– Рич! – выдохнула Александра. У нее застучало сердце от счастья и гордости.

– Ну, как я выгляжу, гномик? – спросил он. – Надеюсь, шикарно? Хоть и не сплю вторые сутки. – Его улыбка получилась усталой, но он явно гордился собой.

– О, дорогой мой, дорогой... – Она бросилась к нему в объятия, забыв обо всем на свете.

Подошла Диана, ведя за собой сестру Чарлза, герцогиню Йоркскую, в замужестве Фергюсон, которую все любовно называли «Ферджи». Загорелая и веселая, с веснушками на носу, она выглядела стопроцентной англичанкой.

Диана подвела ее к Коксам.

– Александра, Сэйра мечтала познакомиться с тобой. Она обожает «Ласковую женщину».

– И «Трепетную женщину» тоже, – с улыбкой добавила Ферджи. – Александра, откуда вы берете темы? Вы сочиняете, сидя у рояля? Это правда, что некоторые песни вы написали по заказу Оливии Ньютон-Джон?

Через несколько минут все чинно устремились наверх, в королевскую ложу. После четвертого заезда в чайном салоне над ложей был подан чай. Потом процессия направилась сквозь плотную толпу к стойлам, чтобы посмотреть лошадей.

* * *

На другой день «Фитц-II» уносил Коксов за океан. Брауни и дети уснули в маленькой спальне, а Ричард с Александрой лежали на своей огромной кровати, откинувшись на подушки.

После желанной близости Александру охватила приятная усталость. Пока Ричард просматривал годовой отчет, она лениво перелистывала страницы «Жур де Франс». С обложки улыбалась принцесса Диана в роскошном вечернем платье, оставляющем открытыми плечи. На шее у нее искрилось и переливалось колье из сапфиров и бриллиантов.

– Какая чудесная поездка! – Александра до сих пор не могла прийти в себя. Подумать только: все эти ритуалы, традиции – живая история.

– Британцы любят свою королеву, – рассеянно отозвался Ричард, переворачивая страницу.

– Диану они тоже любят. Она много сделала для Англии. Благодаря ей в мире пробудился интерес ко всему английскому. Она определяет моду; она создала славу британским модельерам. С годами у нее появляется все больше серьезных замыслов. Как жаль, что Чарлз не приехал.

– М-м-м, – нечленораздельно протянул Ричард.

Александра толкнула его в бок:

– Ты меня совершенно не слушаешь. Я говорю, очень жаль, что Чарлз так и не появился. Диана смолчала, но я-то видела, что у нее на душе кошки скребут. Хотела бы я знать, что ему помешало.

– У особ королевской крови свои причуды. Возможно, в преддверии официального визита он не хочет отвлекаться на светскую рутину. Не исключено, что он обещал быть в это время совсем в другом месте. Или чрезмерно увлекся рыбной ловлей. Или выступал с речью перед обитателями трущоб. Я бы не придавал этому особого значения, Лекси. Главное, чтобы он прибыл на наш торжественный прием, а остальное нас не касается.

– Ну как же? Ведь Ди...

Ричард опустил папку и посмотрел на жену.

– Не стоит отягощать себя ее заботами. Она вошла в королевскую семью и живет теперь в другом измерении. Буквально. А у нас хватает собственных забот.

– Каких? – встрепенулась Александра.

– Взять хотя бы этот профсоюз, будь он трижды проклят. Если бы мне приходилось иметь дело с одним Робби Фрейзером, я был бы спокоен. Он крепкий орешек, но мыслит разумно и просчитывает ситуацию на ход вперед. Вот Эмил Марчек – совсем другое дело.

– Тот, что привлекался к суду?

– Он самый. Обвинялся по восьми статьям. Фальсифицировал профсоюзный план пенсионного обеспечения. Марчек – злобная скотина. Наглость бьет через край, сомнительные связи. Люди его боятся, и в этом вся загвоздка.

– Не он ли затеял историю с видеокассетой, Ричард? Что ты качаешь головой? Когда мы вернемся домой, я смогу жить спокойно?

После секундного, едва уловимого колебания Ричард отложил годовой отчет в сторону и привлек к себе Александру.

– Лекси, обещаю, тебе больше не придется волноваться. Клянусь.

– Это точно?

Он смотрел прямо перед собой.

– Точно.

* * *

К этому времени принцесса Диана вернулась из загородной резиденции в Кенсингтонский дворец. В спальных покоях, занимающих целую анфиладу комнат, она обсуждала со своей костюмершей, Эвелиной Дэгли, туалеты для предстоящих мероприятий. На следующий день были намечены три официальных выхода и приватный ужин, который Диана устраивала для близких подруг; в прессе их называли «тронными дамами». При встрече с ними вполне можно было обойтись без Чарлза.

– Значит, для начала приготовить белое с голубым? – уточнила костюмерша.

– Да, пожалуйста. И шляпку в тон, плоскую с бантом. Туфли я выберу утром; подготовьте, если можно, несколько пар.

– Непременно.

Диана пожелала ей доброй ночи.

В спальных покоях были предусмотрены отдельные гардеробные и ванные комнаты для нее и для Чарлза. У Чарлза также была «военная гардеробная», где хранились его форменные кители и брюки, и вдобавок небольшая «портновская», где при необходимости производился мелкий ремонт одежды.

Диана не находила себе места. Она включила транзисторный приемник и, покрутив ручку настройки, поймала «Дюран Дюран».

Музыка заполнила все пространство. Диана начала покачиваться в такт четкому ритму, но тут же опустилась на двуспальную кровать и долго сидела, прикрыв левой рукой рот и уставившись невидящими глазами на нежные цветочные обои.

За прошедшие выходные в ней накопилась усталость. Приезд Александры, назойливые репортеры в Эскоте, бессовестные фотографы, которые только и ловили момент, когда она поморщится или неловко повернется.

Никто не заговаривал об отсутствии Чарлза, но королева все время хмурилась. Диана знала, что его ждет порицание. Но если королева станет отчитывать своего сына, Диане от этого будет только хуже. Их семейные отношения это не спасет.

По ее телу пробежала легкая дрожь, когда она вспомнила портрет принца Уэльского, висевший у нее над кроватью в школе «Уэст-Хит». Она тогда по-девчоночьи сходила от него с ума. Он казался ей таким мужественным, крепким, волевым. Но... оказалось, что он может быть и придирчивым, и ворчливым, и обидчивым. Подчас он вымещал раздражение на приближенных. Что ж, будущий король – всего лишь человек.

Несмотря ни на что, она любила его.

Александра и Ричард пересекли океан, чтобы повидаться с ней и вместе съездить в Эскот. Почему рядом с принцессой не было принца? Где же он?

VI

АЛЕКСАНДРА, 1978-1979

Студенческий городок знаменитого женского колледжа Вассар, построенный в средневековом стиле, был обнесен кирпичными стенами. Здание библиотеки напоминало замок с цветными витражами и готическими крестами. Озеро, окруженное кольцом величественных старых деревьев, служило местом отдыха многим выдающимся американкам. Из стен Вассара вышли поэтесса Эдна Сент-Винсент Миллей, романистка Мэри Маккарти, а в недавние времена – выдающиеся актрисы Джейн Фонда и Мерил Стрип.

Александра и Мэри-Ли приехали сюда с промежутком в несколько часов. Они впервые увиделись после отъезда из Англии и встретили друга друга радостными восклицаниями и крепкими объятиями.

– Александра, ты теперь роскошная блондинка! Рафинированная аристократка! – кричала Мэри-Ли, приплясывая от восторга.

– А у тебя дивный загар, – восхищалась Александра. – Настоящая гавайская девушка! А какая стройная!

Мэри-Ли вспыхнула от смущения:

– Я? Стройная?

– Господи, конечно же! Ты сбросила по меньшей мере десять килограммов.

Действительно, от детской пухлости Мэри-Ли не осталось и следа. Теперь у нее была тоненькая, как тростинка, фигура, а раскосые изумрудные глаза казались огромными на похудевшем лице с изящно очерченными скулами. Она курила «Бенсон-энд-Хеджес» и недавно научилась пускать голубые колечки дыма. Но в ней чувствовалась какая-то внутренняя скованность.

– Мэри-Ли, расскажи, как ты жила на Мауи? Мать тебя не очень допекала?

– Мать заканчивает очередной роман, а в таких случаях она становится особенно вредной, – призналась Мэри-Ли, отбрасывая назад свои рыжевато-золотистые волосы. – А уж когда она поссорилась со своим последним избранником, это вообще был конец света. Когда у нее что-нибудь не клеится, она всегда вымещает на мне злобу. Ты только послушай, что она сделала, когда увидела меня похудевшей: она искромсала ножницами все мои бикини и заставила меня носить закрытый черный купальник с юбочкой!

– Не может быть!

– Или вот еще: как-то поздно вечером она запустила мне в голову гнилой грушей, но промахнулась. Томас на нее заорал, так она и в него швырнула такой же. Мне пришлось все мыть и оттирать, а она посмотрела и говорит: все равно грязно! – и уже в третий раз нарочно расквасила такую же гниль о стенку.

– Боже мой, Мэри-Ли, как ты это терпишь?

– Она все-таки моя мать...

– А на Мауи есть интересные молодые люди?

– Наверно есть, если считать интересными бичей, официантов и инструкторов по плаванию. – Мэри-Ли глубоко вздохнула. – Но в мою сторону никто не смотрит. Я ведь далеко не красавица.

– Неправда, Мэри-Ли, ты красавица! Такая тоненькая, хоть в манекенщицы иди.

– Нет, нужно еще похудеть, – сказала Мэри-Ли, погасив сигарету о серебряную пепельницу, которую привезла из дому. – Давай, может быть, распакуем вещи? У меня с собой горы барахла, а у тебя?

* * *

Осень в Вассаре была прохладной. Деревья вокруг озера полыхали оранжевым. У Александры почти все время уходило на занятия. Она подолгу просиживала в музыкальном классе и в читальном зале. До сих пор она не получила никаких откликов на свою песню «Ласковая женщина» и начала думать, что на ней надо поставить крест.

Долгожданный телефонный звонок раздался в самый неподходящий момент: она растиралась лосьоном после душа. Когда Мэри-Ли крикнула ей, что звонят из «Ариста рекордс», Александра издала оглушительный боевой клич, выронила флакон и очертя голову бросилась к телефону.