На миг ее поразила мысль о том, что Вилли мог вообще исчезнуть, сбежать, уйти. Как только столь простая мысль посетила ее, она осознала, что ничуть не удивлена, хотя, вне всякого сомнения, это ее ужасно рассердило. Теперь от него будет еще меньше пользы, чем когда он был под рукой!

Конечно, Вилли был тупым и медлительным — он мог все еще валяться в постели, когда она поднялась к Авроре. Во дворе его не было, но, может быть, он был где-то на дорожке в дальнем углу двора, слонялся в нерешительности и пытался решить, в каком направлении начать пробежку этим своим крысиным бегом.

Она кинулась к этой дорожке, но никакого Вилли и там не увидела. Она бегом обогнула квартал, надеясь увидеть его на автобусной остановке. В последнее время его дважды останавливала полиция за езду без прав, и ключей от его мини-пикапчика ему не выдавали. Но на остановке Вилли тоже не было. Медлительные люди, похоже, начинали двигаться быстрей, когда речь шла о побеге. Сама она никогда медлительной не была, но много лет тому назад, когда она решила, что на семейной жизни можно поставить крест, она действовала очень быстро. Хотя позже ей все же пришлось вернуться к своему Ройсу — когда один из его лучших друзей выпустил из него кишки.

Она снова вошла в дом и осмотрела все помещения, но не сильно надеялась найти в доме кого-нибудь. Никого она и не нашла.

— Как ушел? — не поверила своим ушам Аврора. Она вернулась минут через двадцать после бесцельных разъездов по окрестностям.

Аврора собиралась было поехать к Джерри и поговорить с ним начистоту, что могло бы стать прелюдией к тому, чтобы простить его, и к тому, чтобы вновь отбить его — если это было еще возможно. Но ей не удалось заставить себя проехать больше двух кварталов — у нее началась нервная дрожь. Она остановилась в красивом уголке тенистой аллеи парка Ривер-Оукс, но дрожь не ослабевала, и вскоре ей пришлось признаться себе, что сил на то, чтобы с кем-то разговаривать начистоту, у нее просто не осталось. Желудок словно сжался, и она обнаружила в себе слабые намеки на аппетит, что было самым надежным показателем того, что говорить с мужчиной начистоту, да еще о многом, она была не в состоянии.

Из-за положения дел на семейном фронте ей было необходимо, чтобы Рози ей посочувствовала. Рози чаще всего и сочувствовала ей. Но та теперь оказалась безвременно покинутой, и было глупо ждать от нее сочувствия в такой ситуации.

— Соберись-ка, — подбодрила ее Аврора. — Кто знает, может быть, он пошел купить себе крем для бритья. Даже если бы все в мире было сделано из крема для бритья, мужчины сумели бы сделать так, чтобы он у них кончался именно тогда, когда кому-нибудь нужно было видеть перед собой гладко выбритого мужчину.

— Нет, он меня бросил, — уверяла ее Рози. — Я знала, что если не перестану делать гадости, он меня бросит.

— Так если ты была в этом уверена, почему же не перестала делать ему гадости? Ты что, сама хотела, чтобы он ушел?

— И да, и нет, — сказала Рози, взглянув на плиту. — Эх, зря только жарили эти оладьи, — добавила она.

Аврора перевела взгляд на весьма значительную стопку оладьев на плите. Ей показалось, что желудок немного отпустило.

— Ерунда, похоже, эти оладьи пока еще вполне съедобны. Давай разделим их пополам. Ты же знаешь мои принципы.

— Ешь сама, ешь сколько влезет, — сказала Рози. — Если я в таком состоянии съем хоть пару кусочков, меня весь день тошнить будет. Как тебя вчера. Я — просто комок нервов. — Аврора тем временем разделила оладьи на две равные части и разложила их по тарелкам. Она принялась за свою порцию, потом переключилась на порцию Рози, пока та печально сидела, потягивая кофе.

— Жалко, что я бросила курить, — вздохнула Рози. — Сейчас бы я покурила.

— Роза, давай смотреть правде в глаза, — сказала Аврора. — Нас обеих бросили, вот и все. Ты думаешь, Вилли еще сможет найти себе кого-нибудь? Или же он бросил тебя за то, что ты делала ему гадости? Ты и в самом деле порой вела себя с ним очень гадко. Ты, по всей вероятности, пользовалась знаниями, полученными в этой сфере за сорок лет от такой образцовой наставницы, как я.

— Нет, ты тут ни при чем. Я и сама иногда могу быть ужасно гадкой, — призналась Рози.

— Может быть, у него другая? — снова спросила Аврора.

— Не исключено, но маловероятно, — сказала Рози. — Вилли слишком ленив. Я бы скорей подумала, что он снова взялся за наркотики. Не знаю, чем там его лечили, но, мне кажется, ничего из этого не вышло.

— Скорей всего, не вышло, — согласилась Аврора. — В любом случае я против всех этих методов лечения. Нужно просто дать каждому столько наркотиков, сколько ему нужно. Да хоть что угодно, лишь бы они держались ровно.

— Ой, бедный Вилли не умеет держаться, — сказала Рози, вдруг погрустнев. — У него душа как студень — он никогда ни в чем не бывает уверен хоть какое-то время. Если бы все начать сначала, я бы себя так гадко не вела.

— Взгляни на это с другой стороны — по крайней мере, он не спал с Пэтси Карпентер.

— Для Джерри это могло быть просто случайностью или ошибкой, — предположила Рози. В конце концов, она знала Пэтси столько же лет, сколько и Аврора, но в отличие от Авроры зла на Пэтси не держала. Что бы там ни говорили, а в привлекательности Пэтси не откажешь. А что еще нужно мужчине?

— Бред. Пэтси — убежденная хищница, такая же, как я, — сказала Аврора. Она пожалела, что оладьев больше нет, и размышляла, не пропадет ли у нее аппетит, пока она встанет к плите и поджарит еще несколько оладьев.

— И от нее это генетически перешло к детям, — добавила Аврора. — Ты не забыла — Кэти только что отбила у Мелани ее хахаля.

— Да уж, там и хахаль — просто дурачок какой-то, — сказала Рози. — Вот уж я-то точно больше ни с кем связываться не буду. Так мучаешься, когда наступает конец!

— Ты не права, совершенно не права, — Аврора вскочила со стула. Раз уж у нее разыгрался аппетит, она решила заняться оладьями.

— Сейчас нам с тобой как раз и нужно соблазнить кого-нибудь, и поскорее. Это — принцип, которого придерживалась моя мама. Каждый раз, когда ее сбрасывала лошадь, как ей было ни больно, она поднималась и немедленно снова садилась в седло, пока не струсила.

— Ну да, а если терпения и так уже не хватает? — спросила Рози. — У меня ведь это не первое родео? Если лошадь сбрасывает тебя в сотый раз, может быть умней держаться от лошадей подальше?

— Ну, если ты решила стать старухой, дело твое, — сказала Аврора. — Ты и так уже старуха, но если сдаться и жить по-старушечьи, уверяю тебя, за какие-нибудь несколько недель ты состаришься еще сильней.

Рози поразмыслила над этим с минуту — возразить было нечего. Просто именно теперь житейские невзгоды навалились на нее таким грузом, что, казалось, лучше всего было успокоиться и оставить все, как есть, даже если этот груз грозит задавить тебя.

— Я же не железная, — сказала она. — Не знаю, смогу ли я снова собраться с силами. Да и для кого?

Аврора вдруг вспомнила, что пригласила на ужин двух греков. По правде говоря, она их толком и не помнила, если не считать того, что у обоих были мешки под глазами и одеты они были в какие-то нижние рубахи. Да, еще у обоих были мускулистые плечи. И еще — бензовозы.

— Тео меня поднимал, что ли, когда я перепила? — спросила Аврора. У нее было смутное воспоминание об этом.

— Он не только поднимал, он отнес тебя наверх, — сказала Рози. — Хотя потом у него свело ногу.

— Меня так много лет уже не поднимали на руки, — сказала Аврора. — Жалко, что я была нетрезвой, можно было бы насладиться этим ощущением.

— Когда-то он разгружал мешки в порту, но сейчас уже спортом не занимается, — сказала Рози.

— Кажется, ты довольно близко с ним познакомилась, пока я лежала пьяная, — сказала Аврора, бросив на Рози взгляд через плечо.

— Да нужен он мне! Ничего тут нет. Оставь меня в покое — я и так совершенно расстроена, — огрызнулась Рози, решив не упоминать, что они с Тео несколько часов играли в карты. Хотя тут же вспомнила, что уже говорила ей об этом, когда сообщила, что Тео учился играть в карты в Югославии.

— Давай я дожарю оладьи, а ты садись и ешь, — предложила Рози, надеясь, что за едой Аврора оставит мысли о ревности.

— Да, я что-то просто умираю с голоду, — сказала Аврора. — К нам ужинать приедут братья Петракисы, и нам нужно продумать меню.

— Нет, Тео приедет один, — вспомнила Рози. — Он сказал, что брата с собой не возьмет, он его не любит.

— Так. Еще одно откровение, которое он сделал тебе, а не мне, — сказала Аврора. — Ужин устраиваю я, и я хочу, чтобы приехали они оба. Я хоть смогу рассмотреть их в трезвом виде. Кто знает, может быть, Василий окажется симпатичней?

— Когда ты там у них уснула, Василий хотел вызвать полицию, чтобы тебя арестовали. Это Тео сказал. А еще он сказал, что Василий даже и не пытался вести себя с тобой прилично. С какой стати ты должна угощать его?

— Рози, мужчины в большинстве своем никогда не пытались вести себя со мной прилично, а я их всегда угощала, — подчеркнула Аврора.

— Да, но в большинстве своем мужчины и не пытаются отправить тебя в тюрьму только из-за того, что ты заснула от их же вина, — возразила Рози. После того что она услышала о Василии, он нравился ей не больше тухлого яйца.

— Ну, я не знаю, а может быть, у Василия были свои причины, — предположила Аврора.

— Причины сделать так, чтобы какой-нибудь обормот из полиции потащил тебя в тюрьму? — спросила Рози, и ее антиполицейские настроения всплыли на поверхность. — Какие такие причины могли заставить его так вести себя?

— Да я и сама не слишком церемонилась с ними вчера утром, — сказала Аврора. — Я могла забыть заплатить за свою рецину и уснула. А он, наверное, решил, что его хотят нагреть, что не было лишено некоторых оснований, поскольку я была без туфель и в халате.