернулся в седле:

— Пожалуйста, миледи. Вы свободны.

— Что? — ошеломленно спросила она.

Горец жестом указал на землю:

— Ты же хотела бежать на своих двоих? Так вперед!

«Разумеется, это он не всерьез», — подумала Катарина и спросила:

— Ты ведь не бросишь меня в этой дикой местности одну?

— О, уверяю, — ответил лэрд с издевкой, — скорее достойны сожаления здешние медведи и волки, если им случайно встретится такая, как ты.

Гнев охватил Кэт, и она в миллионный раз пожелала родиться мужчиной. Тогда бы она избила обидчика до полусмерти.

— Ты негодяй! — выпалила она.

Лэрд бросил взгляд за ее спину на преследователей, которые были уже близко:

— А вот и твои новые друзья. Несомненно, они будут очень счастливы доставить тебя домой в целости и сохранности.

Катарина бросила на Локлана убийственный взгляд и спрыгнула на землю.

— Мерзкая погань! — выплюнула она в его адрес ругательство, подобрала юбки и помчалась прочь.

Горец, откинувшись в седле, смотрел, как беглянка улепетывает со всех ног. Она была быстроногой для девицы, а за свои оскорбления заслужила, чтобы он ее бросил. Но чувство удовлетворения испарилось, когда Мак-Аллистер увидел, что преследователи поравнялись с Кэт. Здоровяк размером с медведя грубо схватил ее, одной рукой поднял с земли и бросил перед собой на спину лошади. Девушка визжала, сыпала проклятьями, лягалась и пыталась укусить злодея, но он, отодвинув ногу подальше от ее зубов, удерживал свою жертву одной рукой.

Локлан непроизвольно сжался при виде Катарины, лежащей на животе поперек скачущей лошади. Раз или два в жизни ему пришлось пройти через такое, и он по себе знал, как это может быть больно.