— Давай! — буркнула недовольно Ритка.

И, не выдержав бездействия и оттягивания объяснений, поднялась и стала помогать Тине быстро накрывать на стол, чтобы не отвлекаться от разговора, а сесть, как она говорила в таких случаях, «по-человечески, а не скакать каждые пять минут». Наконец они устроились за столом, выпили по рюмке, закусили, и Тина, собравшись с духом и мыслями, выложила сразу все новости.

Зная Ритку, она рассказывала подробно, стараясь не упускать деталей. Во всем, что касалось работы или трудных жизненных ситуаций, Ритка разбиралась дотошно и скрупулезно, повторяя: «Из самых мелких деталей складывается полная картина, а казалось бы, незначительные вещи и являются самыми главными в деле».

Ритка была замечательным, талантливым юристом и именно благодаря своему вниманию к мелочам умела правильно ориентироваться в трудных делах. Эта черта ее характера, невероятное трудолюбие и светлая голова и помогали ей делать столь успешную карьеру.

— Ну хорошо, то, что стрелявший специально указывал на меня, это понятно, мне непонятно, какие, по его мнению, у меня могут быть мотивы? — заканчивая рассказ, задала главный вопрос Тина.

— Тина, — строго сказала Рита, — у тебя целая куча мотивов, целых два! Два очень весомых мотива: деньги и измена мужа!

— Рита, ты о чем? Какие деньги? — возмутилась Тина. — И с чего мне так убиваться от его измены, если, честно говоря, это был для меня прекрасный повод с ним расстаться?

— Это знаем мы, а для милиции это мотив! А деньги… Тебе только надо через суд доказать факт совместного ведения хозяйства в течение пяти лет, и все! Ну, положим, не совсем все, судиться пришлось бы, половина достанется его родителям, и много еще всяких юридических тонкостей, но поверь, если бы ты уперлась, мы бы это дело выиграли! Тем более что сейчас, в связи с уголовным делом, есть официальные свидетельства о вашем совместном проживании — факт, установленный следствием и подписанный прокурором! А деньги, как ты сама понимаешь, у Потапова немалые! С этой точки зрения покушение что ни на есть логичное — он от тебя ушел, и ты, боясь потерять деньги, стала действовать!

Рита говорила жестко, спокойно, она старалась не пугать Тину, но растолковывала ситуацию без попыток приукрасить.

— Ритка… — У Тины округлились глаза от испуга. — Я об этом не подумала, а ведь точно! Это еще какой мотив! Вот черт! Что же теперь с этим делать?

— Тебе невероятно повезло, что именно сегодня у тебя был участковый и именно в это время! Это для нас огромная помощь! Подарок в золотой упаковке!

— Вот и Беркутов так говорит!

Тина улыбнулась, вспомнив его сильные, большие руки, обаятельную улыбку и как он спросил: «Взятка должностному лицу?» — и в глазах у него вспыхнули смешинки. Вспомнила его так четко, как будто увидела перед собой. Эти воспоминания успокоили ее, невероятно удивив всплеском эмоций, чувств и неясных, будоражащих ожиданий. С чего бы это?

— Кстати, — сказала Ритка, — надо узнать, что это за птица, твой Беркутов. Я что-то слышала о нем, но не помню.

Она взяла свой телефон, набрала номер. Она была деловой, сосредоточенной, вся в работе и размышлениях, и Тина улыбнулась, глядя на подругу, — маленькая, миниатюрная Ритка была самым большим ее защитником и никому — вот никому на свете! — просто так не даст ее в обиду!

Никак не даст, ни запросто, ни с боем!

Какое счастье, что у нее есть Ритка и Дениска!

— Артур! — поздоровалась Ритка, когда ей ответили. — Здравствуй, дорогой! Извини, что поздно, но мне нужна твоя консультация. Скажи, ты знаешь Артема Константиновича Беркутова, следователя Генпрокуратуры?

Рита слушала, что рассказывает ей коллега, а Тина смотрела на нее и, как обычно, когда видела ее в работе, удивлялась. В обыденной жизни Ритка была веселой, легкой, вечно придумывала какие-то розыгрыши и втягивала в них окружающих. Постоянно теряла ключи, перчатки, зонтики. Умудрялась забыть обед на плите и мчалась через всю Москву, чтобы выключить плиту. Могла, ничего не объясняя, посадить их с Дениской в машину и увезти за город смотреть на закат или придумать неожиданный пикник — «просто так, от хорошего настроения!». Она напоминала броуновское движение, сгусток веселой, неуправляемой энергии. Но если Ритка занималась делом или возникала необходимость разрешить серьезную ситуацию, она совершенно менялась, преображаясь, становясь сосредоточенной, внимательной. Она менялась даже внешне — нос и скулы заострялись, взгляд становился глубоким, мудрым, делая ее старше. В ней уживались две Риты, идеально дополняя друг друга. Наблюдая ее в работе, Тина давно перестала удивляться, почему люди верят ей, как юристу, безоговорочно.

— Да, — сказала Рита собеседнику, — спасибо тебе большое. Конечно, если что, я сразу к тебе обращусь! Пока!

Ритка заметно повеселела и, бросив трубку на стол, предложила:

— Так! Давай выпьем!

— Давай, — поддержала Тина.

Они выпили по чуть-чуть из рюмочек-мензурочек, как называла их Ритка, скорее для самого расслабляющего действия выпивания, чем для принятия алкоголя.

— Твой Беркутов личность весьма известная, даже героическая! Я вспомнила, что о нем слышала, и Артур сейчас многое рассказал. Он следователь по особо важным делам — «важняк» на их сленге. Слышала?

— А что, должна?

— Темная ты, Тинка, сериалы не смотришь. Ну, про Турецкого в исполнении Домогарова слышала?

— Да, даже видела пару серий.

— Вот-вот! Он как раз такого и играет. Правда, не все так лихо, как в кино, а гораздо прозаичнее и страшнее.

— На Домогарова он не похож, — улыбнулась Тина.

— А на кого похож? — живо заинтересовалась Ритка.

— На Терминатора, — ответила Тина, рассмеявшись.

— А он такой и есть! Этот Беркутов один из самых лучших, если не самый лучший. Взяток не берет, зато брал очень многих серьезных «клиентов». Он раскрывал безнадежные дела и вычислял такие комбинации, в которых путались сами преступники. Несколько раз вел дела, которые выводили на о-о-очень высоких «мальчиков»! — откровенно радовалась чему-то Ритка.

— И что? — Тине было ужасно интересно узнать о нем как можно больше.

— Ничего. Дела пытались прикрыть, но он доводил до конца, приходил к генеральному, выкладывал на стол доказательства и объяснял, что уже сообщил подробности в средства массовой информации.

— Попадало ему?

— А что это ты так заинтересовалась? — отступила от делового тона Ритка. — Ты что, на него запала?!

— Не знаю. Он мне понравился, я как-то с ним рядом успокоилась сразу. А как только он ушел, испугалась чего-то, тишины этой в доме, и кинулась тебе звонить.

— Тина, ты меня пугаешь! Он, конечно, мужчина-орел, точнее, беркут, но ты себе представляешь, какая у него жизнь?

— Ты о чем? — пришла в себя Тина. — Я же ни любиться, ни жениться с ним не собираюсь!

— Тина, ау! «Алё, гараж!» Это я, твоя подруга Рита! Я тебя как себя знаю и еще ни разу, за всю жизнь, не слышала, чтобы ты так о мужике говорила!

— Ритка, не дави! И вообще, о чем ты? Я его один раз в жизни видела, и то он меня допрашивал!

— Поверь мне, этого бывает вполне достаточно!

— Не о чем говорить, Рита! — недовольно поморщившись, попыталась закрыть тему Тина.

— Есть о чем! — Ритка разволновалась не на шутку, закурила торопливо. — Тина, когда ты о Беркутове говорила, у тебя даже глаза загорелись! Ты с этим Лешкой дурацким жила, потому что цены себе не знаешь, вбила в голову, что ты неинтересная женщина, и носишься со своим комплексом. Я тебя со сколькими мужиками знакомила холостыми, богатыми, а ты ни на кого не реагировала, все Леше долги отдавала за «великую честь», что он тебе, дурнушке, оказал! Ты даже не видела, как они все на тебя стойку делали! Идиотка! Ты же умница, красавица! Да! И не спорь со мной! Красавица! И нечего рожу кривить! Детство давно за горой, а ты все не очнешься! Слава богу, от козла твоего отделались!

Ритка раскраснелась, махала рукой с зажатой между пальцев сигаретой, злилась.

— Ритуль, ты чего разошлась? — удивилась Тина.

— Я все время, что ты с ним жила, молчала, теперь могу и сказать! Небось в больницу к нему побежишь?

— Нет, ему шарф предъявили для опознания, он, наверное, думает, что это я в него стреляла, от большой любви. Вдруг, увидев меня, перепугается и концы отдаст?

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, уходя от щекотливой темы и снимая напряжение, предательски и незаметно возникшее.

Их веселье прервал телефонный звонок. Тина, продолжая улыбаться, не вставая со стула, дотянулась и сняла трубку с аппарата, который висел на стене, возле стола.

— Да, слушаю вас!

Она услышала приглушенное ругательство на том конце, не разобрав, что говорят, повторила:

— Да, говорите!

В трубке было слышно только чье-то дыхание.

У Тины побежали мурашки по коже — она всем телом почувствовала, как через ухо, прижатое к трубке, в нее переливается чья-то ненависть!

Это чувство было таким явным и такой силы, что Тина, прикрыв глаза, ощутила, как нечто черное, липкое проникает в ее сознание, вызывая безудержный холодный страх… и понимание: ничего не кончилось, и объектом этой жалящей, мерзкой ненависти является именно она!

Тина бросила трубку, не выдержав напора этой черноты!

— Тина! Что случилось? — закричала Ритка и вскочила, уронив стул. — Очнись! Что-то страшное? Ты вся побелела!

Рита бросилась к ней, встала на колени и принялась трясти Тину за плечи.

— Рита, это звонил тот, кто стрелял, я точно знаю, — безжизненным голосом ответила Тина.

— Что он сказал?

— Ничего, сначала выругался, тихо так, еле слышно, и замолчал, только дышал.

— Мужчина, женщина?

— Непонятно, — находясь еще там, в булькающей зловонной чужой ненависти, растерянно ответила Тина.