— Будьте справедливы, — взмолился Джерри. — Если бы вам кто-нибудь рассказал о человеке с изогнутым пенисом, неужели вы не спросили бы, как это получилось?

— Нет, если мне нужно было бы обсудить более серьезные вещи, — сказала Аврора. — Я не совсем уверена, дошел ли до вас смысл того, что я только что сказала, а если все-таки дошел, то, возможно, вы решили, что это было просто замечание, сделанное одной из блудливых старух, которых среди ваших пациентов, видимо, немало. Наверное, мне нужно поехать домой.

По правде говоря, ей и в самом деле хотелось уехать. Она чувствовала, что, приехав к дому Джерри, она совершила ошибку. Она не позволила бы себе этого, если бы не была в таком ужасном разброде. Она открылась ему и со всей остротой ощутила ужасную неловкость, а Джерри пока что никак не реагировал — хотя мог бы сделать что-то, чтобы сгладить неловкость.

— Я слышал! И рад, что вы сказали мне об этом. Вы что же, думали, что нужно зайти так далеко, чтобы помешать себе спать со мной, только потому, что я вас лечу?

— Вряд ли, — фыркнула Аврора. — Я даже не считаю вас врачом. Я думаю, что вы — соблазнитель, у которого есть эта странная кушетка. Если бы у меня на уме были любовные похождения, я бы бросила монетку, чтобы выбрать либо вашу кушетку, либо изогнутый пенис.

Аврора Гринуей была таким сюрпризом, масштабов которого Джерри пока не оценил. Однако достаточно зная женщин, он понимал, что она из тех, кто способен мгновенно очаровать. С ним бывало уже не раз, что, сидя дома один, размышляя о сексе, даже несмотря на разницу в возрасте, он вспоминал именно Аврору, а не свою теперешнюю подружку Сандру. Сандра, высокая, худощавая девушка из Восточного Техаса, была официанткой. Хотя он теперь спал с ней и она ему очень нравилась, Сандра почти никогда не фигурировала в его мыслях.

— Возможно, я не совсем обычный психиатр, но ведь я что-то зарабатываю, помогая людям справиться с бедой, — попытался оправдаться Джерри. Он попробовал по-дружески положить руку на плечо Авроре, но она поморщилась и отодвинулась от него.

— Держитесь подальше от меня, доктор. Я вас серьезно предупреждаю.

— Извините. Я никогда не видел вас такой взволнованной. По правде говоря, я вообще никогда не видел вас взволнованной. Мне хотелось бы помочь вам, но я просто не знаю, с чего начать.

— Начинайте с чего угодно. Если вы не начнете, я уеду. Я и так уже веду себя как полная дура — надо же было притащиться сюда! Мне доводилось чувствовать себя дурой, но, по-моему, в первый раз в жизни я чувствую себя старой дурой.

— Когда я с вами, я не думаю о ваших годах, — сказал Джерри. — Сомнительно, чтобы кому-то это было не все равно.

— О нет, некоторым не все равно, — не согласилась Аврора. — Вот мне, например. Я не могу не думать о том, что старая дура — это совсем не то, что просто дура. Я жалею, что приехала сюда и побеспокоила вас, но, наверное, вам будет лучше выйти из машины. Если вы хотите помочь мне, то у вас ничего не получается, так что мне лучше просто взять и поехать домой.

— Хотите, поужинаем вместе? — спросил Джерри. У него было такое чувство, что, если он позволит ей просто так уехать, он будет ужасно огорчен. Может быть, если он сумеет задержать ее, ей полегчает. В теперешнем положении приглашение поужинать с ним звучало довольно странно, но это было единственное, что пришло ему на ум. Но она могла хотя бы обдумать.

Аврора была изумлена. Он совершенно растрепан, на нем спортивный костюм, и он предлагает ей поужинать! Но когда она повернулась к нему, чтобы сообщить ему, почему она считает его предложение абсурдным, она увидела, что он смотрел на нее с такой ребяческой мольбой, что, даже не углубляясь в смысл этой мольбы, она ответила ему не так свирепо, как приготовилась:

— Разве в таком виде ездят ужинать? Я промокла от слез, вы взмокли от пота. В таком виде нас не пустят даже в приличную гамбургеровку.

— Вы плакали, но на вас очень красивое платье, — не растерялся Джерри. — Я живу вот в этом доме. Я бы принял душ, а вы могли бы немножко привести себя в порядок. А потом можно было бы поехать, скажем, в греческий ресторан, или в каджунский, или еще куда-нибудь. Нам и не нужно уж очень наряжаться.

— Вы это серьезно? — спросила Аврора. — Вы в самом деле приглашаете меня поужинать?

— Конечно, а почему бы и нет?

Настроение Авроры немного улучшилось — ведь Джерри обратил внимание на то, что на ней и в самом деле было красивое платье. Он был прав, и его предложение было более или менее разумным. Она и вправду могла бы умыться, и они могли бы отправиться в какое-нибудь не слишком дорогое место. И потом, с тех пор как Паскаль угощал ее бараниной, она пережила немало треволнений и проголодалась.

— Пожалуй, можно было бы поехать в бар «Поросенок», — сказала она. — Я всегда туда заезжаю после того, как навещаю своего внука-убийцу, и конечно, в такие дни я выгляжу не блестяще. Там в «Поросенке» никто не выглядит блестяще. Но как бы они ни выглядели, едят они немало. Я думаю, что в своем теперешнем состоянии и я смогу съесть немало.

Но тут она почувствовала, как спрятавшееся в глубине души ощущение вины вновь встрепенулось в ней. Она стала сомневаться, стоило ли позволить себе эту маленькую поездку. Уже стемнело, а она привыкла возвращаться домой засветло, если только рядом с ней не было опытного водителя. Да и что подумает Гектор и Рози?

— Вы и в самом деле хотите этого? — спросила она, почти надеясь, что он уже передумал. Темнота сгущалась, и она не видела его лица. Трудно было сказать, была ли в его глазах та мольба? Странно, но когда она увидела это выражение в его глазах, она совершенно перестала бояться его.

— Конечно, поедем и поужинаем, — сказал Джерри. — С тех пор как вы стали моей пациенткой, мне все время хочется поговорить с вами на непрофессиональные темы, Тот ужин у вас не в счет, потому что это был званый ужин и вы должны были быть хозяйкой.

Аврора улыбнулась:

— А я и так все время разговариваю с вами непрофессионально, даже во время наших так называемых психотерапевтических сеансов. С чего же мы начнем наш разговор?

— А расскажите мне, почему вы считаете, что было бы плохо, если бы мы стали любовниками?

— Это было бы не просто плохо, это было бы ужасно, — сказала Аврора. — Это означало бы, что я просто пропала, вот и все.

— Да что вы! — воскликнул Джерри. Никуда бы вы не пропали! Глупо так думать.

Аврора с минуту помолчала. Жаль, что стемнело, — ей хотелось пристально рассмотреть его. Конечно, через два дня у нее и так был назначен очередной сеанс, и она смогла бы тогда рассмотреть его как следует. Но эти его последние слова несколько разочаровали ее. Ее настроение, которое, казалось, начинает подавать признаки улучшения в связи с перспективой съесть несколько сандвичей со свининой и большой кусок мясного пирога, снова стало портиться. Нет, ничего такого не будет!

— Выходите. Вы допустили серьезную ошибку. Назвать меня глупой. Боюсь, что сегодня мы ужинать не поедем.

Джерри был совершенно сбит с толку.

— Я не говорил, что вы глупая, — извинился он.

— Нет, говорили, — упрямилась Аврора. — Нечего было сидеть здесь и лепетать. Я сказала, что, если мы будем спать с вами, я пропала. И это не глупость, это правда. Если вы этого не понимаете, то, думаю, вам незачем затевать эти врачебные игры. Самое малое из того, что вам недостает, — это умение понимать других, а умение понимать других — это самое малое, что можно ждать от врача. Теперь мне понятно, что от вас я этого не дождусь, и не хочу ехать с вами ужинать. И еще я не хочу обсуждать эту мою постыдную увлеченность вами.

Джерри ужасно растерялся и не знал, что делать. Он еще раз извинился.

— Вот уж что мне не нравится в мужчинах, так это привычка рассыпаться в извинениях. Вы извинились, вот и выходите.

Джерри предпринял бы еще одну попытку, но Аврора опередила его, прерывая на полуслове.

— Пожалуйста, выходите, — повторила она. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Если вы попытаетесь сразу же обжаловать его, я отменю свой очередной визит к вам и никогда больше не буду с вами разговаривать.

Джерри открыл дверцу, и над головой у него загорелась лампочка. Он начинал чувствовать грусть. Он пережил много ссор с женщинами, и после каждой из них ему становилось очень грустно. Вот и сейчас грусть охватила его, и гораздо сильней, чем прежде. Он подумал, что Аврора могла бы заметить, что с ним происходит, посочувствовать и пожалеть. Вместо этого она лишь бросила на него взгляд, но ничего такого не произошло. Она продолжала молча ждать, пока он не выйдет из машины. Наконец, он вышел.

Прежде чем захлопнуть дверцу, он снова обернулся и взглянул на нее. Теперь лицо Авроры было не таким холодным.

— Да, кстати, с кем вы сейчас спите? — спросила она.

— С одной официанткой, — ответил Джерри.

— Ничего удивительного, — сказала Аврора. — Закройте, пожалуйста, дверь.

Джерри закрыл дверь, и Аврора уехала.

5

В доме Авроры генерал и Рози почти потеряли всякую надежду. Уже с час как стемнело, а ее все не было. Она даже не позвонила — это было неслыханно! Они оба сидели на кухне — Рози мерила пол шагами и курила, хотя теперь, став спортсменкой, она не курила уже целый год. Генерал на костылях не мог мерить пол и сидел за столом с неоконченным пасьянсом. Рози включила телевизор, настроив его на программу местных новостей.

— Если она попала в аварию на шоссе, они обязательно покажут, — предположила Рози.

— Да уж, тебе обязательно покажут, — сказал генерал. — Если Аврора разбилась, я не хочу этого видеть. С какой стати ей вообще выезжать на скоростное шоссе? Она их просто не выносит!