– Скажи, если будет больно, – хрипло прошептал он, позволяя себе дюйм за дюймом продвигаться вперед. Она определенно возбудилась, но была такой тесной, что ей наверняка понадобится время привыкнуть к его вторжению.

Кейт кивнула.

Энтони застыл, почти не почувствовав, как сжалось сердце:

– Больно?

– Нет. Я имела в виду, что обязательно скажу. Пока не больно, но ощущения очень странные.

Энтони сдержал улыбку и, нагнув голову, поцеловал кончик ее носа.

– Не знал, что когда-нибудь мои ласки назовут странными.

Кейт растерянно прикусила губу, словно боялась, что оскорбит мужа. Но он слегка улыбнулся.

– Может, ты ласкал не тех женщин? – предположила она.

– Вполне вероятно, – согласился он, продвигаясь еще на дюйм.

– Хочешь, открою тебе секрет? – внезапно спросила Кейт.

– Разумеется, – ответил Энтони, подавшись вперед.

– Когда я впервые увидела тебя… сегодня вечером…

– Во всем моем величии? – поддразнил он, высоко вскинув брови.

Она очаровательно нахмурилась:

– Я подумала, что у нас ничего не получится.

Еще один дюйм… Он был близок, так близок к тому, чтобы полностью войти в нее.

– Хочешь, открою тебе секрет? – повторил Энтони.

– Разумеется.

– Твой секрет… – Один маленький выпад, и он уперся в доказательство ее невинности. – …вовсе не секрет.

Кейт вопросительно уставилась на него.

– Все было написано на твоем лице, – хмыкнул он.

Она опять нахмурилась, отчего Энтони так и подмывалоразразиться смехом.

– Но теперь, – продолжал он с абсолютно серьезным лицом, – у меня есть вопрос.

Кейт терпеливо выжидала.

Он коснулся губами ее уха и прошептал:

– О чем ты сейчас думаешь?

Кейт помолчала, очевидно, не сразу поняв смысл его слов.

– Значит, все кончилось? – неверяще спросила она наконец.

На этот раз он все-таки расхохотался.

– Далеко не все, дорогая жена, – выдохнул он, вытирая глаза. – Далеко, далеко не все!

И тут же став серьезным, предупредил:

– Сейчас будет немного больно, Кейт. Но обещаю, боль никогда больше не повторится.

– Н-наверное, – пролепетала она, но Энтони ощутил, как напряглось ее тело.

– Не нужно напрягаться, дорогая, – проворковал он. – Расслабься.

– Я расслабилась, – заверила Кейт, зажмурившись. Он радовался, что она не видит его улыбки.

– Ты никоим образом не расслабилась.

Глаза Кейт широко распахнулись.

– Ничего подобного!

– Поверить не могу! – воскликнул Энтони, словно обращаясь к незримому собеседнику. – Она спорит со мной в нашу брачную ночь!

– Я…

– Боишься щекотки? – внезапно перебил он.

– Боюсь ли я щекотки?!

– Именно, – кивнул он.

Кейт подозрительно прищурилась:

– А в чем дело?

– Значит, боишься, – уверенно заключил он.

– Вовсе нет… Ооооой!!! – взвизгнула она, когда его пальцы нашли особенно чувствительное местечко под мышкой. – Энтони, прекрати! – охнула Кейт, отчаянно извиваясь. – Я этого не выношу. Я…

Он сделал резкий выпад.

– О! – выдохнула она. – О Гос…

Энтони застонал, не в силах поверить собственным ощущениям. Он и представить не мог, как это чудесно: до конца погрузиться в лоно Кейт.

– Ты права, это настоящий рай.

– Но ведь ничего еще не кончилось, верно?

Энтони медленно покачал головой, начиная древний, как мир, танец любви.

– Еще и не начиналось, – заверил он, завладев ее губами и принимаясь ласкать грудь.

Кейт, уловив ритм, стала бессознательно поднимать бедра, встречая выпады Энтони. Сначала нерешительно, потом – с энергией, подстегнутой нарастающей страстью.

Ее дыхание все учащалось, и он все больше воспламенялся. Он хотел владеть ею, обладать, придавить своим телом и больше никогда не выпускать. И с каждым выпадом становилось все труднее думать о ее желаниях. Внутренний голос буквально вопил, что это ее первый раз и нужно быть бережным. Но тело требовало разрядки.

Сверхъестественным усилием воли Энтони вынудил себя остановиться и отдышаться.

– Кейт? – позвал он, едва узнавая собственный голос, звучавший хрипло, глухо, отчаянно. – Ты так прекрасна, так невероятно… Кейт?

Она оцепенела под ним, и вовсе не от наслаждения. Энтони замер.

– Что случилось, милая? – прошептал он. И увидел, как лицо на миг исказилось гримасой боли, но не физической, а душевной. Правда, она тут же постаралась растянуть губы в деланной улыбке:

– Ничего.

– Неправда, – тихо возразил он, напрягая руки, чтобы не упасть на нее, но не замечая усталости, потому что всеми фибрами души страдал за эту женщину, лицо которой выглядело измученным и страдающим, несмотря на все попытки это скрыть.

– Ты назвал меня прекрасной, – прошептала она.

Энтони молча уставился на нее. Даже под угрозой смерти он не понял бы, что тут плохого. Впрочем, виконт уже давно отчаялся понять женскую логику. И сначала решил, что следовало бы просто подтвердить свое мнение и еще раз заверить, что она действительно прекрасна. Но что-то подсказало ему, что делать это ни в коем случае не следует. Что сейчас один из тех моментов, когда никакие уговоры не подействуют. Значит, ступать по тонкому льду следует очень-очень осторожно. Поэтому он снова пробормотал ее имя, рассудив, что это – единственное слово, которое уж точно не заведет его в беду.

– Я не прекрасна, – выдохнула она, глядя ему в глаза. Он снова отметил, что сейчас она похожа на увядший цветок, но прежде чем успел возразить, Кейт вдруг спросила: – Кого ты представлял?

– Н-не понимаю, – удивился Энтони.

– Кого ты сейчас представлял на моем месте?

Энтони дернулся как от пощечины и шумно выдохнул.

– Кейт, – медленно выговорил он, – ты сошла с ума, ты…

– Я знаю, что мужчина способен найти наслаждение с любой женщиной, даже если не желает ее! – выкрикнула она.

– Ты вообразила, что я не желаю тебя? – выдавил он. Боже милостивый, он боится в любую минуту взорваться в ней, хотя эти несколько минут даже не шевельнулся.

Губы Кейт дрогнули. На шее забилась жилка.

– Ты… ты думал об Эдвине?

– Да как я могу спутать вас? – окончательно растерялся Энтони.

Кейт ощутила, как жалко сморщилось ее лицо, как горячие слезы жгут глаза. Она не хотела плакать перед ним, только не сейчас, но сердце болело так, что, казалось, вот-вот разорвется, и…

Его ладони с поразительной быстротой сжали ее щеки, вынуждая смотреть прямо на него.

– Выслушай меня, – тихо, напряженно заговорил он, – и выслушай внимательно, потому что повторять я не стану. Я желаю тебя. Сгораю от жажды обладать тобой, и это желание не дает мне спать по ночам. Даже когда мы были врагами, я вожделел тебя. Да, это сводит меня с ума, терзает хуже всякой пытки, но так оно и есть. И если я услышу от тебя хотя бы еще одну глупость в этом роде, клянусь, привяжу к чертовой кровати и сделаю с тобой все, что хочу, сотней различных способов, пока не вобьешь в свою дурную голову, что для меня ты самая прекрасная и желанная женщина во всей Англии, а если остальные этого не видят, они просто проклятые идиоты!

Кейт от изумления открыла рот.

– Надеюсь, тебе понятно? – надменно осведомился Энтони, вздернув темную бровь.

Но Кейт тупо глазела на него не в состоянии что-то ответить.

Он нагнулся, почти коснувшись ее носа своим.

– Тебе понятно? – еще суше повторил он.

– Д-да, – пролепетала она.

– Прекрасно, – проворчал Энтони, и прежде, чем она успела опомниться, смял ее губы поцелуем, таким яростным, что Кейт судорожно вцепилась в простыню, пытаясь сдержать крик. Он с силой вдавился в нее бедрами, вонзаясь, гладя, входя все глубже, пока она не испугалась, что сейчас растает. Но прильнула к нему, сама не понимая, пытается удержать его или оттолкнуть.

– Не могу больше, – простонала она в полной уверенности, что сейчас разобьется, как тонкий фарфор. Ее мышцы словно заледенели, и дышать становилось труднее и труднее.

Но он словно не слышал ее. Лицо превратилось в застывшую маску, на лбу выступил пот.

– Энтони! – повторила она. – Я не…

Его рука опустилась вниз и коснулась какого-то чувствительного местечка, о существовании которого Кейт раньше не подозревала. Она вскрикнула. Он вонзился в нее в последний раз, и окружающий мир просто перестал существовать. Кейт затрясло. Она вдруг поняла, что летит куда-то и не может выдохнуть, не может даже втянуть в себя воздух. Горло, должно быть, перехватило, спина выгнулась, а пальцы впились в край кровати с силой, которой она раньше за собой не знала.

Энтони на какое-то время замер неподвижно, а потом, открыв рот в безмолвном вопле, присоединился к ее экстазу. Наконец он рухнул на перину всей тяжестью.

– О Боже, – прошептал он. – Никогда… никогда… так хорошо… никогда еще не было так хорошо.

Кейт, у которой было чуть больше времени, чтобы прийти в себя, улыбнулась и пригладила его волосы. И тут ей в голову пришла коварная мысль, абсолютно коварная…

– Энтони, – шепнула она.

Он так и не понял, как сумел поднять голову, потому что потребовалось поистине геркулесово усилие, чтобы открыть глаза и что-то пробормотать в ответ.

Кейт медленно улыбнулась и с чисто женской обольстительностью, которой научилась всего несколько минут до этого, провела по его щеке указательным пальцем.

– Мы уже закончили?

Энтони некоторое время молчал, затем расплылся в улыбке.

– Ненадолго, – хрипло пообещал он, перекатываясь на бок и увлекая Кейт за собой. – Совсем ненадолго.

Глава 18

Хотя сплетни о чересчур поспешной свадьбе лорда и леди Бриджертон, урожденной мисс Кэтрин Шеффилд, по-прежнему не утихают, автор придерживается твердого мнения, что это брак по любви. И хотя виконт Бриджертон далеко не во всех случаях сопровождает жену, – да и какой муж это делает? – стоит им оказаться рядом, нельзя не заметить, что он вечно нашептывает что-то на ушко леди, и это что-то неизменно заставляет ее краснеть и улыбаться.