В двадцать семь лет ее жизнь была по сути дела кончена. Если ее так выматывают курсы, о какой работе может идти речь? Да и кому она нужна – с такой-то физиономией?

Пуля, отскочившая рикошетом от стены, угодила ей в правый глаз. Глаз вытек, веки обвисли. Врачи сделали ей пять пластических операций. Хирург и офтальмолог остались довольны своей работой, но Битси была в ужасе. Видя в зеркале искусственный глаз, она содрогалась от омерзения.

Засунув руку в ящик, Битси вытащила три конверта. В двух были счета, пришедшие на имя Ингрид, а в третьем оказалось письмо от юридической фирмы «Хупер, Шварц, Кэнфилд и Ван-Вутен», услугами которой Битси воспользовалась, чтобы вчинить иск полиции Вашингтона.

Дело было проиграно. Джанкарло действительно полез за револьвером, это показали несколько свидетелей. Точка.

Она сунула письмо в сумку и побежала вверх по лестнице.

– Ты зашла в супермаркет? – встретила ее Ингрид. На ней был один розовый комбидресс; она только что приняла душ.

– Что?.. Ой, забыла.

– У тебя, как я погляжу, все из головы вылетает. Тампонов не купила, пива не купила. Между прочим, ты в этом месяце еще не вносила плату за квартиру. Надеюсь, хоть это не забудешь.

Деньги Битси лежали в банке под опекой. Ей выдавалось две с половиной тысячи в месяц; этого едва хватало на плату за обучение и гонорары адвокатам.

– Ну ладно тебе, – буркнула она и повалилась на кушетку.

– Господи, да что с тобой стряслось? – раздраженно спросила Ингрид.

– Ничего...

– Разве у тебя сегодня нет занятий?

– Есть, только я ушла с первой лекции. На меня все глазеют.

Ингрид шумно вздохнула.

– Никто на тебя не глазеет, Битси. У тебя совершенно нормальная внешность. Когда до тебя это дойдет? Ты выглядишь как прежде, а может даже и лучше. Не забывай, что у тебя был сломан нос – твой французик постарался, – так врачи, можно сказать, тебе новый сделали.

Глаза Битси наполнились слезами.

– Внешность у меня дерьмовая, – причитала она. – Я уродина.

– Что за чушь, – прикрикнула на нее Ингрид. – Терпеть не могу, когда ты на себя наговариваешь.

Ингрид принесла из ванной фен и принялась сушить волосы.

– Слушай, когда это кончится? – не выдержала она. – Я никого не могу в гости пригласить – ты на всех нагоняешь тоску.

– За что они его убили? – спросила Битси.

– Ну вот, опять завела свою пластинку! – с досадой воскликнула Ингрид. – К чему эти домыслы? Нечего было ему высовываться, – жестоко добавила она. – Если бы не дергался, так и не получил бы пулю в лоб. И хватит о нем вспоминать. Джанкарло, наркоман паршивый, сидел на моей шее. Ты хоть за квартиру платишь.

– И все-таки я думаю, здесь что-то нечисто.

– А я думаю, ты совсем рехнулась. И вот что я тебе еще скажу. Завтра ко мне приходят друзья – хочу раз в кои веки повеселиться. Если ты собираешься так же киснуть – можешь отправляться на все четыре стороны.

– Ингрид, пожалей меня. Куда мне деваться?

– Откуда я знаю? Сходи в кино. Или в бар.

– В бар? – Битси содрогнулась. – Как я могу выйти на люди? На меня все будут пялиться... особенно парни.

– Фу ты, черт! – вспылила Ингрид. – Говорю тебе, ты нормально выглядишь. Только волосы надо привести в порядок. Сделай химию, высветли несколько прядей – и будешь девушка что надо.

Вечером, когда Ингрид ушла на работу, Битси обшарила всю квартиру, сантиметр за сантиметром. Она разгребла мусор под кроватью, перебрала пустые бутылки в стенных шкафах, потом сняла диванные подушки и тщательно ощупала каждую.

Единственной находкой, достойной внимания, оказался пакет, задвинутый в глубь полки в шкафчике под раковиной. Битси извлекла на свет гоночный комбинезон и пару гоночных перчаток из несгораемого волокна. Комбинезон был засален и насквозь пропылен, словно его носил мусорщик.

Битси долго разглядывала эту экипировку. Она в задумчивости потерла правую глазницу, которая теперь часто побаливала. За этим что-то кроется, подумала Битси. Она твердо решила докопаться до истины.

* * *

Александра опять забеременела. Они с Ричардом были несказанно рады. Второй ребенок! Ричард с новыми силами окунулся в работу. Теперь у него появились все основания расширить свою империю.

Однажды декабрьским вечером он вернулся в Чикаго после делового ужина в Нью-Йорке и сразу отправился к себе в офис. Он начал переговоры с Дэвидом Квоном и торопился продиктовать секретарше основные положения их последней беседы. Ричард неукоснительно вносил в картотеку все данные о финансировании своего бизнеса.

Служебный лифт бесшумно остановился на сорок четвертом этаже. Ричард вышел в вестибюль, на ходу ослабляя галстук-бабочку.

Дверь офиса была приоткрыта. Ричард раздраженно подумал, что секретарша, уходя, проявила небрежность. Он щелкнул выключателем.

– Хелло, Птенчик-Дикки. – Ему навстречу выплыла Дэррил, совершенно голая, если не считать туфель на высоких каблуках. Ее силуэт отчетливо вырисовывался на фоне сверкающего огнями ночного Чикаго. Она улыбалась, поправляя растрепанные волосы. С ее шеи свисал кулон на длинной цепочке; сверкающий камень покоился в ложбинке между округлыми грудями.

– О Господи, Дэррил!

– Ну как? Нравится? Я еще хоть куда, правда? – Она покружилась перед Ричардом. Длинные стройные ноги и соблазнительные ягодицы по-прежнему были великолепны, гладкая кожа блестела от ароматического масла. – Где надо – подтянула, где надо – укрепила. Что скажешь?

Ричард поспешно снял смокинг и протянул его Дэррил.

– Умоляю тебя, накинь хоть это! Как ты сюда проникла?

Дэррил отвела его руку, бросилась на мягкий кожаный диван и растянулась во весь рост. Ее пальцы поглаживали светлый пушок в низу живота.

Ричард размашистым шагом подошел к дивану и прикрыл Дэррил смокингом, а затем так же решительно направился к телефону.

– Служба безопасности? Срочно пришлите кого-нибудь сюда. Ко мне в кабинет! – прорычал он в трубку. – Здесь посторонний человек. И вызовите Слэттери.

– Дорогой, зачем же так? – Дэррил пустила слезу. – Ричард, мне просто необходимо было тебя видеть. Мне нужна твоя поддержка. Я знаю, ты мне поможешь.

– Тебе поможет только психиатр, Дэррил.

– Ричард, ну прошу тебя, умоляю! – рыдала она.

– Босс! Тьфу, черт... – В кабинет влетел начальник службы безопасности Джек Слэттери, а с ним двое охранников в форме.

– Выставьте ее отсюда, – приказал Ричард. – Дайте ей что-нибудь надеть и посадите в такси. А завтра я с вами поговорю о том, как она сюда попала.

Двое дюжих охранников едва справились с Дэррил. Она визжала и брыкалась, ее лоснящееся тело извивалось и выскальзывало у них из рук. Наконец они стянули у нее за спиной рукава смокинга, использовав его как смирительную рубашку. После этого один из них обыскал кабинет и за диваном нашел норковое манто и большую сумку с одеждой.

– Только не вызывайте полицию! – умоляла Дэррил, размазывая по лицу слезы и подтеки грима. – Прошу вас! Я не вынесу такого позора.

Ричарду меньше всего хотелось сейчас обращаться в полицию, но он не подал виду.

– Тогда одевайся.

Вздрагивая и хлюпая носом, она повернулась к ним спиной и с трудом натянула узкую кожаную юбку, а затем облегающий черный джемпер.

– Ненавижу тебя! – бормотала она сквозь слезы. – Как я тебя ненавижу!

Ричард добрался домой лишь к половине третьего ночи. Александра заснула с книгой в руке, не погасив лампу. Он невольно залюбовался спящей женой. Когда он ложился в постель, Александра зашевелилась и что-то прошептала одними губами.

– У меня сегодня произошел неприятный случай, – начал было Ричард.

– И у меня тоже... Представляешь, я легла спать без мужа. Никто меня не обнял, не согрел, – сонно говорила она, протягивая к нему руки. Ричард ощутил рядом с собой ее тепло.

– Лекси, Лекси, – зашептал он.

– Хочу к тебе, – тихо сказала она.

Лаская гибкое, податливое тело жены, Ричард забыл обо всем.

* * *

В течение следующих трех недель Дэррил звонила Ричарду в общей сложности шестьдесят два раза. Вся охрана была начеку; секретарше приказали держать язык за зубами.

Глория работала у Ричарда пятнадцать лет. Умудренная жизненным опытом женщина, она после развода в одиночку воспитывала троих детей.

– Мистер Кокс, может быть, имеет смысл посодействовать ей? Пока она не получит роль, вы от нее не отделаетесь.

– Никто в Голливуде о ней и слышать не желает.

– Ну и что? Кино снимают и в других странах.

Ричард ухватился за эту мысль. Он тут же позвонил Дэвиду Квону.

– Мне хотелось бы вложить средства в постановку двух-трех фильмов, а вы, насколько я знаю, предпочитаете брать на главные роли блондинок из Америки. Думаю, мы сможем быть друг другу полезны.

– У вас уже есть кто-то на примете? – заинтересовался Квон.

– Не кто-то, а актриса с громким именем, – веско сказал Ричард. – Единственное условие – чтобы съемки проходили в Гонконге.

* * *

Весь год после рождения Трипа Ричард был одержим идеей создания династии.

Его империя росла и ширилась, а вместе с ней множились проблемы. Однажды в декабре – Трипу было восемь месяцев – Ричард беседовал у себя в офисе с Робби Фрейзером, главой Американского профсоюза гостиничных служащих.

– Надо понимать, вы метите высоко, очень даже высоко, – начал профсоюзный деятель. Его акцент выдавал в нем выходца из шотландской семьи.

– И поднимусь выше всех, – заявил Ричард. – За три года. Ну, самое большее, за четыре.

– Для этого придется прокрутить немалые деньги, причем не только ваши, – заметил Фрейзер.

– Я готов рискнуть, но своего добьюсь. – В голосе Ричарда не было ни тени сомнения.

– Только не за счет членов моего профсоюза, Кокс. У нас остается целый ряд нерешенных вопросов.