Ребекка бросилась к нему:

– О, мистер Фрезер, слава Богу! У меня в номере огромный жук! Вы не могли бы убить его? Он такой страшный!

Она дрожала. Клэй не смог отвести взгляда от ее колышущейся под атласной тканью груди.

– Вероятнее всего, миссис Эллиот, это таракан, – заметил Клэй. – Полагаю, вам стоит привыкать, потому что в ближайшие месяцы придется столкнуться кое с кем пострашнее тараканов… – Он увидел, что насекомое удрало под дверь, разделявшую их комнаты. – Ага, кажется, теперь это моя проблема.

– Что же, я все равно ценю вашу готовность помочь. Могу я в знак благодарности угостить вас стаканчиком?

Что она задумала? Клэй голову бы дал на отсечение, что таракан – это всего-навсего предлог. Его инстинкты – а именно они помогли ему уцелеть в самых серьезных заварушках на войне – подсказывали, что эта женщина не испугалась бы разъяренного слона, не то что какого-то несчастного жука. Ее одеяние открывало достаточно, чтобы разжечь огонь в его чреслах. И Клэй последний доллар поставил бы на то, что она тоже это знала.

И если уж она задалась целью соблазнить его – какого черта не воспользоваться ситуацией? В конце-то концов, полгода могут обернуться дьявольски долгим сроком…

Он вошел в ее номер и закрыл за собой дверь.

– С большим удовольствием, миссис Эллиот.

– Меня зовут Ребекка. Отбросим формальности, Клэй.

Он опустился на единственный стул. Пока Ребекка разливала в стаканы коричневую жидкость, взгляд Клэя жадно скользил по ее телу. Какая красивая шея! У него во рту пересохло от желания провести губами по ней и шелковистому плечику. Высокая, упругая грудь, тонкая талия, точеные бедра… Нестерпимо хотелось накрыть ладонями эти груди, эти восхитительные полушария ягодиц, так услужливо подчеркнутые облегающим атласным пеньюаром.

Ребекка подошла к нему. В каждой руке она держала по стакану. Ее бедра призывно покачивались, и Клэй видел в разрезах пеньюара стройные ноги. Его мужское естество напряглось в считанные секунды.

– Мы ведь будем друзьями, да, Клэй? – спросила она, протягивая ему стакан. В ее глазах полыхала страсть. Она поднесла стакан к сочным губам, которые он так жаждал попробовать на вкус. – Выпьем же за нашу дружбу.

– За нашу дружбу. – Он сделал глоток. – А почему вы сами не пьете? Это не дело.

Ребекка улыбнулась, пригубила из стакана, а потом медленно опустила его… Клэй потянулся и поцеловал ее влажные губы. Они пахли виски и были мягче бархата.

Клэй не сводил глаз с колышущихся бедер Ребекки, когда она мягко отошла от него и опустилась на край кровати, медленно закинула ногу на ногу… У него дыхание перехватило: одна нога обнажилась, и теперь она притягивала его как магнит – длинная, гладкая, лилейно-белая.

– Раз уж нам предстоит долгое совместное путешествие, Клэй, мне кажется, стоит получше узнать друг друга.

Он улыбнулся:

– О, мы узнаем друг друга очень-очень хорошо, Ребекка.

Вот она – желанная, жаждущая, так зачем тратить время на пустую болтовню? Он встал и одним глотком осушил стакан. Виски огнем обожгло горло, но огонь этот тут же превратился в приятное тепло в животе.

– Прямо сейчас, да, милая?

Ее губы изогнулись в призывной улыбке.

– А «милая» мне нравится гораздо больше, чем Ребекка. – Она провела кончиком языка по губам. – Гораздо больше, Клэй.

Господи, она еще и пальцем до него не дотронулась, а он уже с ума сходит от желания!

– Ой, посмотри, у тебя же стакан пустой…

– А ты к своему почти не притронулась. Не люблю я пить один, Ребекка.

Она выпила свое виски и закашлялась.

– Это виски не особо хорошее, но лучше у них не было, – выговорила она наконец. Ребекка встала, взяла из рук Клэя стакан и подошла к туалетному столику. – Держу пари, ты считаешь, что я тороплю события. – Она протянула ему еще стакан виски.

– Вовсе нет. Люблю в женщинах честность. – Клэй вспомнил об Элли и сделал большой глоток. На этот раз виски пошло лучше. – Нет ничего хуже лживой бабенки, которая заставляет тебя поверить, что влюблена по уши. – Клэй осушил стакан.

– Какая-то женщина плохо с тобой обошлась?

– Да, милая, очень плохо. Ребекка налила ему еще. – Расскажи мне об этом.

– Когда я ушел на войну, она выскочила замуж за другого. Хуже того – за чертова янки.

– Наверняка она полная дура, если уж упустила такого красавца, как ты.

– Это я был дураком, думая, что люблю ее, – проговорил Клэй.

Ребекка вновь наполнила его стакан. У него слегка закружилась голова, поэтому он предпочел сесть на кровать – Некоторые женщины в упор не видят своего счастья. Вот я бы никогда не сбежала и не вышла замуж за другого, если бы ты предложил мне руку и сердце.

– Ха! Черта с два! Этой ошибки я больше не повторю! Никогда никому не предложу выйти за меня.

Клэй снова проследил взглядом за мягким покачиванием ее бедер, и в надежде остудить немного свой пыл опрокинул в себя стакан виски – но огонь в его чреслах только вспыхнул сильнее. Оставив пустой стакан, он поманил ее пальцем:

– Иди-ка сюда, крошка.

Ребекка приблизилась. Он схватил ее, рывком усадил к себе на колени и впился ей в губы жарким поцелуем.

Может, все дело в выпитом виски, но… поцелуи этот вовсе не показался Ребекке противным. Если уж совсем честно, то он был просто восхитительным, он сводил с ума. Этот парень умеет целоваться, что уж говорить, а ее так давно никто не целовал!

– За этим последовал другой поцелуй, еще более пылкий. Его язык скользнул между ее губами, и по телу Ребекки прокатилась горячая волна желания. Чарли никогда не целовал ее так. Это слишком прекрасно, чтобы остановиться…

Со сдавленным стоном Ребекка обвила руками шею Клэя. Он опрокинул ее на спину и накрыл рукой холмик груди. Жар его ладони сломил последнее сопротивление.

Дрожь возбуждения прошла вдоль позвоночника Ребекки, когда Клэй распахнул ее пеньюар. Не обращая внимания на тоненькую преграду – ткань ночной сорочки, – он втянул в рот розовую вершинку груди. О, как же хорошо… Как давно ее не касался мужчина!

Ребекка распахнула глаза. Что она творит? Это не входило в план! Она оттолкнула Клэя и резко села:

– Не так быстро, красавчик, у нас ведь весь вечер впереди. – Она отвела руку, которая все еще сжимала ее грудь.

Виски наконец-то ударило ему в голову: Клэю никак не удавалось спустить рубашку с ее плеч.

– Давай снимем это, а, милая? – попросил он.

Ребекка улыбнулась, поддразнивая его:

– Я сама сниму, пока ты ее не порвал. – Она высвободилась из его объятий и встала. – По-моему, тебе не мешало бы еще выпить.

– Я не хочу виски. Я хочу тебя.

– А я хочу тебя, но я бы все-таки выпила. – Она наполнила его стакан и подняла свой, из которого едва отпила. – Выпьем за нас, милый, а потом я тебе кое-что покажу. – Она подняла стакан. – За нас.

– За нас, – с трудом повторил Клэй.

Они чокнулись. Ребекка поднесла стакан к губам, но пить не стала, наблюдая за тем, как Клэй залпом проглотил свою выпивку. У него что, глотка луженая? И почему он до сих пор не отключился?

Ребекка поставила стакан на туалетный столик и вернулась к кровати. Медленно сняла пеньюар. Клэй уже должен быть так пьян, что вряд ли он способен на что-то большее, нежели просто пожирать ее глазами.

– Ложись, я помогу тебе снять сапоги.

Это оказалось не так-то легко, но в конце концов ей удалось стянуть с него сапоги и носки. Она уже собиралась отбросить второй носок, когда какая-то блестящая вещица привлекла ее внимание. Ребекка присмотрелась и увидела, что это обручальное колечко с бриллиантами, наспех приметанное к краю носка.

Наверное, оно предназначалось для этой Элли, на которой он собирался жениться. У Ребекки засосало под ложечкой. Все обернулось еще хуже, чем она думала. План с самого начала казался ей не очень-то достойным, а теперь она и подавно чувствовала себя ничуть не лучше той женщины, которая предала Клэя.

– А теперь – рубашку и штаны, – бодро сказала Ребекка, в то время как ее подташнивало от чувства вины. Ей пришлось вновь оттолкнуть Клея: он добрался до ее груди в тот момент, когда она стягивала с него рубашку.

Клэй ловко перекатился, прижал ее к кровати своим телом и прижался к ее губам влажным, жарким поцелуем. Пьян он или нет, а руки его действовали будто по своей собственной воле. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки Ребекка ощущала жар его ладоней: одна ласкала ее грудь, другая скользила по ноге, то и дело оказываясь меж ее бедер. Ребекка извивалась, изо всех сил стараясь увернуться от его рук, но то одна, то другая неизменно достигали своей цели.

Она задыхалась, грудь вздымалась часто-часто. Наконец Клэй прервал поцелуй.

– Давай-ка избавимся от этого, детка. – Он подцепил пальцами сорочку на плече Ребекки и принялся стягивать ее.

Глубоко вдохнув, Ребекка все же смогла столкнуть его с себя. Клэй не отпустил захваченную полоску ткани – раздался треск разрываемой материи.

Ребекка вскочила с кровати и лихорадочным движением запахнула пострадавшую рубашку.

– Ну же, детка, я жду.

Клэй хоть и с трудом ворочал языком, но отключаться явно не собирался. Он что, недостаточно пьян? Но его братец может прийти с минуты на минуту! Ребекка натянула платье поверх разорванной рубашки.

– Ты куда это, милая?

– Мне нужно в ванную. Я мигом.

Ребекка выскочила в коридор и помчалась вниз по лестнице. Перебросившись парой фраз с дежурным клерком, она вернулась в номер.

Слава Всевышнему, Клэй наконец-то заснул.

Следующие четверть часа Ребекка нервно мерила комнату шагами, сражаясь с собственной совестью. Еще не поздно все прекратить, этот постыдный и своекорыстный план. Но если подумать, он ведь все равно направляется на запад вместе с этим поездом и никакого вреда она ему не причиняет. Они аннулируют брак сразу же по прибытии в Калифорнию, и хуже от этого никому не станет.