Тери Браун - Весеннее пробуждение

Чем больше она осматривалась, тем крепче росло в душе убеждение, что район довольно уютный. Он совсем не напоминал Мейфэр, где выросли девочки Бакстон, но и здесь можно чувствовать себя счастливой. Воспоминание о любимом с детства доме нагнало грусть, и Виктория повернула обратно, к ожидающему ее автомобилю. Дядя Конрад принял мудрое (для себя) решение и после смерти брата перевез племянниц в фамильное имение, а лондонский особняк сдал в аренду. Так что теперь в светлом, милом доме, где Виктория прожила столько счастливых моментов, хозяйничали американцы – без сомнения, шумные, неаккуратные и абсолютно не ценящие выпавшее им счастье.

К особняку Киттреджей в Белгравии Виктория подъезжала в подавленном настроении. Не так она представляла себе знакомство с матерью Кита. Перед встречей с умной и экстравагантной миссис Киттредж следовало быть в лучшей форме.

Виктория подождала, пока шофер не откроет ей дверь, и сделала глубокий вдох. Дом Киттреджей, в отличие от строгого, полного достоинства лондонского дома ее дяди, был довольно вычурным и явно рассчитанным на то, чтобы производить впечатление. Киттреджи не так давно купили себе путь в высший свет и, как многие нувориши, обожали сорить деньгами. Особняк занимал почти целый квартал и включал в себя каретную, где теперь Киттреджи держали автомобили, и конюшни на заднем дворе.

Дворецкий проводил Викторию в гостиную. При виде дам, чинно сидящих в гостиной, у Виктории оборвалось сердце. Она поискала глазами Кита, но кислое выражение на лице друга расстроило ее еще больше. Самой миссис Киттредж в салоне не было.

Увидев ее, Кит с явным облегчением вскочил:

– Виктория, как я рад тебя видеть! Ты наверняка знакома с миссис Гертрудой Асквит, леди Элизабет Рейнхард, леди Элоизой Каш и миссис Женевьевой Балфур.

Девушка кивала, не переставая улыбаться, то и дело бросая на Кита вопросительные взгляды.

– Как поживаете? Сегодня ужасно жарко, не правда ли?

Она обращалась ко всем собравшимся, но при последнем замечании Кит так и подскочил, будто ухватившись за спасительную соломинку:

– Очень жарко! Позволь принести тебе лимонада?

– Очень мило с твоей стороны, благодарю.

Виктория посмотрела на софу, где оставалось свободное место. Конечно, поддержка друга не помешает, если придется пить чай в окружении этих светских матрон, которые, без сомнения, уже знали о ее заключении. Но стоит ли подавать Киту ложные надежды? Впрочем, другое свободное место было между миссис Асквит и леди Каш, а такого соседства Виктория бы точно не вынесла.

Она присела на софу и отгородилась от женщин рассеянной вежливой улыбкой. Те не сводили с юной гостьи взглядов, в которых под различной степенью любопытства читалось въевшееся годами неодобрение. После некоторого раздумья Виктория отнесла его к своему наряду, ведь она посмела оскорбить благородные чувства дам простой саржевой юбкой для прогулок и белой кружевной блузкой с коротким рукавом. Только сейчас девушка вспомнила, что скинула жакет в машине и оставила его там.

– Как продвигается подготовка к свадьбе вашей сестры, дорогуша? – осведомилась миссис Асквит.

На даме было вычурное платье-кимоно из шелка табачного цвета, но больше всего Викторию поразила соломенная шляпа с приколотой на тулье коричневой птицей, подозрительно похожей на настоящую. Оставалось только надеяться, что это не чучело.

С трудом отведя взгляд от несчастной птички, Виктория сказала:

– Просто чудесно. Хотя они с женихом решили немного отодвинуть дату.

Леди Каш осуждающе зацокала языком:

– Мне помнится, они уже второй раз откладывают свадьбу.

Все женщины разом пригнулись вперед, в предвкушении свежих сплетен. Виктория невольно вжалась в спинку софы:

– Да. Видите ли, старшая сестра Себастьяна вот-вот должна родить, а он очень хочет, чтобы она присутствовала на церемонии.

Леди Каш разочарованно выпрямилась. Остальные гостьи переглядывались, словно спрашивая друг у друга, не стоит ли отчитать юную нахалку за дерзость.

– Держи, – сказал Кит, подходя к ним и протягивая ей стакан с лимонадом.

Виктория с благодарностью приняла у него напиток и взглядом указала на соседнее место – если уж она попала на линию огня, то и Киту так просто не отделаться. Кит прекрасно ее понял и присел рядом с горестным выражением человека, идущего на эшафот. Девушка недоумевала, зачем ее вообще пригласили на это скучное чаепитие. И где миссис Киттредж?

– Вы приехали в Лондон с тетушкой? – поинтересовалась леди Балфур.

После глотка холодного лимонада и в присутствии Кита Виктория воспряла духом и невольно перешла на легкомысленный тон, которым обычно прикрывалась от тети Шарлотты:

– Нет. Я тут сама по себе. Присматриваю квартиру.

Брови солидной дамы изогнулись.

– Зачем, господи помилуй?

– Переезжаю в Лондон, меня здесь ждет работа. Буду помогать в благотворительном приюте Роджерса. На добровольных началах.

Леди Рейнхард, до сих пор хранившая молчание, громко охнула, и даже мертвая птица на шляпке миссис Асквит с упреком уставилась на девушку.

Кит рядом закашлялся, чтобы скрыть смех, что только раззадорило Викторию.

– В жизни не слышала ничего подобного! – воскликнула леди Каш.

– Представьте себе, – кивнула Виктория. – Начну самостоятельную жизнь. Со мной будет жить сиделка, с которой мы познакомились в тюрьме.

В салоне повисла звенящая тишина. Женщины бросали друг на друга красноречивые взгляды, словно не знали, как вести себя после этих слов. В конце концов, Виктория приходилась племянницей внушающей страх и уважение графине Саммерсет, а отец девушки носил рыцарское звание.

– Шокируешь моих гостей, Виктория?

Все головы разом повернулись на низкий обворожительный голос миссис Киттредж. Едва перевалило за полдень, и хозяйка дома красовалась в синем, отделанном кружевом, утреннем платье, словно это был наряд для вечерних торжеств. Как обычно, она предпочитала немного восточный стиль туалета: низкий лиф и широкие рукава-кимоно. Роскошные темные волосы были зачесаны назад, а дерзкая прямая челка подчеркивала бархатные миндалевидные глаза. На губах ее играла веселая улыбка, но во взгляде Виктория ясно прочитала обращенное к ней предупреждение. Да, она не против непринужденной беседы, но переступать границу дозволенного не разрешит никому.

И Виктория прекрасно все поняла. Пропуск в высшее общество миссис Киттредж получила благодаря состоянию своего мужа, и ее положение в свете всегда было довольно сомнительным. Она славилась неординарным поведением, но никогда не нарушала основных правил. А сейчас, после смерти мужа, когда аристократы больше не могли получать доходы от его дела, положение ее стало как никогда шатким.

Виктория последовала примеру Кита и поцеловала миссис Киттредж в щеку.

– Прошу прощения за опоздание, – извинилась миссис Киттредж. – Меня задержали неотложные дела. Благодарю, что откликнулись на приглашение. И где же этот нерадивый дворецкий с чаем?

Словно в ответ на ее слова, в дверях появился дворецкий, с легким позвякиванием толкая перед собой тележку с чайными принадлежностями.

– Виктория, дорогая, будь добра, налей нам чаю. Гертруда, где вы нашли такую пикантную шляпку? В жизни не видела ничего подобного.

Виктория разливала чай со всем изяществом, на какое была способна. Рядом нервно ерзал Кит. Он ненавидел приемы и избегал их как чумы. Виктория никак не могла взять в толк, зачем миссис Киттредж затеяла это странное чаепитие?

Она передала другу чашку.

– Будешь у меня в долгу, – прошептала Виктория.

Кит ответил дерзкой ухмылкой:

– Так ты нашла квартиру?

Дамы тут же замолчали, прислушиваясь к разговору молодых людей.

– Ну да, в Челси.

– Челси, – презрительно фыркнула леди Балфур. – Там же полно опиумных притонов и на каждом шагу безработные актеры.

Виктория радостно закивала:

– О, как вы меня обнадежили! Это ужасно интересно! Вы знали, что Перси Биши Шелли курил опиум?

И по памяти прочитала:

– Браво! – выкрикнул Кит, хлопая в ладоши, и Виктория с достоинством кивнула.

Миссис Киттредж бросила короткий взгляд на сына.

– Ну что ж, – сказала она и, откашлявшись, многозначительно уставилась на Викторию. – Когда вы с Китом собираетесь объявить о помолвке?

Виктория замерла с поднесенной к губам чашкой.

– Мама!

В голосе Кита звучало искреннее возмущение, но Виктория все равно разозлилась. Наверняка это он все подстроил. Иначе почему его мать решила, что надвигается помолвка? Да как он вообще посмел ей внушить, что дело идет к свадьбе?!

Миссис Киттредж элегантно повела плечами, и гостьи замерли, боясь упустить хоть слово.

– Вполне справедливый вопрос. Вы неразлучны уже несколько месяцев.

У Виктории голова пошла кругом. Нарисованный в уме образ матери Кита со звоном разлетался на мелкие осколки. Судя по всему, эта женщина ни в грош не ставила свою репутацию, если ее не смущал семейный скандал в присутствии светских сплетниц.

– Никакой свадьбы не предвидится, – довольно резко сказала она, поднося чашку к губам; напиток отдавал дегтем и предательством. – Мы всего лишь друзья. К тому же я не верю в институт брака. – Сделала глоток и продолжила: – И даже если я решу когда-нибудь выйти замуж, то уж точно не за Кита. – Она отставила чашку, выдавила глухой смешок и пригвоздила молодого человека взглядом. – Уверена, Кит считает так же. Ведь мы практически как брат и сестра. Еще чая? Нет? Очень хорошо. Прошу прощения за ужасную бестактность, но боюсь, мне пора идти. Надо повидаться со стряпчим и подписать бумаги на мою холостяцкую квартирку.

Виктория встала, и Кит подскочил, как чертик из табакерки.

– Я тебя провожу, – заявил он, спотыкаясь о ковер при поспешном отступлении из салона.