– Я тоже не могу забыть, – призналась Александра. – У меня до сих пор по ночам кошмары...

– Он был пьян в стельку, – взорвалась Джетта. – Потому и разбился. Сам виноват. Наша вина только в том, что мы оттуда смылись.

– Мы причастны к его гибели, – угрюмо повторила Александра.

Джетта спохватилась:

– Слушайте, вы случайно не проболтались? – Она свирепо посмотрела на Александру, потом на Мэри-Ли. – Мы дали клятву, помните? Поклялись на крови. Мы теперь связаны, понимаете? Навек.

– Навек, – пылко подхватила Мэри-Ли.

После мимолетного колебания к ним присоединилась и Александра. Ее тревожили смутные воспоминания о том, как она проснулась рядом с Джанкарло и поняла, что кричала во сне. Но вряд ли она упомянула Лондон.

Джанкарло заехал в отель рано утром, чтобы отвезти Александру на автодром.

В вестибюле к нему заспешила какая-то женщина и попросила автограф. Он с удовольствием подписал протянутую ему салфетку, наслаждаясь своей известностью. В дорогих кожаных брюках и шелковой голубой рубашке у него был чрезвычайно эффектный вид.

Джанкарло сгреб Александру в охапку.

– Александра, наконец-то ты здесь! Я за полгода не видел девушка красивее тебя.

– Так встречайся со мной почаще, чем раз в полгода! – засмеялась она.

– Ты права, bella, я должен находить время. Но ты можешь прощать меня? Или ты не хочешь видеть Джанкарло?

– О, я очень хотела тебя видеть!

– Ты потом мне это показываешь, да?

Александра рассмеялась. Те качества, которые всегда были ей неприятны, казались очаровательными и влекущими, если их проявлял Джанкарло.

* * *

Вдоль гоночной трассы в Дейтоне начали собираться зрители. Когда прибыл Пол Ньюмен, в толпе поднялся ажиотаж, который, впрочем, скоро утих. Его лицо закрывали широкие темные очки, а правая рука была в гипсе.

Сюда неудержимо влекло фанаток-болельщиц и победительниц конкурсов красоты. Они мелькали тут и там, одетые в шорты и куцые маечки. Одна аппетитная блондинка в облегающей футболке университета Майами увивалась вокруг Джанкарло.

Сейчас Джанкарло уже сидел в машине на старте, пристегнув ремень. На его сверкающем красном «феррари» с низкой подвеской красовался номер 12. Джанкарло словно врос в автомобиль, став такой же неотъемлемой его принадлежностью, как руль или двигатель.

Увидев Александру, он помахал ей, и она помахала ему в ответ. Она нашла возле ремонтного пункта шаткий стул и присела. Солнце нещадно припекало шею, и Александра порадовалась, что захватила шляпу и лосьон.

Мимо нее прошли двое гонщиков. Один махнул рукой в сторону старта, где Джанкарло прогревал двигатель.

– Видал? Этот сумасшедший черт Феррари.

– Не говори. Гоняется за собственной смертью.

– Это точно...

Дальше Александра не слышала. Она нахмурилась и думала только о том, чтобы Джанкарло поскорее завершил гонку целым и невредимым.

Джетта и Мэри-Ли прибежали, когда он уже несся по трассе.

– О-о, – стонала Мэри-Ли. – От вчерашнего шампанского голова раскалывается.

– А у меня – нет, – похвалилась Джетта. – Я превосходно себя чувствую. – Она покрыла свои непослушные черные кудри ярко-желтым шарфом и выглядела свежей и хорошо отдохнувшей, как будто накануне легла в девять, а не в половине четвертого.

Они втроем стояли вплотную к ограждению, но очертания машины Джанкарло были уже трудноразличимы.

– Не могу поверить, что они выжимают больше двухсот миль в час, – восхищалась Джетта, зажимая уши от оглушительного рева двигателей.

– Для этих парней скорость – своего рода наркотик, – изрекла Мэри-Ли. – Я читала в учебнике психологии. Есть люди, которых скорость возбуждает.

– Будем надеяться! – Джетта толкнула Александру локтем в бок. – Могу поспорить, сегодня на тусовке будут очень опасные экземпляры! Мы, конечно же, получили приглашение?

– Да, конечно, – ответила Александра, хотя Джанкарло не говорил ничего конкретного. – Обязательно пойдем все вместе.

– Что надеть, вот вопрос, – начала Джетта. – У меня есть открытый сарафан, который... – Она не договорила. Гонщик на желтой машине оказался в опасной близости от Джанкарло, пытаясь обойти его на повороте.

Александру слепило палящее флоридское солнце. Но ей показалось, что Джанкарло намеренно рванул руль.

Желтую машину в мгновение ока отбросило в сторону. Она врезалась в борт, перевернулась и вспыхнула.

Красный «феррари» умчался вперед.

Девушки в ужасе вскрикнули. К горящей машине уже бежали фотографы, болельщики, механики и врачи. Но их остановили неистовые языки пламени и клубы черного дыма.

– Боже! – кричала Джетта в ухо Александре. – Боже мой! Он же сгорит! Сгорит заживо!

Вдруг Мэри-Ли кто-то оттолкнул с такой силой, что она не удержалась на ногах. Это был какой-то мужчина с включенной видеокамерой. Мэри-Ли охнула от боли.

– Я растянула лодыжку!

– Ты уверена?

– Ужасная боль. – У нее на лбу выступили мелкие капли пота.

– Сейчас приведем врача, – пообещала Александра.

– Как же, найдешь ты кого-нибудь, когда там человек заживо горит! – Мэри-Ли расплакалась.

Прошло минут пять, но найти врача не удалось. Зато к ним вразвалочку подошел Джанкарло, неся в руке шлем. Его лицо и волосы были мокрыми от пота.

– Мое время – 189,201, – гордо сказал он. Александра подняла на него глаза. Джанкарло недобро улыбался.

– Джанкарло...

– Что поделаешь, авария. – Он опередил ее, пожимая плечами. – Такое случается. Но только не со мной.

Девушки в упор смотрели на него.

– Ну? Почему ты так смотришь на меня, bella? Этот немец знал, на что идет. Он захотел рисковать, но он не побеждал. Самое главное – это побеждать.

– Я тебе не верю! – гневно воскликнула Александра. – Ты это сделал нарочно, Джанкарло. Я все видела. Ты его толкнул. Ты специально направил машину ему в бок, из-за тебя он потерял управление.

Джанкарло дерзко ухмыльнулся:

– Я прошел трассу очень удачно.

– Очень удачно! Ты посмотри туда – они до сих пор не могут сбить пламя. А ты тут разглагольствуешь о победе и удаче! – По щекам Александры текли слезы, она дрожала и едва сдерживала тошноту.

– Ты сама не знаешь, что несешь, – отрезал он. – Смазливая дура. Думаешь, если у тебя полно денег, то можно себя ублажать, да? Тебе только это и нужно, Александра Уинтроп. Чтобы за твои деньги тебя трахали, вот и все.

–Убирайся прочь! – Александра была вне себя. – Чтобы я больше тебя не видела! Прочь! – Она повернулась к Мэри-Ли и присела, чтобы взять ее за руку. – Не плачь, Мэри-Ли. Сейчас мы найдем доктора, вот увидишь.

* * *

Мэри-Ли сломала лодыжку. Ей требовалась операция.

Доктор Ричард Фелдман два часа пытался разыскать по телефону Мариетту. Она в это время сидела за деловым обедом в ресторане «Времена года» и беседовала со своим агентом Элом Цукерманом. Мариетта пришла в бешенство, когда ее оторвали от важных переговоров, и грубо обругала врача.

Подруги слышали конец разговора.

– Поймите, – увещевал доктор, – сейчас проходят гонки. Больница переполнена. Неужели вы хотите, чтобы я обращался к судье за ордером? Ладно, так я и сделаю. Что?! Сами туда катитесь. Всего наилучшего.

Он в сердцах бросил трубку и повернулся к Мэри-Ли.

– Вы уж извините, но ваша мать отказывается приехать и не желает оплачивать лечение. Стало быть, мне придется звонить знакомому судье, чтобы получить ордер, по которому мы сможем взыскать с нее деньги через суд. Думаю, на это уйдет часа полтора-два... если, конечно, судья у себя. Но когда проходят гонки, ни в чем нельзя быть уверенным.

– Ох... – Мэри-Ли уже не плакала, но в глазах стояли слезы. – Вот это я понимаю. Мама не дает согласия на операцию. Она даже не захотела со мной поговорить. У нее есть дела поважнее. Как я поеду в колледж с загипсованной ногой? Или на костылях?

– Я тебе помогу, – сказала Александра. – Буду тебя провожать на все лекции.

– Не нужны мне никакие лекции. Мне нужна мама. Я ее все равно люблю... – Мэри-Ли горько разрыдалась, не в силах более сдерживаться.

– Мариетта Уайлд – просто стерва! – воскликнула Джетта, когда они с Александрой пошли в туалет. – Даже моя мать выкроила бы время.

– Ну, Мариетта такая знаменитость, у нее свои странности...

– И что из этого? Ты слишком уж добренькая, Александра. Если родная дочь попала в беду, Мариетта должна была все бросить и прилететь, будь она хоть трижды знаменита. Мэри-Ли для нее – как игрушка на веревочке. Знаешь, что я подумала? – с горечью добавила Джетта. – Когда вы вернетесь в колледж, Мариетта ее засыплет подарками. Может быть, даже на машину раскошелится. Помяни мое слово. А потом опять о ней забудет на полгода.

Александра кивнула. У нее сжалось сердце. Поездка в Дейтону принесла сплошные несчастья. Она бы никогда не поверила, что Джанкарло так бесчеловечен. Ей хотелось как-нибудь загладить свою вину перед Мэри-Ли.

Что же касается мужчин... Эта трагедия отбила у Александры всякую охоту о них думать.

* * *

После завершения гонок, как обычно, была устроена вечеринка. Пришли гонщики с подругами и бесчисленные прихлебатели. Но даже пульсирующий ритм поп-музыки не прибавил им веселья.

Джанкарло слонялся от одной группы к другой. Все разговоры смолкали при его приближении. Его осуждали. Он знал, что его считают рисковым и опасным безумцем.

Он взял тарелку и подошел к столу с закусками. Перед стартом Джанкарло никогда не ел и теперь нестерпимо проголодался. Утолив первый голод, он стал подумывать, как бы снять девчонку. С Александрой Уинтроп все кончено – до поры до времени. Надо же, выставила его убийцей. Вздор. Когда гонщик садится в машину, он знает, на что идет. Такое с каждым может случиться.