Гарольд Роббинс - Властелины удачи

Джонас лежал в темной прохладной комнате, пытаясь заснуть. Он, похоже, лишь задремал, и странные, полуреальные сны проносились в его голове. Он видел отца, и они с ним злились друг на друга. Из-за Рины. Старая рана ныла.

А просыпаясь, когда он понимал, кто он и где находится, Джонас корил себя за то, что так и не простил отца. Более того, он сожалел, что отец не увидел, как он взял на себя руководство компанией и превратил ее в империю Корда. Разумеется… будь отец жив, его сыну не представилось бы случая реализовать свой талант бизнесмена.

Джонас не верил, что его отец в раю или в другом месте, откуда он мог наблюдать за сыном. Но ему хотелось бы, чтобы так оно и было. Господи, как ему этого хотелось! Ко всем своим решениям он подходил с одним мерилом: а одобрил бы это отец? Ему это не нравилось. Он не хотел призывать отца в судьи. Но постоянно ловил себя на вопросе: «Правильно ли я поступил, старина?»

Он установил себе высокую планку. Что сказал бы отец, если б мог, о его нежелании дать показания перед сенатской комиссией? Что подумал бы старик?..

На этом он заснул, и разбудил его уже Невада, который вошел в комнату, чтобы сказать, что пора просыпаться.

Джонас сел, опустил ноги на пол. Выспаться он не успел, а потому голова трещала, как с похмелья. Невада протянул ему большую глиняную кружку с крепким черным кофе.

— Я нашел место, куда ты сможешь поехать.

— Что же это за место?

— Лас-Вегас.

— Лас-Вегас? Там же пропасть народу. И полным-полно копов, что в форме, что в штатском.

— Не отвергай предложения, не выслушав его, — отрезал Невада. — Я поеду с тобой, чтобы уладить возможные недоразумения. Прежде всего мы должны улететь с этого приметного аэродрома. В Аризоне есть частная посадочная полоса, где твой самолет закатят в ангар. Затем нас отвезут в Лас-Вегас. После наступления темноты. Сегодня вечером. За это придется заплатить. У тебя есть деньги?

— Немного.

— Тогда об оплате позабочусь я, пока тебе не переведут необходимые средства.

— И где я буду жить, Невада?

— Ты слышал об отеле-казино под названием «Семь путешествий»?

— Естественно.

Невада коротко кивнул:

— Вот там ты и будешь жить. У тебя будет весь верхний этаж, и никто не узнает, что ты там живешь.

— Как ты это устроил?

— Жизнь дается нам для того, чтобы находить друзей, — ответил Невада.

Примитивным ручным насосом они перекачали авиационное топливо из бочек в баки под крыльями «сессны». А когда Джонас прогрел двигатель, вырулил на взлетную полосу и после короткого разбега поднял самолет в воздух, в ворота ранчо въехали два черных автомобиля и покатили к дому.

— Едва успели, — заметил Невада. — Если б я сидел за штурвалом этого самолета, то полетел бы сейчас на восток. А уж потом, скрывшись с глаз этих парней, повернул в нужном направлении.

Так Джонас и поступил. И не поворачивал на юг, пока они не перелетели в штат Юта. А когда позади остался Большой Каньон, повернул еще раз, теперь уже на запад. Ориентировался он по местности, как в давние времена, когда на самолетах еще не устанавливались радионавигационные приборы. И постоянно сравнивал то, что видел под собой, с картами автомобильных дорог, которые хорошо помнил. Маленький частный аэродром они нашли без труда: приятель Невады подробно проинструктировал его. В восемнадцати милях к северо-востоку от Долан-Спрингс и в миле к востоку от узкого двухполосного шоссе. Один раз он облетел аэродром, чтобы взглянуть на посадочную полосу и определить направление ветра по ветровому конусу, затем повел самолет на посадку. Колеса коснулись земли в самом начале посадочной полосы, так что Джонасу хватило места, чтобы сбросить скорость и остановить самолет, не доезжая до ее конца.

Вдоль посадочной полосы тянулось здание со стенами из листов ржавого железа. Не успели Джонас и Невада вылезти из «сессны», как подъехавший трактор подцепил самолет и увез его в ангар. Там «сессна» заняла место в ряду дорогих частных двухмоторных самолетов. Мощные электрические двигатели закрыли железные ворота.

Джонас и Невада зашли в контору. Джонас попросил дежурного заправить горючим баки «сессны».

— Разумеется, мистер Корд. Красивый у вас самолет. Мы о нем позаботимся. Автомобиль для вас готов. Насколько я понимаю, вы хотите немного задержаться у нас. Дом в конце полосы — частный клуб для владельцев самолетов и пилотов.

Джонас кивнул:

— Отлично. Туда мы и пойдем.

Джонас и Невада не хотели выезжать в Лас-Вегас до захода солнца, чтобы уменьшить вероятность встречи со случайными знакомыми. Они хорошо знали город. Оба бывали там. Неоднократно.

Джонаса связывали с городом не только казино, но и бизнес. И уходили эти связи к тем временам, когда в штате Невада создавалась эта Мекка азарта.

Законодательное собрание штата легализовало азартные игры и разрешило открывать казино в 1931 году. Таким способом законодатели пытались найти деньги для оживления разрушенной Великой депрессией экономики штата. Открылось несколько отелей и отелей-казино, но ожидавшегося бума не получилось. Причина лежала на поверхности: слишком уж далеко находился Лас-Вегас даже от ближайшего центра цивилизации, Лос-Анджелеса. Их разделяли триста миль, и в Лас-Вегас желающие могли попасть двумя способами: целый день трястись на автомобиле по жаре или два с половиной часа покрываться холодным потом в самолете, который немилосердно бросало по воздушным ямам над горами и пустыней. Сан-Франциско находился в шести сотнях миль, а уж Восточное побережье было не ближе Китая.

Отели-казино не баловали удобствами. Душ в номере считался роскошью, а уж о других развлечениях, помимо азартных игр, речь не шла вовсе. А вот в Лос-Анджелесе ночные клубы процветали, и некоторым корифеям шоу-бизнеса пришла в голову теперь уже очевидная мысль: объединить азартные игры, первоклассные условия проживания игроков и развлечения по высшему разряду.

Однако банки неохотно выдавали кредиты на строительство отелей-казино. Выход нашел Бенджамин Сигел, более известный как Багси[3] Сигел. На свои деньги, вырученные от букмекерских операций в Калифорнии, и средства таких инвесторов, как Мейер Лански и Mo Гринбаум, Багси построил «Фламинго». Этот отель-казино открылся 26 декабря 1946 года, и весь вечер на сцене были Джимми Дюрант и «Ксавье Кугат Бэнд».

Управляя «Фламинго», Багси не стеснялся в расходах, а потому отель не приносил прибыли. Кроме того, вспыльчивость Багси часто приводила к конфликтам: не раз и не два он избивал сотрудников. Причем на глазах у посетителей отеля. Так продолжаться не могло, и с Багси разобрались: 20 июля 1947 года он был застрелен из ружья тридцатого калибра, когда сидел на диване в доме своей любовницы Вирджинии Хилл в Беверли Хиллз. После его кончины банки с большим пониманием отнеслись к нуждам Лас-Вегаса. Они дали деньги как на достройку «Фламинго», так и на сооружение новых отелей-казино. В Лас-Вегасе начался строительный бум. Новые отели росли как грибы после дождя, выстраиваясь рядком, который вскоре начали называть Стрип[4].

Однако оставалась нерешенной главная проблема: доступ. Поездка в Лас-Вегас по-прежнему доставляла немало хлопот.

Вот здесь Джонас Корд и внес свою лепту. В 1947 году его компания «Интерконтинентал эйрлайнс» ввела ежедневные рейсы в Лас-Вегас из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Вскоре число рейсов удвоилось. Его самолеты летали на большой высоте, в более спокойных слоях атмосферы. Они обладали большей скоростью. Из Лос-Анджелеса «Интерконтинентал» доставляла своих пассажиров в Лас-Вегас за девяносто минут. Любители азартных игр могли улететь в Вегас во второй половине дня, провести в казино ночь, а утренним рейсом вернуться домой. Алкогольные и прохладительные напитки подавались с первой до последней минуты полета.

Поначалу стюардессы выполняли функции медицинских сестер, помогая пассажирам преодолевать приступы воздушной болезни. С увеличением размеров самолетов и мощности их двигателей потребность в медицинском обслуживании падала, но появление стюардессы добавляло пассажирам спокойствия. Джонас решил, что стюардессы должны еще и поднимать пассажирам настроение, особенно тем, кто предвкушал веселую ночь в Лас-Вегасе, а потому попросил своих стюардесс заступать на работу в шортах. Из всех стюардесс мира шорты они надели первыми. Компанию шортам составляли футболки с надписью на груди: «ИНТЕРКОНТИНЕНТАЛ — ЛАС-ВЕГАС». На большинство рейсов билеты раскупались полностью.

Прибыльность лас-вегасских рейсов не осталась без внимания других авиакомпаний, и скоро туда начали летать из Денвера, Далласа, Чикаго.

Джонас Корд содействовал процветанию Лас-Вегаса, и его имя там хорошо знали. Ни за номер, ни за еду, ни за выпивку в Лас-Вегасе с него не брали ни цента.

Однако ему и в голову не пришло отправиться в Лас-Вегас и провести там дни, недели, а то и месяцы, пока у сенаторов не отпадет охота заслушивать его свидетельские показания. Идея принадлежала Неваде. Джонас знал, что Невада обо всем договорится.

В небольшом деревянном доме в конце посадочной полосы действительно располагался частный клуб для владельцев самолетов и пилотов. Там они ели, пили, играли с одним из дюжины автоматов или отдыхали наверху в спальне с кем-либо из девиц, сидевших у стойки бара.

— Не знаю, как ты, а я с удовольствием съем хороший бифштекс, — заметил Невада.

Они сели за столик у окна, выходящего на посадочную полосу и ангар. Джонасу в клубе понравилось. Столик и стулья из клена. Скатерть и занавески на окнах — из хлопчатобумажной ткани в красно-белую клетку. Серебряное ведерко с бутылкой кьянти. Бумажные салфетки.