Луи Бриньон - Валутина гора

Назойливость Крампеля явно не нравилась командиру батальона и прямому начальнику Арсанова. Поручик Первакин недолюбливал Крампеля за излишнее самомнение и грубость. Шагая справа от Петра, он не раз бросал в его сторону сочувственные взгляды. Первакин, был одного роста с Петром и почти одного возраста. И отличался только более крупным телосложением.

Тем временем, полк приближался к окрестностям Борисова. Солдаты изнывали от жары. На многих лицах была заметна усталость. Они взмокли от пота. А ведь, вдоль дороги по которой двигался полк, тянулась полоса деревьев. Солдаты часто поворачивали головы в сторону деревьев, с завистью глядя на широкую полоску тени, что они отбрасывали. Но Крампель гнал всех без отдыха и что ещё хуже, по дороге. Лучше всех это понимал Пётр. Дождавшись очередного визита командира полка, он проводил его взглядом и тут же неожиданно для батальона скомандовал:

– Всем повернуть налево! Пойдём в тени!

Солдатам показалась, что они ослышались… Взгляды всех устремились на поручика Первакина. Но тот сделал вид, будто не слышит приказа Петра. Видя такое равнодушие командира, батальон немедленно подчинился приказу. Через несколько минут, батальон уже двигался в тени деревьев, когда остальной полк по-прежнему шёл по дороге. Среди солдат послышались шутки, местами смех. Они явно прибодрились. Мало того, и пошли шибче. Всё бы хорошо, да голос Крампеля нарушил все благие устремления Петра. Возмущённый голос полковника разнёсся вдоль колоны.

– Кто посмел? Без моего приказа? Поручик Первакин!

Бросив обнадёживающий взгляд в сторону Петра, Первакин заспешил к дороге, на краю которой его ждал разгневанный командир полка. Едва поручик оказался в непосредственной близости от Крампеля, как снова прогремел прежний вопрос:

– Кто посмел?

– Я отдал приказ господин полковник. Солдатам невыносимо идти под палящими лучами солнца, вот я и решил повести батальон в тенёчке – вытянувшись отрапортовал Первакин.

– Вы поручик? – Крампель казался удивлённым, а я думал на Арсанова. Не ожидал от вас такой смелости. Не ожидал. Верните батальон на дорогу. Немедленно – приказал Крампель, и в дальнейший научитесь спрашивать разрешения до того, как принимать решения в моём полку.

– Слушаюсь господин полковник!

Крампель оставил Первакина. Стеганув круп коня кнутом, он поскакал к голове колоны. Первакин сострил ему вслед гримасу, а потом неторопливо, насвистывая, полюбившуюся мелодия отправился обратно, к батальону. Его появление встретил признательный взгляд Петра.

– Идём вдоль полосы и медленно очень медленно двигаемся в сторону дороги – негромко приказал Первакин батальону и тут же чуть громче добавил: – унтер офицер Арсанов, подойдите ко мне!

Пётр отделился от общей массы и подошёл к Первакину. Первакин подождал пока весь батальон не ушёл вперёд и только после этого, сделав приглашающий жест Петру, пошёл вслед за ними.

– Птичкам, небось, хорошо. На веточках сидят, гнёзда строят – начал разговор Первакин наблюдая за пернатыми, что перелетали с ветки на ветку в непосредственной близости от них. – За что вас Крампель не любит? – неожиданно спросил он у Арсанова, – в Орше он вызвал меня. Он потребовал со всей строгостью обращаться с вами. Полковник рассказал, будто вы служили в лейб гвардейском полку и носили звание ротмистра. Будто государь приказал вас разжаловать и перевести в пехоту. Это правда?

Пётр молча кивнул в ответ.

– Не буду спрашивать причины, – в голосе Первакин прозвучал несомненный такт, – это ваше личное дело. Однако причину неприязни Крампеля хотелось бы узнать.

– Мы встречались в Петербурге, – после короткого молчания ответил Пётр, – поссорились. Я назвал его негодяем и вызвал на дуэль. Крампель отказался. Вот и всё наше знакомство.

Первакин, услышав это объяснение, аж присвистнул.

– Я вам не завидую граф. Крампель очень мстительный человек. Он не простит вам своего унижения. На вашем месте, я немедленно подал бы рапорт о переводе в другой полк. – посоветовал ему Первакин.

– Нет. Я не собираюсь убегать от кого бы то ни было.

– Вы смелый человек. По этой причине и заслужили моё глубокое уважение. – Первакин незаметно для окружающих, склонил голову в сторону Петра.

– Вы сударь тоже! – последовал ответный незаметный кивок со стороны Петра.

В этот миг, Первакин увидел подъезжающего Крампеля.

– Унтер офицер Арсанов, почему батальон до сих пор не на дороге? Я научу вас выполнять приказы господина полковника…

Услышав эти слова, Крампель с довольным видом проследовал дальше. Первакин подмигнул Петру.

– Вид у Крампеля как у напыщенного павлина. Разве только хвоста не хватает. Выводим батальон на дорогу. Второй раз эта хитрость не пройдёт.

Спустя некоторое время батальон влился в состав полка, а чуть позже уже входил в Борисов. Местные жители встретили военных с радушием и гостеприимностью. То и дело, городские жители подходили и совали солдатам хлеб и копчённое мясо. Нередко из домов выносили вёдра с водой. Солдаты и офицеры на ходу ополаскивали себя водой и шли дальше. Многие надеялись, что поступит приказ к долгожданному привалу. Можно было отдохнуть, да и с помощью гостеприимных хозяев, наестся до отвала. Но Крампель не давал приказа. Поэтому приходилось идти дальше. Полк прошёл через город и вышел к реке. И только здесь, прозвучал долгожданный приказ на отдых. Солдаты и офицеры едва не падали от усталости. Некоторые растягивались прямо на траве в ожидание обеда. Другие спустились к кромке воды и оставив сапоги на берегу, входили в реку. Вода несла ту самое облегчение и свежесть которой они были лишены много часов. А самые находчивые разместились под мостом, между сваями.

Пётр оставил камзол и сапоги на берегу и обнажённый вошёл в воду. Он обтирал тело водой и просто стоял в воде до той минуты, пока не стали разносить еду. Лишь после этого он вышел из воды.

Пётр сел у кромки и положил котелок с дымящей кашей на землю между ног. После этого он достал из мешка ложку и начал есть. Однако поесть толком и не удалось. Невдалеке раздался голос Крампеля.

– Унтер офицер Арсанов. Ко мне!

Пётр и вида не подал что слышит эти слова. Он продолжал есть, пока рядом с ним не легла тень полковника, а из – за спины раздался вкрадчивый голос.

– Вы не слышите унтер офицер?

– Я обедаю! – коротко ответил Пётр.

Крампель обошёл Петра и встав к нему лицом поднял нагайку, а в следующее мгновение нагнулся и её концом опрокинул котелок с едой. Каша вывалилась на землю.

– Уже закончили! – злорадно изрёк Крампель.

Пётр некоторое время молчал. Лицо его стало совершенно чёрным от гнева. Но постепенно черты лица начали сглаживаться. Он молча поднялся. Так же молча поднял котелок, взял ложку…вымыл их в реке. Затем вернулся обратно и положил всё это, обратно в мешок. Все его движения выглядели спокойными и неторопливыми. После всего сделанного, Пётр вытянулся перед Крампелем и коротко произнёс:

– Слушаю господин полковник!

– Следуйте за мной! – приказал ему явно довольный происходящим, Крампель.

Пётр молча повиновался приказу. Солдаты с явной недоброжелательностью смотрели вслед командиру полка. Многие думали в эти минуты об одном и том же. Вслух общие мысли выразил голос одного из солдат.

– Вот сволочь!

Колесо телеги угодило в рытвину, да так сильно…что Гришка едва не оседлал круп лошади. Это незначительное происшествие заставило его оторваться от грёз. Они с Машей собирались пожениться. И эта мысль владела всей его сущностью последние две недели. Он то и дело представлял, как справит новую избу. Как наладит хозяйство. Как заведёт детей. Однако Гришке приходилось лишний раз убеждаться в непреложной истине. Мечтать можно повсюду, за исключением дорог. Втихомолку выругавшись, он пробормотал себе под нос:

– Покойник подымется с гроба, если провестить по этим дорожкам!

Гришка замедлил бег лошади. Она пошла лёгкой рысью. Памятуя о недавнем уроке, Гришка то и дело хватался за край телеги при очередной тряске. Ем уже начало казаться, что этой ужасной дороге конца краю не будет, когда показались крылья мельницы. Крылья водяной мельницы вращались с размеренной медлительностью. Гришка остановил телегу позади мельницы, рядом с резервуаром. Бросив поводья в телегу, он подкинул лошади сена, взяв его из стога, что стоял неподалеку, в углу мельницы. Гришка какое то время наблюдал за огромным колесом, которое медленно вращалось, раз за разом черпая воду из резервуара. Затем, вразвалку направился вдоль кромки резервуара. Он обошёл его и свернув налево, пошёл вдоль дощатых стен.

У входа в мельницу творился настоящий переполох. Что сразу бросилось в глаза, так это знакомая фигура управляющего. Архип Иванович вспотел. И не жара была тому причиной. Безостановочно вытирая платком обильно выделяющийся пот на лысине, он пытался, что – то объяснить человеку в военной форме, стоявшему перед ним. Тот лишь отрицательно качал головой и молча указывал на десяток пустых телег стоявших у входа в мельницу. Гришка сочувственно покачал головой. Не легко приходилось управляющему. Видать поэтому и позвал.

– Гришка родной друг – завидев его управляющий со всей скоростью устремился навстречу. – Гришка родной выручай – прохрипел управляющий, едва оказался рядом с ним, – сил нет более. Порешит меня генерал, если не отправим муку. А как её отправить, если работников два, а муки… тыща пудов. Да мешки все пятипудовые. Не осиляют они. Спасай друга свого Гришка. Иначе не увидеть мне завтрашнего утра. Только на тебя одного и надёжа.

– Эх ты – вырвалось у Гришки. Отодвинув управляющего в сторонку, он поспешил к одной из телег, возле которой происходило невесёлое действие. Работник мельницы попытался скинуть со спины на телегу, мешок муки. Но не смог. Под тяжестью мешка, он отступил назад и опрокинулся бы, если б не во время подоспевшая помощь. Гришка подхватил незадачливого грузчика вместе с мешком на руки и аккуратно опустил в телегу.