– Ты что? – тоже улыбнувшись, повернулся к ней Василий. – Я думал, ты спишь. Спи, д-далеко еще. Может, назад уйдешь? Я тебе п-подушку из багажника д-достану, хочешь?

– Не надо подушку, – отказалась Катерина. – И так спасибо тебе, что меня отвез и привез. Я не сплю, я о тебе думаю.

Василий польщенно ухмыльнулся, в темноте сверкнули коронки на зубах – и, не искушенный в искусстве флирта, даже не задал положенный вопрос: а что именно она про него думает?

Боже мой, вздохнула про себя Катерина, а вслух сказала:

– Я вот все думаю – где ты столько свободного времени берешь, чтобы на свидания бегать? Ты ведь у меня уже адресов десять взял. Не считая тех, что тебе пишут. Ты сам два раза объявление подавал, так? Ведь это же надо здоровье иметь и досуг.

– Чего иметь? – не понял Василий.

– Досуг. Свободное от работы время, – стараясь сохранить серьезность, пояснила Катерина.

– А… Так я же работаю – сутки через двое, – деловито пояснил Василий. – П-полдня отсыпаюсь, а полдня м-мои и еще н-назавтра день. Успеваю.

– А поесть приготовить? Телевизор посмотреть? Вообще по хозяйству? – не отставала Катерина. – Ты не устал еще?

– Нет, как можно? – по-прежнему серьезно ответил Василий. – На людей времени жалеть нельзя. На женщин в особенности. Они такие…

– Какие? – вытаращила глаза Катерина, не ожидавшая от Василия столь глубокой сентенции.

– Х-хорошие. Несчастливые все. Одинокие. Д-добрые. Чистенькие такие. Понимаешь? Для них н-ничего не жаль. А они ничего и не п-просят. Сами все отдадут, был бы м-мужик хороший. А где его взять? – опечалился Василий и подвел итог. – Мужик н-нынче измельчал.

– Один ты остался, я понимаю, – серьезно поддержала Катерина. – Но ведь знаешь, как говорят – всех не обогреешь.

– Я с-стараюсь. Мне их в-всех жалко.

– То есть ты жениться уже не хочешь? – уточнила Катерина. – Так и будешь по бабам ходить, раз одна другой лучше?

– Да я, если честно, уже и с-сам не рад, – пожаловался Василий. – К-каждый раз думаю: все, вот эта – с-самая лучшая, лучше всех. А потом как-то так п-получается… Вот и Галина мне сегодня п-понравилась. Не знаю прямо. И жениться, конечно, хочется…

– Ты плохо кончишь, – давясь от смеха, констатировала Катерина. – Классический сюжет с плохим концом.

– Чего?

– Дон Жуан, – пояснила Катерина.

– Это кто?

– Не читал?! – удивилась Катерина. – И кино не видел?

– Я вообще н-насчет чтения… н-не очень чтобы, только г-газеты, – принялся оправдываться Василий, поняв, что дал маху. Такой женщине, как Катенька, не стоило признаваться в том, что ты полный болван и не брал в руки ни одну книгу начиная с начальной школы.

– Ну, нельзя так, Василий. Элементарных вещей не знаешь! Купи книгу и прочитай, – безапелляционно заявила Катерина. – Один вечер дома посидишь, ничего страшного. Зато там все про тебя написано.

На следующий день Василий нарочно поехал в супермаркет «Елисей» кружным путем, мимо книжного магазина. Еще не было десяти, и ему пришлось ждать, когда откроют. Стыдно сказать, но Василий даже немного волновался. В последний раз он был в книжном… дай Бог памяти… да, когда сын учился еще классе в пятом и велели купить какие-то контурные карты. А что ему, скажите на милость, там делать? Газеты он теперь у Катеньки в редакции берет – с Татьяной, секретаршей, познакомился, и у нее берет.

В гордом одиночестве он долго ходил по торговому залу, битком набитому всевозможными книгами, рассматривал обложки, от которых вскоре зарябило в глазах. Он был уверен, что две девчонки-продавщицы, которые хихикали в углу возле кассы и в его сторону демонстративно не смотрели, смеются именно над ним. Вздохнув, Василий собрался с духом и подошел к вертихвосткам:

– Д-девушки, мне бы к-книжку п-про этого… Д-дона Жуана.

– Пушкина или Мольера? – спросила рыженькая, с табличкой «Ольга» на груди.

Василий посмотрел на нее непонимающе, решил, что она просто не расслышала, и повторил громче:

– П-про Дона Ж-Жуана… Есть?

– Я поняла, – кивнула девушка. – Но про Дон Жуана есть у Пушкина и у Мольера. Вам какой нужен?

Вроде не издевается – отлегло от сердца у Василия, и он, доверительно понизив голос, спросил:

– Оленька, я н-не знаю. М-мне посоветовали, а что их д-два – не сказали. Вы мне п-посоветуйте – к-который лучше?

– Трудно сказать, – серьезно ответила девушка. – Я вам сейчас найду, а вы посмотрите сами.

Минуту спустя она нашла в этой чертовой прорве книг две нужные, принесла Василию и ушла, не стала стоять над душой. Еще раз вздохнув и по-прежнему испытывая неловкость, Василий стал листать книги. У Пушкина едва нашел, называлось почему-то «Каменный гость». Но зато гораздо короче, чем у этого… у Мольера. И Василий совсем уже было остановился на Пушкине, но вовремя догадался взглянуть на ценник – Пушкин стоил 250 рублей, Мольер – 196.

– Совсем с ума сошли! – вслух изумился Василий. – П-понятно, почему люди не ч-читают, так и без штанов останешься.

И опять подошел к девушке:

– Извините… А п-подешевле у вас нет?

Рыженькая осталась в одиночестве и смотрела на Василия с сочувствием – хорошая девчонка. И симпатичная такая.

– Нет, к сожалению, только эти. А знаете что? Вы сходите в библиотеку. В Белинку или даже в свою районную. Там точно есть. И даже домой можно взять. Или в читальном зале почитаете.

– Спасибо! – с чувством произнес Василий и, чтобы сделать рыженькой приятное, купил пару ручек и красивый блокнот с розами. Ручки самому пригодятся, а блокнот он подарит Катеньке.

В библиотеку Василий попал только назавтра, да еще и пришлось бегать домой за паспортом, поэтому за чтение он принялся ближе к вечеру. Пушкина он добил часа за два. Вроде все понятно: пошел мужик к чужой вдове, по дороге поссорился с памятником ее мужа, и тот этого Дон Жуана удавил. Выдумка, конечно, а главное, непонятно: при чем тут он, Василий? Он знакомится с женщинами свободными, все честь по чести… Чепуха, в общем. И что Катенька имела в виду? Наверное, она говорила про этого… Мольера. Василий с подступившей тоской перелистал несколько десятков страниц в толстой книге – и ни одной картинки! Нет, это надо читать на свежую голову.

Но и свежая голова не помогла. После прочтения второй книги Василий остался при своем мнении: этот самый Дон Жуан шлялся по замужним женщинам, искал приключений на свою голову и получил по полной программе. Да еще и с памятником этим полез на рожон.

– Умка, что она имела в виду? – в отчаянии обратился Василий к щенку. – Ты, говорит, Дон Жуан. И еще что-то про плохой конец.

Если бы Умка мог пожать плечами, он бы так и сделал, но ему пришлось ограничиться сочувственным повизгиванием. Василий с тоской посмотрел на Умку – тот лежал на приготовленной к расправе газете «Столица Урала» (взял моду газеты драть!), поперек которой был записан номер телефона. И тут Василия осенило! Ну конечно же – Катенька хотела сказать, что не должен он больше приезжать в Малый Куяш к Берегине этой самой, Травкиной то есть. Хоть муж у нее и сморчок, конечно, а все-таки муж, и точка. Женщина она, конечно, отличная-распрекрасная, и красавица, и хозяйка, но Катенька права – не дело он затеял. Он не такой паскудник, как этот самый Дон Жуан. Да и незамужних хороших женщин кругом вон сколько!

Еще раз с нежностью подумав про Катеньку, про ее заботу и деликатность, Василий принялся вытаскивать из-под щенка газету. Щенок игре обрадовался, принялся страшно рычать и прижимать газету лапами.

– Отдай, дурень! Кто тебя научил газеты драть? Тут Галины Ивановны телефон записан, – увещевал его Василий. – Я к ней не поеду, а позвонить должен. Обещал приехать – значит, непорядочно просто так пропадать, хотя бы позвонить надо…

Газета досталась в итоге Василию слегка замусоленной и помятой, но целой, а вот набрать номер он не успел. В дверь кто-то позвонил, и он пошел открывать.

На пороге стояла… О нет, Василий не смог бы ее достойно описать! Стояла шикарная длинноволосая блондинка в белой шубе и белых сапогах на высоченной платформе.

– В-вам кого? – едва смог выговорить Василий.

– А вы Василий? Тогда вас. Я могу войти? – И, не дожидаясь, пока хозяин придет в себя, она слегка пододвинула впавшего в столбняк Васю и прошла в прихожую.

– Д-да, да, п-проходите, конечно, – в спину ей пробормотал он и бросился следом.

– Извините, что я без звонка, вы написали, что адрес для писем, а я подумала – лучше уж встретиться лично, тогда сразу все понятно. Вы сейчас не заняты? – Поверх плеча Василия она заглянула в комнату – это не составило для нее труда, потому что он едва доставал ей до подбородка.

– Не занят, не занят, п-проходите, пожалуйста, – засуетился Василий. – А это мой Умка, – представил он вылетевшего в прихожую щенка.

– Ой, нет, я собак не особенно люблю, – скривилась гостья. – Хотя ваш ничего, славный. Он большой вырастет? Порода какая?

– Не з-знаю, я его п-подобрал.

– Как? А вы его к ветеринару возили? У него могут быть блохи, глисты, да мало ли что еще?! – Говоря все это, гостья брезгливо переступила через пса, который вознамерился ее обнюхать, сбросила шубку Василию на руки – он едва успел подхватить, прошла в комнату и уселась в кресло.

«Дура, – чихнув, подумал щенок и ушел в кухню, там залез на подоконник и стал смотреть во двор. – Дура и есть. Сама блохастая. И пахнет противно. В носу чешется».

А в комнате Василий, поглупев от восхищения, таращился на гостью. Если бы она была одета по-другому, никто не назвал бы ее полной, сказали бы – в теле. Но она была одета, а вернее, чудом утрамбована в такие тесные джинсы, что не поместившаяся в них часть обширной складкой нависала сверху, над ремнем с переливающейся пряжкой. Кофта с блестящими штучками вдоль выреза и на рукавах тоже была, на взгляд Василия, незнакомке тесновата, зато обтягивала грудь и вздергивалась вверх, открывая еще пару загорелых складочек на боках.

– Проходите, – по-хозяйски пригласила Василия довольная произведенным эффектом гостья. – Садитесь, поговорим.