Он тихо обнимает меня и целует в закрытые глаза…

Я сижу не шелохнувшись и переживаю блаженный момент…

Но неожиданно в моем мозгу всплывает недавняя фраза Стива: «ломом опоясанный». И мне становится до ужаса смешно. Я представляю Стива, опоясанного ломом. Или вот еще: «взглянет – лес вянет». С трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Господи, я совсем его не знаю! Где же он набрался всего этого?! А мой Стив, оказывается, собиратель фольклора! Вот он – Стив, опоясанный ломом, фанфаронски глядит на пожухлый лес…

Тут я не выдерживаю, прыскаю. И начинаю хохотать. Все мое нервное напряжение, скопившееся за эти дни, за месяцы, напряжение, которое я сдерживала, так старательно забивала в себя, вдруг выходит наружу. Я широко раскрываю глаза и вижу рядом хохочущего Стива. И кажется, хохочет все кругом: чашки, рюмки, пустые тарелки, лампа под потолком и даже непроглядная ночь. Боже мой, да я схожу с ума! Но мне совсем не страшно. Мне безумно хорошо. Я обнимаю Стива обеими руками за шею и утыкаюсь в его грудь, тоже сотрясающуюся от смеха.

Глава 15

В глубине души я завидую успешным людям. Этаким баловням судьбы. Все у них легко и быстро срастается, любые неприятности рассеиваются со скоростью сна или, в крайнем случае, утреннего тумана. Так у баловней – а у меня в этом смысле не жизнь, а сплошной закат солнца вручную.

После такого вступления вам несложно будет понять, почему я так высоко ценю собственные успехи. Ведь этих успехов за тридцать семь лет было всего раз, два – и обчелся! Пальцев на одной руке хватит, чтоб мои успехи пересчитать. Вот поэтому-то я и люблю вспоминать о них, смаковать детали, вновь и вновь переживая минуты торжества.

Вчера в этом смысле у меня был знаменательный вечер. И ночь была знаменательной, и сегодняшнее утро тоже. Менее чем за сутки перечень моих успехов удлинился на целый пункт. И какой пункт! Скажу вам откровенно – он один перевешивает все предыдущие! А все же как еще далеко до победы – окончательной и полной…

Внутренний голос подсказывал мне: на успехе лучше пока не сосредоточиваться. Ведь нелепые идиотские поступки мы совершаем не только от обиды или досады, но и от счастья.

И я не сосредоточивалась. С утра, как обычно, сделала макияж, выпила кофе и как ни в чем не бывало помчалась в «Иероглиф».

Надо заметить, что жизнь нашего издательства строилась по своему собственному особому календарю. Осень наступала здесь не первого сентября, а десятого августа – в тот день, когда Анна Игоревна после отпуска приступала к работе. Я имею в виду, что летняя лень и застой мгновенно сменялись шквальными осенними ветрами.

Я, однако, как могла, отстаивала свое право существовать в реальном российском климате. Ведь за окном пока еще стоит лето! А заявки на учебники есть. Много заявок! В том числе и с курсов, которые открываются в этом году в Ново-Переделкине. Я, между прочим, самолично моталась в эту тмутаракань и битых два часа беседовала с их директрисой. В общем, не стоит раньше времени заморачиваться и замораживаться.

Анна Игоревна послушала-послушала и ушла, внутренне оставшись при своем мнении. Я в который раз подметила ее нежелание со мной спорить. Если бы не Светка, она, наверное, без лишних слов отправила бы меня на Пушкинскую площадь орать в мегафон: «Покупайте учебники издательства «Иероглиф»!»

Итак, Анна Игоревна ушла, а я решила возобновить прекратившиеся было поиски Дашки. Все-таки, что там ни говори, а в глубине души я ощущала себя ужасно, неприлично счастливой. И еще: мне не давала покоя идиотская потребность поделиться своим счастьем с ближними. Нет, не душу излить – боже упаси! Я серьезно подозревала, что мои излияния повергнут моих ближних в настоящий шок.

Светка, например, ни на минуту не верит в возможность нашего нового сближения со Стивом и, как пить дать, осудит мою отчаянную попытку. К тому же от Кирилла по-прежнему – никаких вестей. Светка в последнее время вся измучилась, извелась, стала как будто сама не своя. Я ничего не говорю ей, а ведь я тоже в некотором смысле причастна к исчезновению Кирилла. Чего я наболтала ему тогда? Умничала, рисовалась… А должна была защищать Светкины интересы так же преданно, как она всегда защищает мои!

Чем я теперь могу помочь Светке? Да как обычно – ничем. Не буду огорчать ее, по крайней мере, дразнить своим внезапно вспыхнувшим счастьем.

А вот Дашке моя помощь просто необходима сейчас.

Дашка мгновенно подошла к телефону. Она дома, вчера поздно вечером приехала из Дубровска. Почему из Дубровска? Да что же тут удивительного – мать забрали в дубровскую больницу. Ну и условия в этой больнице! Люди после инсульта лежат в коридорах, медсестры не дозовешься, в туалетах грязь, кормят – в рот не возьмешь, отборной гадостью. Дашка пробовала договориться с одной сестричкой, чтобы та присматривала за тетей Ирой. Сестричка вроде согласилась и денег не так уж много потребовала. А потом Дашка передумала. Не могла она оставить мать в этом доме плача совершенно одну!

Но теперь дела уже лучше. Тетя Ира встает, выходит из палаты, руки-ноги у нее действуют, давление приближено к норме.

– Я приехала домой, вымылась, отоспалась, а сейчас на дачу собираюсь. Звоню Танюшке на мобильный – глухо. Абонент почему-то вне зоны действия сети. И Женька тоже хороша – нет бы о младшей сестре побеспокоиться!..

– А ты не знаешь? – выпалила я. – Вова тебе не сказал? Таня в Крыжополе.

– Да ты что?! У свекрови? Не может быть!

– Видишь ли, я в субботу ездила в Холщево, говорила с Вовой, думала Танечку повидать… Может, он просто не хотел, чтоб мы с ней общались… Может, он просто меня обманул?

– А как там дача… вообще? – опасливо поинтересовалась Дашка. – Он не предлагал тебе отказаться?

– Да мы с ним недолго беседовали. Очень недолго – я торопилась.

– Вот как? А ты считаешь… ты считаешь, Вова в порядке?

– Да в порядке как будто бы…

– Слушай, Ал! Мне мать таких ужасов наплела. Говорит, это он довел ее до больницы! Угрожал, лез чуть ли не с ножом к горлу: верните участок! Представляешь? Это же ненормально! Я боюсь, он свихнулся совсем. Зачем ему нужен участок?! Годами на эту дачу носа не казал!

– А ты поговори с ним сама.

– Поговорила уже! Вдрызг переругались! У него ведь во всем, за что ни возьмись, во всем я виновата! Даже в том, что мать сделала тебе дарственную! – Дашка тяжело вздохнула и стала прощаться.

Чтобы немножко успокоить ее, я сказала, что после работы съезжу в дубровскую больницу – проведаю тетю Иру. Мы условились созвониться вечером – обсудить нелегкие семейные дела – и на этом расстались.

К счастью, приближалось время обеда. На вполне законных основаниях я отправилась в свою любимую кондитерскую, оттуда в магазин – за йогуртами и фруктами для тети Иры, а когда вернулась на работу, меня (о, радость!) дожидалась посетительница. Ну да, обыкновенная клиентка, желающая приобрести учебники издательства «Иероглиф» для занятий со студентами колледжа. Я провела ее в кабинет, уселась за стол и начала консультацию.

Не уговаривала – даже наоборот, сразу заверила: идеальных учебников для средних специальных учебных заведений еще не написали.

– При изучении грамматики я посоветовала бы вам вот это пособие. Тексты для чтения смело берите отсюда. Здесь великолепный языковой материал. Лексика, диалоги – все самое современное. Вы только послушайте! – Зачитываю фрагмент диалога на очень приличном английском.

В разгар моего чтения – почти что актерской декламации дверь открывается и в кабинет входит Анна Игоревна. Ее, как и посетительницу, завораживает моя проникновенная речь, сначала английская, а потом и русская:

– Вы заметили, кстати? Здесь достаточно бизнес-лексики! Студенты у вас какую специальность получают? Юристы, экономисты? То, что надо!

Клиентка сломалась – переходит к делу:

– Какие у вас цены?

Я объясняю: цены напрямую зависят от количества экземпляров. В интересах колледжа сделать это количество максимальным. Интерес тут двоякий: финансы и престиж.

– Вы понимаете, эти книги престижно просто выставить в библиотеке и в кабинете иностранного языка. Взгляните, они великолепно изданы. Какая полиграфия! Наверное, абитуриенты, когда выбирают колледж, не обходят стороной ваш кабинет? Ведь так? Иностранный язык теперь везде профилирующий. Сразу видно: вы опытный, грамотный преподаватель. Я, например, с первого взгляда распознала в вас коллегу, не просто педагога, но человека, глубоко и органично связанного с британской культурой. Поверьте, это уже профессионализм! Используя наши учебники, вы сумеете реализовать свои лучшие профессиональные качества, наработанные годами. И студенческая аудитория, очень требовательная, но одновременно очень чуткая, по достоинству оценит вас. Абитуриенты станут отдавать предпочтение вашему колледжу, потому что иностранный язык в наше время интересует всех…

Дальше мне осталось только перефразировать Остапа Бендера: при условии немедленного приобретения иероглифских учебников никому не известный колледж правового обеспечения в кратчайшие сроки может быть переименован в Московский государственный университет, ну а МГУ, соответственно, придется разместить у себя на фасаде скромную вывеску упомянутого выше колледжа.

Всю эту галиматью тетка выслушала с широко открытыми глазами. На лице ее отчетливо проступали сомнения: верить – не верить.

Поверить… в этом есть большой, огромный соблазн. Поверить в то, что ты профессионал, что органично связана с британской культурой. Поверить, что годы, десятилетия скучной, примитивной долбежки «What is your name?», «How do you do?» не прошли даром, но трансформировались в глубокие личностные изменения. Тем более соблазнительно поверить мне – у меня европейская внешность и fluent[3] English.

Но если верить, придется быть последовательной и поверить во все, о чем говорила я. И в жизненную необходимость приобретения учебников тоже. Тетка колеблется, вертит в руках калькулятор, чувствует все-таки: где-то здесь скрыт подвох. В кабинете воцаряется напряженная тишина – слышно только, как по циферблату движутся стрелки.