— Мне предстоит унаследовать титул маркиза, бесчисленные акры земли, несколько домов и мешки с деньгами, — сказал он. — При условии, что мои родители не промотают большую часть состояния, не разгонят всех арендаторов и не потеряют доходы.

— Звучит очень соблазнительно из твоих уст, — заметила Оливия.

— Хорошо. Сарказм. Именно то, что нужно в семь часов утра.

— Уже почти восемь.

— Как можно понять? В этом проклятом месте не бывает солнца.

— Ты должен прекратить требовать от Шотландии того, чем она не является, — сказала она. — Нужно принять то, что есть. Это по-своему очень красивое место. Но здесь нет песка и дурно пахнущих верблюдов, и ещё более вонючих мумий…

— Здесь ничего не может толком разрушится, — проговорил Лайл. — Тут нельзя грациозно исчезнуть в песке. Погляди на эту церковь.

Он махнул рукой в сторону разваливающегося строения слева.

— Мох, плесень, почерневшие камни. Кусок стены там, и несколько окон здесь, деревья проросли между булыжниками. Под этой церковью похоронены люди, не так ли? Похоронены и забыты. Даже кладбище…

Тут Перегрин увидел их и остановил коня.

— Беги, — сказал он.

В это же время два человека в масках выскочили из ворот церковного двора. Оливия не стала бежать, а развернулась в сторону двора, откуда выбежали на дорогу эти мужчины.

Лошадь, испугавшись, встала на дыбы, и сундук съехал назад. Он ударился о задник повозки и упал на дорогу. Один из мужчин кинулся за ним. Лайл схватил его и отбросил на повозку. Мужчина отскочил и бросился на Лайла. Лайл снова схватил его, ударил и отшвырнул в сторону. На этот раз мужчина упал и остался лежать. Оливия взвизгнула. Лайл повернулся к ней. Второй негодяй сражался с девушкой. Он держал её на расстоянии вытянутой руки, в то время как Оливия пыталась сорвать с него маску одной рукой и ударить другой, одновременно лягая его в голень.

С рычанием Лайл накинулся на этого грубияна.

Оливия закричала:

— Берегись!

Что-то ударило его по голове.

Перегрин почувствовал боль, он продолжал видеть лицо Оливии, её синие округлившиеся глаза и рот в форме буквы О.

Затем темнота сомкнулась над ним.


— Не-е-ет! Не-еет! — завопила Оливия, яростно отбиваясь от своего обидчика, чтобы подбежать к Лайлу.

— Брось ты её, — прокричал мужской голос. — Сюда! Помоги! Эта штука весит не меньше тонны.

Нападавший отпустил её. Оливия кинулась к Лайлу, упав на колени перед ним. Он лежал на земле, совершенно неподвижно. Красное пятно расплылось на его шейном платке.

— Не умирай, — заплакала она. — Не смей умирать!

Она прижала пальцы к его шее, ища пульс. Вот. Есть. Оливия облегчённо вздохнула.

— Лайл?

Она огляделась. Мужчины исчезли вместе с лошадью и повозкой. Дорога здесь резко поворачивала и шла вниз. По обеим сторонам росли деревья. Идеальное место для засады, которую нельзя заметить из замка и окрестных полей. Хотя смотреть пока было некому. Но рабочие должны появиться с минуты на минуту, как надеялась Оливия.

Который час? Им встречались по дороге люди, но лишь однажды. Она не помнила, чтобы видела остальных. Но они с Лайлом заехали сюда, когда находились в пылу ссоры, и она ни на что не обращала внимания.

— На помощь! — Закричала она. — Кто-нибудь, помогите!

Девушка повернулась к Лайлу.

— Очнись, — проговорила она, стараясь звучать уверенно. — Ты должен очнуться.

Нежно-нежно она подсунула руку ему под голову, под его бедную голову. Там было липко.

Оливия видела мужчину, поднимавшегося позади него, с камнем в руке. Она кричала, но этот человек двигался очень быстро, а Лайл, сосредоточившись на ней, потерял осмотрительность.

А потом всё стало вдруг очень медленным. Один бесконечный момент: поднятая рука с камнем… она, выкрикнувшая предупреждение… Лайл, который складывается и падает на землю.

— Ты должен прийти в себя, — произнесла Оливия. Ей было кое-что известно об ударах по голове. Чем дольше лежишь без сознания, тем серьёзнее ущерб.

— Очнись! — Она похлопала его по щеке. Затем хлопнула сильнее.

Перегрин помотал головой. Его глаза открылись.

— Какого чёрта? — выговорил он.

— О, Лайл, — она упала ему на грудь.

Он обнял её:

— Да. Не надо.

— Ты никогда и ни за что не должен умирать! — всхлипывала она. — Я жить без тебя не могу!

— Ты чертовски вовремя это осознала, — сказал Перегрин.

Замок Горвуд, Большой зал

— Откуда они узнали? — спрашивал Лайл. Он сидел в кресле возле камина. Николс, очистив рану, накладывал повязку на глазах у Оливии и дам.

Оливия могла бы перевязать его сама, но она знала, что лучше не становиться между мужчиной и его камердинером. Она сидела справа от Лайла, чтобы увериться, что рана не серьёзнее, чем утверждали мужчины. Рана вначале выглядела пугающе, когда рабочие, наконец, появились и положили его на носилки. Лайл громко протестовал против того, чтобы его несли, но рабочие и слушать не желали. Они выразили возмущение, когда он предложил, что пойдёт пешком. Оливия шла за ними всю дорогу до замка, сама не своя от страха.

Несмотря на то, что Перегрин уже проявлял упрямство по своему обыкновению, девушка продолжала мысленно видеть те несколько минут, когда тот человек стукнул его камнем, и она подумала, что он умер.

Теперь, когда рана была очищена, она могла понять, почему Лайл так легко отделался.

На нём была шляпа, и волосы у Перегрина были густыми. Камень оцарапал кожу, пошла кровь, и эта кровь сбила всех с толку.

Однако ей всё ещё было не по себе.

— Мне известно, как быстро распространяются слухи, — продолжал Лайл, — но это же смешно. Мы придумали наш план поздно ночью. Кто мог знать, кроме Николса, Мэри и Хэррика, что мы поедем по этой дороге в такой час?

— Вопрос не в том, кто знал, а как напавшие на нас узнали об этом, — проговорила Оливия.

Вошёл Хэррик.

— Ваше лордство, люди возвратились с поисков. С прискорбием сообщаю, что они не обнаружили ни разбойников, ни сундука.

— Я и не думал, что их разыщут, — сказал Лайл. — А что насчёт того мужчины, лежавшего на дороге…

— Глауд Миллер, Ваше лордство. Деревенский башмачник. По ночам он пьян, но по утрам в своей лавке трезв как стекло.

Оливия взглянула на дворецкого.

— Думаете, этим утром кто-то помог ему улечься мертвецки пьяным на дороге? — спросила она.

— Мне такое совпадение кажется подозрительным, мисс.

— Мне тоже, — согласился Лайл. — Он отвлёк наших рабочих и дал грабителям время, чтобы скрыться. К этому времени они уже находятся в Эдинбурге.

— Я в этом не столь уверен, — возразил Хэррик.

— У них наши сундук, повозка и лошадь, — сказал Лайл. — Почем бы им не отправиться в Эдинбург?

— Ваше лордство, у нас здесь довольно жалкие преступники. Не самые смышлёные парни. Но даже они, по моему мнению, не рискнут поехать туда, куда, по всеобщим ожиданиям, должны ехать. Более того, все бы заметили, если бы парочка соседей внезапно исчезла. С вашего позволения, я предлагаю искать ближе к дому.


В это же самое время, в роще, в нескольких ярдах от разрушенной церкви Джок уныло взирал на краденую лошадь.

— Сундук в надёжном месте, — говорил Рой. — Нам только надо дождаться, пока утихнет шумиха.

— Но мы могли бы уехать в Эдинбург, — отвечал Джок. — Один из нас верхом, другой в повозке с сундуком.

— В тот самый день, когда сына лэрда огрели камнем по голове, а его лошадь, повозку и сундук украли? Когда все будут разыскивать эту лошадь, повозку и сундук? И кто в Эдинбурге захочет купить добро, украденное вчера и находящееся в розыске?

— Если Мэри сознается, они узнают, что это мы.

— Есть ещё одна причина, — пояснил Рой. — Если мы уедем в Эдинбург, она почувствует себя в безопасности и начнёт болтать. Но когда она увидит нас сегодня вечером в «Кривом Посохе», сидящими с Глаудом, как обычно, то станет держать язык за зубами.

— А что если она расскажет всё до того? Этот ублюдочный Хэррик…

— Родня кровь не водица, — успокаивал его Рой. — Ты знаешь, как она любит своего братца. Она не допустит, чтобы ему причинили вред. Покуда мы здесь, она будет молчать. Затем мы дождёмся, когда всё успокоится, потихоньку найдём себе доброго коня, телегу, сложим свои пожитки, и сундук среди прочего, и тронемся в Эдинбург. Или, может, в Глазго.

Он задумался.

— Я кое с кем там знаком. Они не будут знать о том, что здесь случилось.

Он похлопал брата по плечу.

— Вот и ответ, Джок. Глазго. Вот куда мы уедем.

— Прямо сейчас? — с надеждой спросил Джок.

Рой оглянулся на лошадь, которая мирно паслась на лужайке.

— Слишком рискованно, — произнёс он. — Но скоро. Как только добудем другую лошадь и телегу. Пусть эта лошадь добредёт домой, когда сама того пожелает.

Глава 19

Той же ночью

Дверь в «Кривой посох» отворилась, и вошли четверо.

Джок замер, не донеся кружку до рта.

— Рой, — тихо произнёс он.

— Я вижу, — отозвался брат.

Сын лэрда, та самая рыжая, которая коленом врезала Джоку по яйцам, тощий слуга Николс и этот напыщенный ублюдок Хэррик.

— Чего им здесь нужно? — проговорил Джок.

— А ты как думаешь?

— Нам лучше уйти.

— Они заходят, а мы сбегаем? Как это будет выглядеть?

— Не знаю, — ответил Джок.

— Мы будем выглядеть виноватыми, вот как, — пояснил Рой. — Сиди на месте и веди себя как обычно.

— А если Мэри донесла на нас? — продолжал спрашивать Джок.