Барбара Картленд - Влюбленный джентльмен

Будь она действительно благородной леди, это выглядело бы естественно, но должны же были существовать и иные мужчины, которые, учитывая ее красоту, могли бы пытаться если не соблазнить ее, то хотя бы привлечь к себе внимание.

Судя по ее словам, таких не было, но не стала бы это утверждать и всякая другая девушка на ее месте?

И все же казалось, она говорит правду. Тэлия не сказала ему ничего о себе, но граф был уверен, что в остальном она не солгала ему ни единым словом.

Лжеца он мог распознать с первого взгляда, еще до того, как тот открывал рот. Не обделенные силой мужчины начинали трепетать, когда он вызывал их в свою полевую палатку или, что бывало чаще, в неухоженный крестьянский домишко, в каких они квартировались на французской земле.

Солдаты зачастую пытались отгородиться ложью от обвинений в грабеже или попытке изнасиловать какую-нибудь несчастную женщину. Но граф, слушая их речи, всегда мог инстинктивно отделить правду от лжи.

Тэлия ему не лгала, за это он мог поручиться жизнью.

Он повернул обратно к Беркли-сквер и, минуя Шеппердз-Маркет, умышленно направился на Керзон-стрит, испытывая безумное желание вернуться и посмотреть на ее дом, будто бы это могло чем-то помочь ему узнать о ней больше.

Однако он одернул себя, рассудив, что этим поступком он не только ничего не добьется, но и смутит ее.

Он собирался Отправить грума, предпочтительно Генри, на которого можно было положиться, в магазин с письмом, в котором указал бы место и время встречи нынешним вечером.

Но граф уже догадывался о содержании ответного письма, с которым воротился бы Генри. На мгновение он представил себе Тэлию, одетую так, как он желал бы ее видеть – в самых дорогих и великолепных платьях, что только можно было приобрести в Лондоне.

Он подарил бы ей и украшения, но не те броские и кричащие, которыми осыпали себя светские красотки, а лучшие жемчужины, подобные тем, что имелись в коллекции Хеллингтонов и после смерти матери графа должны были храниться в банке вплоть до его женитьбы.

«Не один год им там еще лежать, – подумал граф. – Если Тэлия станет моей, мне будет явно не до поисков жены!»

Как бы хотелось ему привезти ее к себе, в Хеллингтон-парк, бывший его родным домом и любимый им более всего на земле.

Он хотел многое ей показать, и понаблюдать за ее реакцией.

Причин не привозить ее туда не было. В конце концов, многие из его друзей устраивали так называемые холостяцкие вечеринки. В число приглашенных на них входили и молоденькие девушки, не нуждавшиеся в сопровождении опекунши, их присутствие добавляло пикантности вечеринкам, после которых обычно устраивалась охота или стрельба.

Но подобное веселье было не для таких, как Тэлия.

Граф хотел быть с ней наедине, и не в отдельном кабинете, а за столиком на Беркли-сквер или в большом банкетном зале Хеллингтона.

«О чем бы мы с ней беседовали?»– с улыбкой подумал граф.

И тут же решил, что, пригласи он ее посетить Хеллингтон-парк, она непременно ответит отказом. Эта мысль подействовала на графа Так, словно на него опрокинули ушат ледяной воды.

– Черт бы побрал эту девчонку! Она не стоит таких забот? – со злостью пробормотал граф, добравшись до Беркли-сквер.

Но даже произнеся шепотом эти слова, он признал, что покривил душой и уже никогда не сможет отступиться до тех пор, пока не одержит победу.

Граф вскрыл конверт, принесенный Генри, и уныло прочитал записку.

Конечно, в глубине души он подозревал, что может получить подобный ответ, но до последнего момента сохранял оптимистическое настроение, ведь никогда прежде женщины не смели ему отказывать.

Но письмо, которое он держал в руке, было весьма недвусмысленным, и граф снова опустил на него глаза.

Сожалею, милорд, но встретиться с Вашей Светлостью для меня представляется совершенно невозможным.

Благодарю Вас за интересный вечер.

Остаюсь искренне Ваша Тэлия Карвер.

Как он и предполагал, письмо было написано грамотно, а почерк отличался элегантностью и четко выраженной индивидуальностью.

Граф заметил, что лакей, которому Генри передал письмо, все еще ждет дальнейших распоряжений.

– Это все, – сказал граф.

Когда лакей удалился, граф с письмом в руке подошел к окну и посмотрел на сад в центре Беркли-сквер.

Однако перед его взором представали не деревья и не цветы, а только лишь очаровательные черты лица Тэлии, ее большие глаза, тронутые улыбкой уголки губ и аккуратный подбородок.

Граф спрашивал себя, каким еще способом можно было попробовать уговорить ее встретиться с ним.

Его терзало неприятное предчувствие того, что она решила никогда больше не видеться с ним, и граф мучился над вопросом, как заставить ее переменить свое решение и поступать так, как этого хотелось бы ему.

Он пересек комнату и снова подошел к окну.

Могло ли так быть, что после столь многолетнего опыта обретения успеха в общении с женщинами вдруг появилась одна, не выказывавшая ни малейшей заинтересованности в нем как в мужчине?

Тут же он вспомнил легкую дрожь, охватившую Тэлию, когда он поцеловал ее руку, и подумал, что она хотя бы немного, но все же заинтересовалась им, и это, быть может, и послужило поводом к отказу от встречи с ним.

«Что же делать?»– спрашивал себя граф.

Он поймал себя на мысли о том, что старается рассчитать свои последующие действия, как будто бы между ним и Тэлией действительно шла война.

Открылась дверь, и без объявления о своем приходе в комнату вошел Ричард.

– Что случилось, Варгус? – спросил он. – Я ждал тебя в клубе!

– Прости, Ричард, – ответил граф. – Я совсем забыл, что хотел с тобой пообедать.

Ричард одарил его хмурым взглядом.

– Забыл? – переспросил он. – Да что с тобой? Забывчивость не в твоем духе!

Это было правдой. Граф был известен своей пунктуальностью, для подобной забывчивости должна иметься веская причина.

– Прости меня, Ричард, – поспешно сказал граф, не желая, чтобы его друг принялся искать объяснений. – К тому же я все равно еще ничего не ел, и мы можем прямо сейчас отправиться в клуб или туда, где ты предпочитаешь пообедать.

– Давай пообедаем здесь, – предложил Ричард, – поскольку у меня есть интересная новость, которая тебя просто изумит! И я хотел обсудить с тобой, стоит ли рассказать об этом остальным или лучше оставить все между нами.

Граф позвонил в колокольчик. Вошел дворецкий, и граф обратился к нему:

– Мистер Роулендс и я будем обедать здесь. Передайте повару, чтобы побыстрее все приготовил.

– Будет исполнено, милорд.

Когда за дворецким закрылась дверь, Ричард нетерпеливо продолжил:

– Даю тебе три попытки угадать, что я узнал!

– Почему бы просто не сказать мне?

– Кажется, тебе не очень-то интересно!

– Интересно! Почему же нет? Интересно, – поспешил заверить его граф, стараясь заставить себя слушать.

– Тогда приготовься услышать мою новость! – произнес Ричард и с триумфом заявил:

– Я узнал, кто скрывается под именем Компетентной Личности!

Некоторое время граф пытался вспомнить, о чем идет речь, и лишь потом вспомнил книгу, удивившую и развеселившую членов клуба.

– Как тебе это удалось? – спросил он, видя, что Ричард ждет его реакции. – И кто же это?

– Женщина! – ответил Ричард.

От удивления брови графа поползли вверх.

– Вот это действительно сюрприз! По крайней мере члены клуба сойдут с ума!

– – Одни вздохнут с облегчением, другие придут в ярость.

Сэфтон еще вчера вопил, найдя отрывок, касавшийся его, а Тоби был оскорблен другим.

– Они явно слишком высокого мнения о своих персонах, – строго сказал граф, – если, конечно, только автор не знал их лично и умышленно не выразил книгой свою личную неприязнь.

– Я ее не знаю, – сказал Ричард. – И вообще никогда не слыхал о ней, пока не узнал, что она и есть «Компетентная Личность».

– Но как у тебя это получилось? – спросил граф, изо всех сил стараясь выглядеть заинтересованным.

– Эта книга наделала столько шума, что я решил зайти к Хэтчарду и спросить у него. В конце концов, это же он ее опубликовал.

– Это было бы слишком простым способом раскрыть тайну, – с улыбкой сказал граф.

– А это и не было просто, – заметил Ричард. – Хэтчард отказался выдать мне автора. И, по правде говоря, он был рад услышать, что люди интересуются настоящим именем Компетентной Личности. «Книга хорошо продается – сказал он мне. – По мне, так чем больше народу будут сгорать от любопытства, тем лучше!»Я пытался поспорить с ним, но он не стал меня слушать, а попросту переключил свое внимание на пару покупателей. И я вернулся на Пикадилли.

Ричард сделал паузу и, удостоверившись, что завладел вниманием графа, продолжил:

– Не успел я пройти и нескольких шагов в сторону Сент-Джеймс-стрит, как ко мне приблизился некий человек и сказал: «Я слышал ваш разговор с Хэтчардом, сэр, и вы будто бы пытались разузнать, кто написал книгу под названием» Джентльмен «?» «Не хотите ли вы сказать, что знаете ответ?»– с удивлением спросил я.

Тут я заметил, что человек этот был в рубашке и фартуке, и подумал, что он, должно быть, упаковщик из лавки или кто-то в этом роде.

«Так вы скажете, кто написал эту книгу?»– спросил я.

«Видите ли, сэр, времена нынче тяжелые, а у меня больная жена и трое детишек…»

– Так он хотел продать тебе информацию, – понял граф.

– Я колебался, пристыдить ли его за отношение к работодателю или заплатить и выяснить все, что хотел.

– Не буду спрашивать о том, какой выбор ты сделал.

– Признаюсь, во мне слишком сильно взыграло любопытство, чтобы я мог устоять перед таким искушением. Пришлось расстаться с парой гиней, но думаю, дело того стоило.