Данелла Хармон - Властелин моих грез

Кристиан открыл дверь каюты и с облегчением вздохнул: Хибберт расстарался и быстро навел относительный порядок. Тут капитан наконец осознал слова адмирала.

– Простите, что вы сказали, сэр?

Сэр Джеффри с улыбкой похлопал его по спине:

– Я предлагаю вам место капитана флагманского корабля, мой друг.

Кристиан ошарашенно уставился на адмирала. Ему уже доводилось командовать флагманским кораблем, но все равно это назначение могло бы стать еще одной ступенью наверх.

…Ты получишь еще одну медаль, сделаешь еще один шаг вверх по служебной лестнице…

Многие офицеры, узнав о его назначении, будут завидовать ему.

– Ну как, друг мой? – сказал адмирал.

– Вы оказали мне большую честь, сэр Джеффри, – спокойно ответил Кристиан, уже поняв, каким будет его решение, которое он принял, руководствуясь не уставом военно-морского флота, а кодексом чести. Много лет назад он согрешил против невинной семьи, именем короля насильно уведя из родного дома Родди О'Девира. Пора искупить этот грех.

– Ну, что скажете, капитан? – повторил сэр Джеффри.

– Благодарю, сэр, но боюсь, мне придется отказаться.

Родди лежал на спине, глядя в потолок и сжимая мешочек с ракушками, собранными в Коннемаре. Три раза в день юный гардемарин приносил ему солонину, кусок хлеба и сыр, в его распоряжении были несколько одеял, кувшин с водой да мешочек с камешками и ракушками из Коннемары, которую он больше не увидит. Родди вдруг пожалел, что не провел эти потерянные годы дома. В Америке он поддерживал повстанцев, желая отомстить англичанам, а теперь сидел на гауптвахте королевского фрегата и единственной наградой за все его деяния будет веревка палача.

Ненависть к капитану Лорду исчезла, уступив место уважению – как-никак, ему удалось обвести вокруг пальца самого Ирландского Пирата. Разве можно ненавидеть человека за то, что он выполняет свой долг? Ведь Родди делал то же самое: тайком провозил еду для голодающих, безработных жителей Бостона, вместе с Эдамсом, Хенкоком, Варреном и Ревером старался хоть чем-то помочь своей новой родине, судьба которой так похожа на судьбу Ирландии. Он следовал велению сердца, поэтому умрет с чувством выполненного долга, и, возможно, когда-нибудь его станут вспоминать как героя.

За дверью гауптвахты раздались тяжелые шаги, – наверное, юный Хибберт принес ужин. Он съест любую еду, а позже один из англичан, которые, честно говоря, не так уж и плохи, незаметно проскользнет к нему с колодой карт и стаканчиком рома.

– Привет, Хибберт, – поздоровался Родди, по-прежнему глядя в потолок. – Что у нас сегодня, парень? Вареная говядина и морской сухарь? Сушеные бобы и морской сухарь? Или сыр и морской сухарь?

– Баранья нога, – послышался спокойный голос.

Ирландец уставился на высокого человека, державшего в одной руке поднос, а в другой – фонарь.

– Боже правый!

– Нет, – улыбнулся Кристиан, – это капитан Лорд пришел, чтобы подать вам последний ужин на борту фрегата.

– Смеешься надо мной, британец?

Капитан внимательно изучал его, отметив грязные штаны и рубашку, нечесаные волосы, сердитые глаза, так напоминающие глаза любимой девушки лорда и хозяина.

– Нет, мой друг, я просто решил, что вы захотите съесть что-нибудь посущественнее своей обычной трапезы.

За неимением стола капитан опустил поднос на пол, и Родди проглотил слюну при виде красивой фарфоровой тарелки, на которой лежал большой кусок жареной баранины, политый ароматным соусом, в окружении ломтиков вареной картошки. Сбоку примостилась краюха свежевыпеченного хлеба.

Потом англичанин выхватил ключ и снял с пленника цепи.

– Без шуток, мой друг, – спокойно произнес он. – Это ваш последний ужин на фрегате, приговор вынесен и завтра будет приведен в исполнение.

– Виселица? – равнодушно поинтересовался Ирландец.

– Нет, вас ждет расстрел. – Капитан сел на пол и указал ему на место рядом с собой. – Господи, да поешьте вы, пока все не остыло! Мой повар немало повозился, чтобы приготовить это.

Родди спрыгнул с койки, взял нож с вилкой и отрезал кусок сочной баранины.

– Похоже на домашнюю еду, – пробормотал он. – Давненько я не бывал на ваших кораблях, британец, но мне известно, что не в обычае капитанов приходить к пленникам и кормить их изысканной пищей.

Англичанин пожал плечами:

– А мои методы никто и не называет обычными.

– Я не собираюсь тратить время на любезности, – сказал Родди, жуя мясо, – поскольку жить мне осталось всего ничего. Мы оба прошли долгий путь, каждый свой, и я успел о многом подумать. Тринадцать лет я ненавидел тебя, ждал того дня, когда смогу проткнуть шпагой твое сердце. – Родди запил хлеб вином – дорогим, видимо, из личных запасов капитана. – Но теперь я вдруг понял, что мне не хочется мстить. – Серые глаза капитана задумчиво смотрели на него. Родди продолжил: – И еще я знаю, ты положил глаз на мою сестру. Она, правда, немного сентиментальная, но добрая. Ты сможешь ею гордиться. Если дашь слово, что будешь обращаться с ней как с леди, уважать и чтить до конца своих дней, то бери ее в жены, я не против.

– Спасибо, капитан О'Девир.

– Нет, я серьезно. В моем сердце больше нет ненависти, к тому же человек, перехитривший Ирландского Пирата, достоин его сестры.

Похоже, это невинное замечание огорчило капитана Лорда. Он вдруг отвернулся, и Родди лишь сейчас заметил печальные морщинки на красивом суровом лице англичанина.

– Я разрешил команде отдохнуть на берегу, – наконец сказал он. – Ребята этого заслуживают.

– Все заслуживают? – удивился Родди.

– Да.

– Так не бывает, ты не мог отпустить всех!

– Повторяю, капитан О'Девир, мои методы отличаются от методов других капитанов.

Ирландец был готов побиться об заклад, что капитан Лорд хочет сказать этим нечто важное, только никак не мог догадаться что именно.

– Да, я отпустил всю команду на берег, но им приказано вернуться к полуночи. Это – требование генерала Гейджа. Так что на фрегате мы вдвоем. – Англичанин с интересом рассматривал пылинку на рукаве. – Два капитана, и больше никого… Ты мог бы сейчас встать, ударить меня по голове… И никто не узнает, что случилось…

Родди перестал жевать, медленно положил мясо на тарелку и вытер жирные пальцы о штаны.

– Да… – пробормотал он. – Я мог бы…

– Конечно, тебе придется действовать аккуратно. Мой адмирал не будет в восторге от того, что Ирландскому Пирату удалось сбежать. О генерале Гейдже я вообще молчу. – Капитан Лорд усмехнулся, отчего лицо у него вдруг стало молодым и веселым, как у сорванца, задумавшего недозволенную, но соблазнительную шалость. – Мы одного роста и сложения, – продолжал размышлять капитан, – вероятно, и силы у нас равны. Хотя тебе может повезти… Один неожиданный удар, и… Потом, конечно, придется долго объяснять все адмиралу, но мне и не такое доводилось объяснять высоким чинам.

Родди взял бутылку, отпил порядочный глоток вина и передал англичанину. Тот сделал то же самое и вернул бутылку Ирландцу.

Они посмотрели друг другу в глаза.

Молчаливый договор состоялся. У обоих появилась надежда на будущее.

Выразительно глядя на Родди, англичанин снял элегантную шляпу и улыбнулся.

– Разумеется, ни одна живая душа не должна узнать правду. – Кристиан медленно направился к двери.

Ирландский Пират не стал терять времени. Он с силой обрушил бутылку на светловолосую голову, подхватил обмякшее тело и бережно опустил на пол.

– Храни вас Бог, капитан, – пробормотал на прощание Родди.

Сидя у окна, Дейдра смотрела на звездное небо, когда мимо дома Фолеев галопом проскакал Пол Ревер.

– Армия выступила! Армия выступила! – хрипло крикнул он.

Люди выходили на улицу, смотрели ему вслед, прислушиваясь к удаляющимся крикам.

В Америке началась война за независимость.

Закрыв глаза и сжимая драгоценное распятие, Дейдра принялась молиться.

За Родди, которого она не видела с того дождливого утра и который, по словам Джереда Фолея, прятался в Бостоне у Джозефа Варрена. По рассказам, он вступил в короткую схватку с капитаном Лордом, вышел победителем и убежал из плена.

За приемную семью, которая всю ночь готовилась к войне, чистя и смазывая мушкеты.

Но горячее всего она молилась за Кристиана, по которому отчаянно тосковала. Разве можно было ждать, что он забудет свой долг и тут же изменит мнение о том, что хорошо, а что плохо? Он королевский офицер.

Дейдра поцеловала место на пальце, где так недолго сверкало кольцо. Вспомнив, насколько он был потрясен, когда она положила кольцо на стол и вышла из каюты, девушка залилась слезами.

Подняв голову, Дейдра выглянула в окно. Чьи-то фигуры двигались и шепотом переговаривались в темноте. Все больше и больше людей, разбуженных ночным вестником, выходили на улицу. Некоторые из них с опаской смотрели на восток – туда, откуда должны были прийти английские войска.

– Господи, сохрани всех, кого я люблю, кого не люблю и кого даже не знаю! – молилась она. – Отец наш небесный, спаси и сохрани Родди, где бы он ни был, и моего Кристиана. Я люблю его и буду любить, даже если против меня выступит весь британский флот. И еще прошу тебя, Господи, не дай минитменам применить оружие против военных, потому что и с той и с другой стороны есть хорошие, порядочные люди…

Дейдра слышала, как мистер Фолей отдавал распоряжения жене и Дилайт, объясняя, что нужно, делать, когда придут англичане. Очень скоро кто-нибудь позовет и ее, но пока есть несколько драгоценных минут.

– И еще, Господи, не допусти, чтобы кого-нибудь убили…

– Дейдра! – послышалось снизу. – Собирай вещи и спускайся к нам. Сюда идут британские, войска!

– Да, мистер Фолей…

Ей понадобилось несколько минут, чтобы одеться. Спать она ложилась в рубашке Кристиана и не рассталась с ней, надев сверху удобный жилет. Девушка хотела, чтобы эта единственная вещь была поближе к ее сердцу. Взяв сумку, в которой остался лишь флакон с воздухом Ирландии, Дейдра погладила грубую ткань. Она ни разу нигде не оставила ее, не бросит сумку и теперь.