Джана Эштон - Верь мне

Кэл заезжает на стоянку, и мы следуем за чередой машин, выискивающих свободные места на парковке заполненной рядами авто. Наконец, мы находим одно свободное место и занимаем его. Кэл опускает козырек и хватает билеты на игру, передавая их мне до того, как выключить зажигание.

Мы идем бок о бок к воротам, все еще болтая. Ага, это свидание идеально. Солнце светит, птички поют, облака плывут в небесах, бла-бла. Я реально прониклась всеми этими связанными со свиданием штуками.

Мы доходим до ворот и сканируем билеты, затем следуем за указателями к нашей секции, уклоняясь от людей в столь многолюдном месте. Кэл хватает меня за руку и крепко держит, пока пробираемся через толпу, запах хот-догов и поп-корна пропитывает воздух, тогда как между рядами ходят продавцы, торгуя всем от командных кепок до пива. Чем ближе мы подходим к полю, тем больше я убеждаюсь, что мы пошли не в том направлении.

— Вау, это правда наши места? Мы так близко. Это сезонные билеты? — Я останавливаюсь, глядя на билеты в руке, чтобы убедиться, что мы в нужном месте. Мы в возле пятидесятиярдовой линии, рядом с лавкой Орлов. Думаю, вид здесь даже лучше, чем по телевизору.

— Ага, получил их от друга. — Он усмехается, когда мы находим наши места и садимся. — Я определенно теперь ему задолжал, верно? — говорит он, подмигивая.

Когда садимся, я разглядываю тренеров и игроков, стоящих всего в нескольких футах от нас. Они делают разминку, и мы так близко, что я слышу грохот шлемов. Я не фанат футбола, но очень круто находиться так близко. Вокруг меня толпа возбужденно гудит, когда гигантский электронный экран начинает отсчет минут до начала матча. Я наклоняюсь на максимум вперед, разглядывая все, так что должна развернуть голову назад, чтобы увидеть Кэла. Но он не смотрит на поле, вместо этого глядит на что-то за нашими спинами.

— Что не так? — спрашиваю я.

— Просто выглядываю продавца с хот-догами. Хочешь хот-дог? — спрашивает он у меня, все еще осматриваясь.

— Конечно, и продавец прямо здесь. — Я указываю на парня-продавца, одетого в стандартную форму для продавцов стадиона, держащего одну из тех подогреваемых коробок, что вешается поверх груди.

— Нет, давай вместо этого возьмем чизстейки. Мы же в Филли, верно? Я пойду захвачу их и пару банок пива. Сейчас вернусь.

— Ладно, — соглашаюсь я. Если он хочет чизстейки вместо хот-догов, чего мне волноваться? Я возвращаю внимание к полю и тяну рукава рубашки вниз, вставляя пальцы в странные отверстия в шве. Все правда складывается в идеальный день, — думаю, пока ветер дует в лицо, и я убираю волосы за уши.

Постойте. Стоило ли мне пойти с ним? Я такая грубая. Мне следовало пойти с ним. Я встаю и пробираюсь до конца прохода, извиняясь перед каждым, мимо кого должна пройти. Кэл не сможет донести все это сам. И мне стоило предложить заплатить за еду, раз уж он привел меня сюда. Нет причин для беспокойства, я перехвачу его в очереди. На стадионе всегда длинные очереди за едой.

Я поднимаюсь по ступеням трибун к главному центральному проходу, ведущему к внутренней части стадиона, где находятся продавцы еды. Уходит пару минут на то, чтобы добраться сюда, уворачиваясь от всех болельщиков, стремящихся занять место до начала матча. Надеюсь, мы не пропустим начало, — думаю с сожалением, когда бросаю взгляд на огромное табло над полем, отсчитывающего минуты до начала игры. У нас осталось немного времени.

После того, как добираюсь до верхней ступени и вхожу в зону скопления народа, делаю шаг в сторону, так, чтобы не блокировать проход, и осматриваюсь, пытаясь определить, куда пошел Кэл. Я замечаю киоск с итальянским мороженым Рита, и мой рот наполняется слюной. Не знала, что у них здесь есть точка продаж. Вот бы было время купить одно, но сперва я должна найти Кэла, — думаю, бросая последний взгляд на очередь за мороженым. Ладно, чизстейки… Я вижу, где их продают, в нескольких метрах от меня, но не вижу в очереди Кэла, так что продолжаю поиски. Не знаю, почему он пропустил это место, учитывая, что оно ближе всего. Куда, черт возьми, он пошел? Постойте, это он там? Кэл ко мне спиной. Не могу сказать наверняка. Я делаю шаг в этом направлении, когда чувствую, что кто-то тоже приближается ко мне сбоку.

— Мисс? Вам стоит пройти с нами.

Это сотрудник службы безопасности стадиона.

— Я не понимаю, — повторяю снова, когда меня заводят в какой-то конференц-зал стадиона. — Где Кэл? Что-то не так? Что происходит?

Постойте. Это не конференц-зал. По виду больше походит на офис службы безопасности. Думаю, это какая-то комната для задержания. Для преступников.

— Садитесь. — Офицер указывает на стул. Здесь находится стол и два стула по разные стороны. В стене есть окно для наблюдения, как в сериале «Закон и порядок». Это, должно быть, шутка.

Я сажусь. А что я еще могу сделать? Броситься изо всех ног? Я не из тех девушек, что спасаются бегством. Кроме того, я не сделала ничего плохого. Я не преступник. Я учитель второго класса. Возможно, что-то ужасное случилось с Кэлом? Быть может, он споткнулся и ударился головой. На трибунах стадиона очень много лестниц. Или, возможно, его ударили в очереди за чизстейками. Пластиковым ножом. Так бывает. Думаю, я как-то видела подобное по телевизору. Возможно, я нужна им для предоставления медицинской информации. Но я не знаю никаких деталей мед. истории Кэла, мы встречались дважды.

Я бросаю взгляд на двухстороннее зеркало на стене и гадаю, смотрит ли кто-то на меня из-за него. Двигаю пальцами в дырках на рукавах рубашки и опускаю локти на стол, ожидая. Жду еще больше. Возможно, они забыли обо мне? Интересно, могу я просто встать и уйти? Хотя, это было бы грубо. Кэл может во мне нуждаться. Если только он не бросил меня здесь, в таком случае я не помогаю ему.

Дверь открывает, и в комнату входит мужчина. Не из службы охраны стадиона, не тот, который привел меня сюда, а какой-то новый парень. Он одет в джинсы и серую футболку с длинным рукавом. Футболка довольно облегающая. И это реально красиво, не могу не заметить. У парня есть боеприпасы под этой футболкой. Боеприпасы? Что, мать вашу, со мной не так? Я провожу слишком много времени с семилетними детьми.

Он бросает на стол блокнот и дергает рукава вверх, обнажая предплечья с рельефными мышцами. Мой взгляд скользит ниже, и я отмечаю, что у него красивые руки. Гладкие, даже ногти ухоженные. Мужчины слишком часто упускают из виду свои ногти. Покусанные ногти — самый худший из вариантов. Могу сказать, что у этого парня сильные руки. Уверена, если бы я пожала ему ладонь, она была бы сухой и немного мозолистой, но крепкой и сильной.

Я прекращаю сутулиться и сажусь ровнее. Он… впечатляюще хорош собой. Образы всех сексуальных фантазий, которые когда-либо рождались у меня в голове насчет мужчин модельного типа, тут же проносятся перед глазами. Только все еще лучше, потому что он не носит узкие джинсы двадцатилетней давности. Его волосы, как и ногти, идеально ухожены. Густые и темные. У него на лице есть намек на щетину, и мне мгновенно становится любопытно, каково было бы почувствовать ее кончиками пальцев.

— Специальный агент Галлахер, — говорит он, доставая бумажник из заднего кармана и показывая мне, а затем занимает место напротив. Нет, это не бумажник, а удостоверение. — Имя?

Постойте. Что только что произошло?

— Вы коп? — выплевываю ошеломленно. Вдруг у меня появляется тошнотворное предчувствие, что это не имеет ничего общего с удушьем Кэла в результате поедания чизстейка.

— Нет, я — федеральный агент. Ваше имя? — повторяет он, удерживая ручку над блокнотом.

— Хлоя Скотт.

— Мисс Скотт, у вас есть билеты? — спрашивает он, записывая мое имя. Блокнот обычного размера. А не одни из тех крошечных на спирали, которые помещаются в карман, как обычно показывают по телеку. Как он заберет этот блокнот обратно в свой офис? Не уверена, почему меня очаровывает данный аспект, но все же.

Я достаю билеты из кармана и кладу их на стол, наблюдая за ним, пока делаю это. Он не отводит взгляд, и это заставляет нервничать. А затем я напоминаю себе, что, вероятно, должна нервничать, так как, кажется, меня допрашивают.

— Вы собираетесь надеть на меня наручники? — выпаливаю я. Почему я только спрашиваю его об этом? Я даже не вижу нигде наручников.

— Нет. — Он наклоняет голову в сторону, словно обдумывая это. — А вы хотите, чтобы я их надел? — произносит он медленно, разглядывая меня. Я вижу намек на ямку на его щеке и складочки вокруг глаз, пока он глядит на меня. Ему весело.

— Нет. — Я качаю головой, округляя глаза. Ну, возможно, немножко. Нет, скорее прямо сейчас или в ближайшее время.

— Где вы достали эти билеты, мисс Скотт?

— Я не доставала их, — говорю, качая головой. — Я пришла сюда с парнем. Он достал билеты.

— Хмм. — Он проводит указательным пальцем по нижней губе. Они такие красивые. Ненавижу то, что замечаю это в такой момент, но что есть, то есть. Он откидывается назад и молча смотрит на меня. Почему он смотрит на меня? Думаю, мужчина пытается сломать меня, типа хороший-плохой полицейский. Вот только он тут один. Ну, или же он размышляет.

— Мне нужно увидеть ваше удостоверение личности, — произносит он наконец-то.

— Гм, конечно. — Я открываю крошечный кошелек, что взяла с собой на игру. Этот стадион не разрешает приносить с собой сумки, так что оставила свою сумочку дома и взяла с собой это. Постойте, я не клала в кошелек удостоверение личности. Наличка, кредитки, мои ключи, телефон и блеск для губ. Не паникуй, Хлоя, уверена, ты не единственная, кто забыл свое удостоверение личности. Во время допроса федералом.

— У меня его нет, — признаюсь и пытаюсь не кусать губу.