— Свари мне тоже кофе, — попросил он.

Тина молча показала ему рукой на плиту — жест означающий: «Вари сам!»

— Ты же знаешь, я не люблю варить кофе, — раздраженно попенял он, достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил себе в стакан.

Подумал, зло разглядывая Тину, ну и высказался, само собой.

— Ты сама в этом виновата! — начал наступление Алексей. — Ты уже несколько месяцев со мной не спишь! В конце концов, я нормальный мужик, мне секс нужен регулярный, а не когда твое величество соизволит!

О как! Значит, виноватый таки имеется, и к тому же весьма определенный!

— Я не знала, что ты любишь материться в процессе! — еле сдерживая рвущийся смех, сказала Тина.

— Да, люблю!!! — закричал он. — Меня это заводит! Но с тобой это невозможно, — ты же вся такая… прямо княгиня гребаная! С тобой рядом чихнуть страшно, вдруг ты не так поймешь!!

— Леша, ты не нервничай так, — очень спокойно сказала Тина. — Ты пойди собери необходимые вещи на первое время. Я потом все остальное упакую.

— Я не собираюсь от тебя уходить! Подумаешь, трахнулся мужик! Ну и что?! Если ты мне не даешь, это еще не повод разойтись! Ты сама виновата! — еще раз упрекнул он.

— Хорошо. Я во всем виновата. Но жить с тобой я больше не хочу. Пожалуйста, собери вещи и уходи!

— Дура! Идиотка! Вот так взять и все разрушить! На что ты жить собираешься?! На свою зарплату?!

— Леша-а-а, все время, что мы с тобой вместе, я живу на свою зарплату, у тебя денег я ни разу не брала, только на продукты. Не думаю, что с твоим уходом что-то изменится.

— Я вложил в эту квартиру бешеные бабки! Это мой дом!

— Леша, — не выпадая из спокойного тона, говорила Тина, — это не твой дом, это квартира моих родителей. И перестань, хоть раз в жизни, считать деньги!

— Ты еще мне припомни, что первое время ты нас кормила! — Лешка не мог остановиться, ему было необходимо ее во всем обвинить.

— Мы с тобой пять лет вместе, из них три года жили на мою зарплату, это не первые годы, это три из пяти! Я очень тебя прошу, будь ты мужчиной, просто уйди, и все! — с нажимом попросила она.

— Хорошо! Я уйду сейчас, но мы еще вернемся к этому разговору, когда ты немного остынешь! — сказал он и вышел из кухни, хлопнув дверью в раздражениях «праведных».

Он ходил по квартире, собирался, а Тина прислушивалась к его сборам — спальня, ванная, гостиная, снова спальня, кабинет. Ей казалось, что он передвигается совсем медленно, и она умоляла про себя:

«Да уходи ты уже скорее! Давай, мне надо побыть одной!»

Наконец собранный, с сумкой и портфелем в руке, одетый в костюм, он зашел на кухню:

— Я ухожу. Позвоню через пару дней, и мы поговорим спокойно.

— Оставь ключи, — попросила она.

— Они мне нужны, мало ли что понадобится! Не дури!

— Оставь ключи! — очень жестко и холодно произнесла Тина. — Если тебе что-то понадобится, позвонишь, я тебе отдам!

— Ненормальная! — крикнул Лешка.

Но все-таки достал связку, снял с брелка два ключа от квартиры и швырнул на стол. Ключи пролетели по крышке стола, стукнулись о чашку и упали на пол, к ее ногам. Тина наклоняться и поднимать их не стала.

С огромным облегчением она закрыла за ним дверь и вернулась в кухню. Налила себе воды в стакан из бутылки, которую он оставил на столе, собралась выпить, но вдруг ярко, в деталях и подробностях, вспомнила картинку, которую увидела в спальне, и начала смеяться. Смех быстро перешел в хохот, отнимающий все силы. Тина хохотала так, что у нее подкосились ноги, и она опустилась на пол, продолжая смеяться. Немного успокоившись, отпила воды, стакан с которой так и держала в руке.

Зазвонил телефон, выводя ее из состояния, близкого к истерике.

— Тинка! — заорала Ритка, как только она взяла трубку. — Ну где ты?! Я тебя жду, жду, а ты не едешь! Я же опоздаю!

— Рита, — спокойным голосом ответила Тина. — Тебе придется пойти в чем-нибудь другом.

Ритка замолчала. Сразу.

Они очень хорошо знали друг друга, давно, с самого детства став близкими и родными людьми. Рита знала, как Тина умеет скрывать чувства и эмоции за этим спокойным и ровным тоном, и еще знала, что чем тяжелее у нее ситуация, тем спокойнее внешне она становилась. Защитная реакция, выработанная с детства, — стоит только показать свои чувства, страх или радость, и тебе сделают в сто раз больнее. Поняв, что у Тины что-то случилось, Ритка осторожно предложила:

— Тина, давай я сейчас приеду!

— Не надо, Ритуль. Я на работу, а вечером приезжай. Во сколько ты сможешь?

— Когда надо, тогда и смогу!

— У тебя же свидание.

— Да хрен с ним, со свиданием! Что случилось-то?!

— Приезжай часов в восемь — поговорим.


Тина поехала на работу и сразу прошла в кабинет к начальнику.

Она работала с ним уже семь лет. Начав с младшего менеджера, работая по совместительству курьером, и немного бухгалтером — первичные документы, и немного секретарем — они тогда только начинали, и штат был маленьким, и на полную ставку уборщицей. Вот как-то так, всем «букетом», и работала. Сейчас она стала заведующей отделом и его правой рукой, давно уже называя его по имени и каких только испытаний не пройдя вместе с ним и его фирмой.

— Сережа, — начала она с порога. — Мне нужен отпуск. Прямо сейчас!

— Ты что, Игнатова, охренела? Какой отпуск?! — возмутился Сергей Владимирович Коротов. — Работы полно!

— Сережа, — она села на стул напротив него, — только что я застукала Лешку с моей подругой Людмилой в кровати во время неистового секса. Мне надо время, чтобы все обдумать и успокоиться, работать я все равно не смогу.

Он помолчал, посмотрел на нее внимательно, достал из папки чистый лист бумаги и протянул ей:

— Пиши заявление. Сколько тебе надо?

— Месяц.

— Тинка, ты меня без ножа режешь! Мне же придется половину твоей работы на себя взять! Быстрее ты не можешь успокоиться и подумать?

— Не могу. Мне, наверное, и месяца мало будет!

— Сдурела совсем! Ни дня больше!

Она написала заявление и протянула ему. Сергей размашисто подписал, дав добро.

— Вот говорил я тебе: выходи за меня замуж! А ты все своего козла обхаживала!

Да, был такой эпизод в их жизни.

Однажды после корпоративной пьянки она довезла его на такси домой и, пока стягивала с него ботинки и укладывала на кровать, он жаловался на свою жизнь и звал ее замуж, рассказывая, как она ему нравится. Поставив возле него графин с водой, стакан и положив пачку Алка-зельтцера рядом, она чмокнула его в лоб и поехала домой к мужу. На следующий день Сергей извинился перед ней и об этом разговоре никогда не вспоминал, до сегодняшнего дня. Теперь можно было над этим шутить, потому что два года назад он очень счастливо женился и любил свою молодую жену. Такой вот хеппи-энд к всеобщей радости.

— Тебе деньги нужны? — спросил он.

— Наверное, нужны.

Сергей достал кошелек, вытащил пачку купюр, какие были, и сунул ей:

— Возьми, потом заедешь, отпускные получишь. И постарайся не расстраиваться сильно. Как ни банально это звучит, но всем давно и глубоко было понятно, что он тебя недостоин. Я рад, что для тебя эта каторга закончилась. Езжай с глаз долой, пока я не передумал.


Вечером приехала Ритка. Выслушав Тинин рассказ, почему-то не удивилась, только возмутилась:

— Так странно, что это была Людка! Мы же дружили, да и столько для нее сделали! Не понимаю! — И переключилась на позитив утверждающий: — Ладно, я тебя знаю, дней через десять поговорим, когда ты в себе разберешься. Только прошу тебя, не отключай телефон, я буду звонить всего раз в день, обещаю! Узнать, как ты тут, и все!

— Не надо драм! Что со мной сделается? — успокоила Тина.

— Да знаю я тебя! Начнешь себя во всем обвинять, вспомнишь трудное детство и придешь к выводу, что никому не нужна! Просто ты еще не встретила своего мужчину!

— А ты встретила?

— Я тоже не встретила. Значит, у нас все впереди, подруга! Радуйся!

— Я попробую. Ладно, Ритка, иди, мне надо побыть одной.

Ритка обняла ее, поцеловала и, уже стоя в дверях, обернулась.

— Ты не одна, у тебя есть я, и Дениска, и мама с папой, — напомнила на всякий случай.

— Да, Ритуль, спасибо тебе, — согласилась Тина.


На следующий день она старательно, продуманно и неторопливо собрала все вещи Алексея, выставила в прихожую, позвонила ему на работу и попросила забрать шмотье.

Он приехал вечером и с порога стал отчитывать:

— Тина, ты дура! Зачем принимать скоропалительные решения? Мы же семья, мало ли что бывает между людьми. Зачем все рушить? Я не понимаю!

— Леш, мы уже давно не семья, да, пожалуй, и никогда ею не были. Был только ты со всеми твоими желаниями, потребностями, бизнесом, капризами. Со всем только твоим, и все было посвящено только тебе.

— Не надо, Тина, не изображай из себя жертву эгоистичного мужа!

— Леша, я не хочу ни о чем говорить! Все! Забирай вещи, и желаю тебе счастья в жизни! Честно, очень искренне желаю тебе всего хорошего!

— Ладно, я понимаю: тебе надо успокоиться, подумать. Мы потом поговорим.

— Да пошел ты куда подальше! Можешь в задницу! — с удовольствием сказала она и стала выносить его вещи из квартиры на лестничную площадку, торопясь выставить его из своей жизни.

Оставшись одна, Тина приступила к любимому занятию: размышлять, пытаясь понять себя, свою жизнь, свои ошибки, стараясь никого не обвинять, отодвинув на время Людмилу и ее поступок, чтобы расставить все по местам, а не придумывать себе портрет несчастной, обиженной жены и обманутой женщины, — это бы мешало, заслоняя истину.


Тину никто не тревожил, все знали эту ее привычку разбираться с проблемой в одиночестве и тишине, скрупулезно, дотошно докапываясь до причин и анализируя следствия.