Луи Бриньон - Валутина гора

– Плен…плен…

– Плен? – Гришка остолбенело, уставился на офицера, – ты чего… в плен мне сдаёшься?

Тот радостно закивал в ответ, а в следующую минуту выхватил нож и разрезал веревки, связывающие его руки. Разминая затёкшие руки, Гришка повелительно указал рукой на своих людей.

– Иха тоже приказываю ослободить!

Солдаты немедленно всех развязали. Гришка с довольным видом следил за выполнением своих приказов.

– Смотри, как испугались то нас французы! – Гришка радостно стал потирать руки и тут же услышал робкий голос одного из своих людей.

– Ты бы обернулся назад Гриш…

– Чего йто – Гришка повернулся и…остолбенел.

Не более чем в двадцати шагах от него, стояли плотные ряды гусаров. Их было несколько сотен, а может и больше. И все они, как один смотрели на Гришку. А более всего на него был устремлён один взгляд. Гришка невольно поежился, узнав всадника, что находился впереди всех.

Среди гусар грянул хохот. Многие указывали на Гришку рукой и повторяли его слова. Пока все хохотали, Пётр тронул коня и подъехал к Гришке. Тот исподлобья следил за его приближением. Остановив коня, Пётр какое то время созерцал Гришку с непонятным для него выражением, а потом негромко бросил:

– Скажи своим людям, пусть делают то, зачем пришли!

Бросив эти слова, Пётр объявил полку отдых. Благо провиант был под рукой. Пока гусары с предвкушением готовились к приёму пищи, Пётр отвёл Гришку в сторону от остальных. Следуя за Петром, Гришка с холодным ужасом думал: – пристрелит ведь. Точно пристрелит. Лучшего времени свести счёты у него не будет.

Отдалившись на достаточное расстояние, Пётр сел на небольшой пригорок и знаком пригласил Гришку присоединиться. Тот беспрекословно подчинился.

– Когда был в имение? – негромко задавая вопрос, начал разговор Пётр.

– Деньков несколько назад, – сразу отозвался Гришка. У него немного полегчало на душе. По всей видимости, барин и не помнил о старом. – Хлеба с мясом отвозил.

Пётр кивнул. Непонятно было только, что он хотел этим выразить.

– Не знаешь…как отец?

– Здоров барин. Болел малость, да прошло всё.

Пётр снова кивнул и чуть помедлив, задал новый вопрос.

– А кто ещё остался в имение?

– Про Архипа знаю, да про барыню. Да ещё кто йто с ими. Как величать не знаю. Не спрашивал.

– Барыня?

– Анастасия Аврецкая. Я её с измальства барыней привык величать! – пояснил Гришка.

Петр, услышав его ответ, слегка побледнел. Наступило молчание. Гришка заглядывал Петру в глаза, пытаясь понять, как он собирается поступить с ним.

– Значит,…значит…всё хорошо в имение?

– Живы здоровы. Голодать не голодают! – сразу отозвался Гришка и слегка нахмурившись добавил: – вона токмо французов то изгоним с имения…

– Французы в имение? – Пётр резко перебил Гришку.

– Уж сколько месяцев там. Барин то с барыней да с Архипом в том домике ютятся, где я жил. Тяжко им…ты куда барин?

Гришка не успел договорить, как Пётр вскочил с места и быстро направился обратно. Гришка едва успевал за ним. Когда они вернулись, и гусары и крестьяне приступили к трапезе. Пленных тоже посадили рядом и равно делились всей едой. Пётр начал ходить взад вперёд с таким мрачным видом, что Астраханов забеспокоился. Оставив еду, он подошёл к Петру и негромко спросил:

– Случилось что?

– В нашем имении французы – коротко ответил Пётр, как только закончат, сразу по коням. Поедем в имение, – глаза Петра сверкнули мрачным огнём. Он сквозь зубы процедил:

– Если только, они посмели обидеть или оскорбить, кого ни будь,…пощады не будет. Всех на куски изрублю.

– И Виктория там, – мрачнея, сказал Астраханов, – надо немедленно ехать.

– Пусть пообедают, как следует.

Выговорив эти слова, Пётр нервно зашагал возле своей лошади. Гришка, который не упустил ни одного слова из этого разговора, только и знал, что головой качать. Злой больно барин – думал он глядя на Петра.

Пётр едва вытерпел эти недолгие минуты. Едва гусары закончили с едой, как раздалась команда:

– По коням!

Полк двинулся в сторону имения. Рейд продолжался.

Французский пехотный полк, поспешно уходил из имения. Повозки одна за другой грузились и отправлялись. Всюду, в самом доме и вокруг него царила суматоха.

Гусары нагрянули внезапно. Их появление привело французов в состояние шока. Часть полка уже отбыла в Смоленск, а другая собиралась это сделать. И вот такое. Уже в первые несколько минут, сопротивление солдат, что находились перед домом, было сломлено. Пётр не обращая ни малейшего внимания на сдающихся французских солдат, спрыгнул с коня и выхватив саблю, вбежал в свой родной дом. Следом за ним побежали ещё несколько десятков гусар. Гришка, прискакавший вместе с ними, остался снаружи. Он с угрюмым видом наблюдал за французскими солдатами. Те подняв руки, повторяли одно и тоже слово:

– Плен!

– Ишь как хорошо выучили…злыдни, – пробормотал под нос Гришка, – мало пришли непрошенными, так ещё и плен им подавай…

Пока Гришка смотрел на пленных, Пётр обследовал одну комнату за другой. Француз встречалось очень мало и то, почти все сразу же поднимали руки. Лишь иногда раздавались отдельные выстрелы. Пётр с болью смотрел на обгоревшие стены родного дома. Правого крыла вообще не было. Вместо него стояли одни развалины. Все окна выбиты. Часть стен в самом доме разрушена. Большинство дверей сломаны. Покои отца…здесь полностью всё выгорело. Ни мебели, ни одежды, ничего не осталось. Одни чёрные стены. Пётр снова вышел в коридор и направился в гостиную. Там более менее всё оставалось по прежнему. Она единственная во всём доме сохранилась. Даже мебель осталась. Лишь окон не было и беспорядок. Осколки на полу по всей гостиной. Пётр несколько раз судорожно вздохнул и снова вышел в коридор. Он направился в левое крыло. Туда, где находились покои Анастасии. Одна створка дверей, ведущей в её покои отсутствовала вообще. Вторая висела на одной петле. Пётр вошёл внутрь. Одна комната выгорела полностью вместе со всей мебелью, вторая частично уцелела. Пётр смотрел, как ветер шевелил обрывок висевшей занавеси над окном и его глаза понемногу наливались кровью. Что они сделали с его родным домом? Как осмелились? Он едва смог удержать себя и не броситься вниз. Им овладела безумное желание уничтожить осквернителей родного дома. И лишь мысль, что они безоружны и находятся в его власти, удержала его. Честь не позволяла ему опуститься столь низко.

– Вот вы где? – раздался сзади голос Астраханова, – я вас по всему дому ищу. Гришка сказал, что ваш отец находится в охотничьем домике. Не хотите с ним повидаться?

Петру понадобилось некоторое время, для того, чтобы он смог выдавить из себя одно слово.

– Хочу!

– Тогда пошли!

Пётр вслед за Астрахановым вышел в коридор. Ноги по не понятной причине вдруг стали свинцовыми и отказывались ему подчиняться.

– Да, – Астраханов остановился и повернулся к Петру лицом, – хотел бы вас предупредить Арсанов, а правильнее сказать попросить. Будьте повежливей с Анастасией.

– Почему вы мне это говорите? – Пётр весь напрягся.

– Она недавно потеряла супруга. Стоит лишь раз взглянуть на неё, чтобы понять, как тяжело она переживают эту потерю…да что с вами? – поразился Астраханов.

Пётр на глазах менялся в лице. Мертвенная бледность покрывала каждую чёрточку его лица.

– Ничего, – выдавил из себя Пётр, голос его слегка дрожал, – вы идите поручик. А я,…я как ни будь потом.

– Что значит потом? – спросил Астраханов.

Пётр не успел ответить. К ним бегом направлялся один из гусар. Запыхаясь от бега, он доложил что в двух верстах от имения, замечено движение крупного отряда конницы. Пётр в одно мгновение весь собрался. Он кинул понимающий взгляд на Астраханова и коротко произнёс:

– У вас есть несколько часов. Поговорите с Викторией. Потом нагоните нас.

Сказав эти слова, Пётр оставил Астраханова и ушёл. Все гусары уже находились в сёдлах. Пётр вскочил на коня и махнул рукой приказывая следовать за ним. Так и не повидавшись с отцом, он двинул полк к Московской дороге.

Ещё издали Пётр увидел плотные ряды всадников неторопливо двигающихся по дороге. Он первым выхватил саблю и пришпорив коня начал вырываться вперёд. Однако, по мере приближения к дороге, он замедлял бег коня. А приблизившись к ней на близкое расстояние и вовсе перевёл его в рысь. Рядом с ним раздался удивлённый голос одного из гусар.

– Это же наш корпус!

Пётр остановился у самого края перекрёстка дороги и с недоумением смотрел на спокойное движение кавалерийского корпуса. Заметив впереди знакомую фигуру, Петр пришпорил коня и поскакал в его сторону. Уваров встретил его непонятной улыбкой.

– Ваше превосходительство я не понимаю… – начал было Пётр, но Уваров весело перебил его.

– А чего не понимать полковник? Французы отступают. В плен тысячами сдаются. Наполеон бежит только пятками сверкает. Вот только узнали, что в Смоленске был, а теперь уже и там нет. Дальше, к Березине побежал.

– Смоленск наш?

– Наш! Кончилось веселье французов, наше пришло. На душе праздник…ей богу.

Пётр собирался продолжить разговор, но замер, наблюдая за очень странным всадником. Всадник тот преспокойно подъехал к Уваров и поехал рядом с ним.

– Кузьма, ты что здесь делаешь? – Пётр в себя не мог прийти от изумления.

Кузьма был облачён в форму гусара лейб гвардейского полка и ехал с таким чинным видом, будто он возглавлял корпус, а не Уваров.

– За тобой приехал Пётр! За тобой!

– Но это уж слишком, – возмутился Пётр, – ты и так со мной. Живём вместе на квартире. Куда часть моя направляется, туда и ты бежишь. Осталось только скакать за мной на поле сражения. Вернись и немедленно сними эту форму. Её ты не имеешь права носить. Понятно?

Закончив говорить, Пётр внушительно посмотрел на Кузьму. Он ответил не менее внушительным взглядом и выразительно ответил: