Когда она выпрямилась, ее лицо исказила судорога.

– Со мной все в порядке, – она прерывисто дышала, опуская лопату на землю. – Мне не нужен отдых. – Рэчел так настаивала, что с ней все в порядке, что ему пришлось силой отвести ее.

Джейк усадил ее на крыльцо и сам сел рядом.

– А бисквиты в твоем исполнении действительно вкусны. – Она посмотрела на него рассеянным взглядом.

– У меня тут есть коробка сушеных абрикосов и я буду страшно благодарен, если ты испечешь пирог хотя бы вполовину такой же вкусный.

– Пирог? – ее голос звучал совсем слабо.

– Если ты сейчас начнешь, мы можем съесть его в обед. – Джейк поднялся и взял в руки лопату. – Когда я думаю об этом, у меня рот наполняется слюной.

– Пирог… конечно, – она поднялась и, пошатываясь пошла в дом.

Подойдя к стулу, Рэчел рухнула на него, словно подкошенная и принялась снимать обувь натруженными руками. «Благодарение Господу», – простонала она. Еще минута и ее бы хватил удар.

Она посмотрела в окно на мужчину, превосходящего ее в размерах вдвое и в десять раз более сильного. Он с бешеной скоростью лопатил землю и его дыхание даже не участилось. Она оглянулась и встала, еле держась на ногах.

Джейк не приходил до обеда еще несколько часов, давая Рэчел дополнительное время и отдых ее ногам. Она выпила чашку тонизирующего чая. Когда же он вернулся, она встретила его нестерпимым ароматом сладкого абрикосового пирога и улыбкой.

Она по-новому расчесалась и заплела волосы, а ее щеки налились свежим румянцем. Она видела, как его глаза вспыхнули, и поняла, что ей кое-что удалось.

Как и прежде, Джейк ел в молчании. Рэчел решила, что это обычная манера горных бродяг. Но это не для нее. Дома, в Пеории, время приема пищи было временем, когда обсуждались последние новости, интересные медицинские случаи, читались стихи. Она не могла лишиться тех моментов, которые теперь для нее становились самыми дорогими воспоминаниями.

Бросая украдкой взгляды на мужа, она задумалась: будет ли у них достаточно много общего, чтобы было что вспомнить.

– Мистер Стоун…

– Джейк, – исправил он в который раз.

– Джейк, у тебя на полке я заметила несколько книг. Похоже, ими очень часто пользовались?

Он перевел взгляд с Рэчел на очаг.

– Да, книги тяжело достать, поэтому это все, что у меня есть.

– Никто не сможет осудить твой выбор. Шекспир, Библия…

– Старый охотник дал их мне.

– Я полагаю, ты их прочел?

– Конечно. Много раз. Они помогли мне пережить кабинную лихорадку столько раз, что и сосчитать трудно.

– Кабинная лихорадка? Что это за болезнь? – удивилась она.

– Миссис, – начал Джейк с ухмылкой. – Кабинная лихорадка – это когда тебя заносит снегом. Закупоривает в какой-нибудь темной избушке на такое долгое время, что можно сойти с ума.

– О да, – понимающе улыбнулась она.

Ужас каменных тюремных стен сковал ее воспоминания. Она опустила глаза.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Я была заперта в тюрьме на два месяца.

Стул застонал под Джейком. Бедная малышка, через столько прошла. Как он сможет сказать ей, что собирается вернуть ее Хомеру Дорсету? Но раз он решил, вопрос чести покончить с этим, пока он не поддался влиянию этой обаятельной дамочки. Он и так долго тянул с этим. Надо сказать ей… и он скажет… сразу после пирога. Не надо портить хорошую еду.

«Ты такой большой мужик», – думал Джейк, уничижая себя часом позже, когда он и Рэчел усиленно трудились на садовом участке. Пока ел вкуснейший пирог, у него не хватало сил сказать ей. Частично, правда, это была ее вина. Эти блестящие глаза так озабоченно следили за ним, когда он откусил первый кусок пирога, что просто нельзя было испортить ей удовольствие и сказать о том, что ей предстоит.

Пока он ел пирог, он заметил и другие попытки превратить хижину в уютный дом.

Маленькая фигурка ребенка, играющего с уточкой, стояла на камине.

И теперь она вновь прилагала все старание, работая на поле, урожаем с которого она не будет пользоваться. Он должен ей сказать.

Джейк остановился и повернулся лицом к движущейся позади него женщине. Увидев его, она смело улыбнулась и увеличила скорость. Ну как ей сказать? Она так старается. Но, черт, только не сейчас! Ему надо двигаться вперед. Ее мужество и дух намного превосходят ее маленькие размеры. В следующий раз, когда он поедет в город, надо послать Хомера за целым бочонком этого хинина.

Джейк уставился на нее. Он улыбнулся, надеясь, что это вознаградит ее попытки, взял лопату у нее из рук.

– Давай поменяемся ненадолго, – предложил он.

– Извини, я постараюсь лучше, – она с трудом успокаивала дыхание.

– Не мучь себя. Ты все прекрасно делаешь, – он сунул ей мотыгу и отошел с пути. Когда она прошла мимо, он пристально осмотрел ее грациозные формы.

Тоненькая, как девочка, она была приятно пропорционально сложена – может, немного длиннонога, но ему это в женщинах нравилось.

Да, этим утром, когда ее волосы рассыпались по подушке, он с трудом смог отвести руки в стороны. А позже, когда она их расчесывала, и огненные блики освещали их, это было удивительно, что-то сравнимое только с красотой радуги.

Да, оставить ее – единственно правильное решение.

С новыми силами Джейк удвоил свой энтузиазм. Он хотел догнать ее, чтобы поближе рассмотреть. Когда он покрыл расстояние между ними, строка из старика Вилла пришла ему в голову. Что-то типа: «Когда взгляд истоскуется по другому взгляду, сердце в любви становится мягче».

Она распрямилась и подняла руку ко лбу, ее грудь стала хорошо видна. Ему представился изящный лучик тела, лежащего на его кровати. Он почти почувствовал нежную мягкость кремовой кожи. Ее шелковистые волосы рассыпались между его пальцами. Ее полные, мягкие губы… горячий… влажный…

Рэчел покачнулась. Потом, как усталый олень, снова склонилась и упала на землю.


Она все кружилась, кружилась, погружаясь в море темно-фиолетового цвета. Такая расслабленная, такая беззаботная. Восхитительно кружилась голова, приятно щекотало живот, и она не могла сдержать неудержимый смех. Ее затягивало все глубже и глубже.

Вдруг ее осенило. Она может дышать! Она так боялась прыгать, но вместо того, чтобы быть поглощенной темнотой, она оказалась в темной, чудесной, шелковистой воде. Странно, она не помнила прыжка. Но она должна была! Глядя на кружащийся водоворот, далеко впереди она увидела свет. Светящийся шар становился все ближе, шире, ярче. Наверное, корабль все еще горит, но ее это не волновало. Пусть он и все дьявольские штуки на нем сгорят. Но что же викинг? Неужели она желает ему смерти? Конечно, да! Нет! Может быть… Она не знала.

Ей нужно было еще раз посмотреть, увидеть его глаза. Она поплыла: нет! – воспарила к поверхности с грацией и скоростью несущегося по волнам нового корабля. Совершенно белая мантия прикрывала ее тело, обтягивая каждый изгиб. Внезапно появилась рука, обвила ее талию, приподняла ее, вытягивая из воды, прижимая к крепкому, как сталь, телу – прямо напротив волшебно горящей, обнаженной груди викинга.

Каждый нерв, каждая мысль требовала жизни. Ее дыхание участилось. Она знала, что нужно оттолкнуть его, но вместо этого тесно прижалась к нему. Красивая огненная борода развевалась от легкого ветра, обрамляя откровенную страсть его немигающих глаз. Без всякого труда ее мистический язычник поднял ее вверх к пушистым облакам, а потом нежно опустил прямо в колыхание волн. В его глазах ей виделось обожание.

Почему же он уходил от нее со скоростью ночи, прячущей зимнее солнце?

В панике она следила за удаляющимся викингом. Она не хотела, чтобы он исчез. Она хотела, чтобы он остался. Шепот его рук был как прохладный освежающий бриз. Нет, не прохладный, а горячий, несущий бурю. Если бы только она смогла открыть рот и позвать его назад! Ее руки не переставали обнимать его. Как он узнал, что она его хочет?

Он внезапно появился из темноты, вежливая улыбка осветила его божественные черты. Он каким-то образом понял ее молчание, как страстную мольбу. Теперь не существовало никого кроме него, его божественное тело прижималось к ее жаждущей плоти.

От него исходил сильный запах кедра и фимиам его мужской зрелости. Его руки подымались к шее, скользили по ее накидке, медленно возбуждая. Волны содрогания охватили ее тело, кончики его пальцев пронзали ее, зажигая в ней огонь страсти. О, Бог, о, Один! Она забылась в мучительно-болезненном экстазе. Она безумно стремилась утолить свою страсть с ним. Но ее одежды не поддавались. Она поможет ему, если только сможет пошевелить руками. Ей нужно быть такой же обнаженной, как и он. Как продлить это изнуряющее скольжение его рук по ее жаркому телу? Наконец она почувствовала, что одежды соскользнули с ее тела. Наконец она была свободна и могла соединиться с любовником.

Но где же он?

Он снова исчез. Он оставил ее. Как он мог?

Бесплодный ветер принес ей холодное опустошение. Внезапно что-то обхватило ее ногу.

Мой Бог! Это змей! Это он сделал! Он тянул ее назад. Страшно жестокий! Где же Один? Почему он ее не спасает?

Потом она вспомнила. Ее викинг был драконом. Он снова ее обманул.

Ее крик беззвучен, ее руки не имели силы. Или имели?

Храпящий змей отпустил ее.

Она снова в воде.

И снова стальная клешня схватила ее.

Нет! Она пронзительно закричала. Теперь она слышала свой крик. Она столкнула ядовитого гада в воду…


Рэчел проснулась, визжа и пинаясь, думая, что кто-то пытается ее изнасиловать. Эта мысль была у нее в голове, нельзя отрицать.

– Успокойся, я только хотел снять с тебя ботиночки.

Ее глаза с густыми ресницами открылись, ее испуганный взгляд блуждал вокруг, пока она не увидела его в ногах постели. Он натянуто улыбнулся и сказал:

– Жаль, что испугал тебя. Ты упала в обморок, и я хотел сделать твой отдых удобнее.