Раф достал из верхнего ящика стола толстую папку из плотной бумаги и жестом подозвал Кит подойти поближе, чтобы ознакомиться с его таинственным проектом.

— С несколькими близкими друзьями мы разрабатываем одно весьма специфическое предложение. Оно касается создания в Сан-Антонио медицинского травматологического и ожогового центра, — с гордостью провозгласил он, протягивая ей небольшой эскиз, на котором была изображена будущая клиника. — Это частный проект, он никак не связан с моим бизнесом, хотя для его осуществления я привлек нескольких людей, занимающих ведущие посты в торговле земельными участками и строительстве.

— Чем я могу помочь? — спросила Кит.

— Моя секретарша занимается корреспонденцией и завалена работой в офисе выше головы, — пояснил Раф, развалясь в большом черном кресле. — Я бы хотел, чтобы вы вошли в курс проекта, посмотрели, как обстоят дела на этой стадии, и скоординировали все изменения, возникшие в последнее время. — Он сделал паузу, наблюдая, как она присаживается на край письменного стола и пролистывает толстую пачку бумаг. — Нужно подготовить массу писем. Нам понадобится смета поставок необходимых материалов и оборудования. Письма о возможных денежных пожертвованиях должны носить определенный личностный характер. Я уверен, что вы справитесь со всем этим.

Кит оторвала взгляд от папки и посмотрела на человека в кресле с откровенной симпатией.

— Я буду счастлива заняться этим, — ответила она без колебаний. — Обещаю сделать все, что в моих силах.

— Я в этом и не сомневался, — откликнулся он, улыбаясь. Внезапно он потянулся к ней и запечатлел на ее мягких губах крепкий поцелуй. — Только в знак скрепления нашей сделки.

4

Кит задохнулась от восхищения. Восходящее солнце окрашивало утренние облачка в серебристый цвет, а небо приобрело коралловый оттенок. Медленно пробуждающаяся природа превращала тусклый пейзаж в буйство красок.

Кит повернула сияющее лицо к Мэтту Бишопу.

— Просто чудесно! — счастливо рассмеялась она.

Внизу, в плодородной долине, расположилась приземистая гасиенда Моргана с крышей, покрытой красной черепицей, и протянувшимися по всему периметру балконами. Перед Кит раскинулись зеленые пастбища, на которых многочисленными белыми и коричневыми пятнами выделялись стада и табуны великолепных породистых лошадей, и от этой картины веяло каким-то первобытным покоем и умиротворенностью.

Мэтт привел ее на высокий, покрытый травой холм в миле от ранчо полюбоваться восходом солнца. По дороге он рассказывал о различных образчиках местной флоры и фауны, перемежая болтовню множеством вопросов.

Кит чувствовала, что ему необходимо общение с кем-то, не принадлежащим к его семейству. Она помнила свою беспокойную и неустроенную юность, что в большой степени объяснялось как раз недостатком людей, которым она могла бы полностью доверять и с которыми можно было поделиться своими мыслями, посоветоваться.

Она отвечала на все его вопросы прямо и искренне, не впадая в критический или назидательный тон. Между ними возникло и крепло дружеское расположение.

Зодиак, черный жеребец Рафа, нервно вскидывал массивную голову, выражая пофыркиванием свое неудовольствие по поводу долгого бездействия. Кит успокаивающе похлопала его по сильной лоснящейся шее, искоса бросив на Мэтта хитрый взгляд.

— Как ты думаешь, твой пятнистый соня может передвигаться побыстрее? — поинтересовалась она с притворно невинным выражением голубых глаз.

Мэтт широко ухмыльнулся.

— Держу пари, мы с Тором вас обставим, — заявил он самонадеянно. Надвинув жокейскую шапочку пониже на лоб и издав воинственный клич, он пришпорил своего серого в яблоках жеребца.

Громовой топот потряс землю; лошади неслись, сминая на своем пути растительность, заставляя степных грызунов стремительно спасаться бегством и прятаться по своим норкам.

Низко пригнувшись к шее сильного вороного жеребца, как бы слившись с ним, Кит переживала необыкновенный прилив энергии и свободы, Словно электрические разряды пронзали все ее существо; черная грива коня и медно-рыжие волосы девушки развевались на ветру, будто двухцветное знамя.

Домчавшись до конюшен, оба всадника сбавили темп, и Мэтт, смеясь, признал победу Кит. Девушка увидела высокую фигуру Рафа, распахнувшего для них ворота загона. Когда утром он не присоединился к ним, Кит почувствовала разочарование, но тут же сурово упрекнула себя за это.

— Мне редко встречались такие прирожденные наездники, — услышала она слова Мэтта, обращенные к дяде.

— Одно из ее многочисленных достоинств, на которые я сразу обратил внимание, — шутливо отозвался Раф.

Кит спешилась ловким движением и повела Зодиака в загон, чувствуя, как пылают ее щеки под неотрывным взглядом хозяина ранчо. Он выглядел еще привлекательнее, чем обычно. Линии его сильного мускулистого тела подчеркивал безупречного покроя деловой костюм бежевого цвета. Чувствуя неловкость из-за своего взъерошенного вида и помятой одежды, Кит нервным движением попыталась пригладить растрепанные волосы и слабо улыбнулась.

Она не могла даже представить, насколько привлекательно выглядела: высокая, ладно сложенная, в облегающих джинсах и спортивной клетчатой рубашке, глаза светятся азартом скачки, ярко-рыжие волосы сверкают на солнце.

Зодиак пофыркивал и шумно вздыхал за ее спиной, пока наконец не уткнулся мордой в шею девушки. Она неохотно отдала поводья Мэтту, похлопав лошадь по спине на прощанье.

— Похоже, у вас появился очередной обожатель, — лениво заметил Раф, явно забавляясь.

— Скорее всего, это просто запах отвара из овсяных хлопьев, которым я мыла голову, — ответила Кит, избегая смотреть на красивого мужчину, стоящего рядом с ней.

— Не верь ей, — вмешался Мэтт, — она великолепно умеет обращаться с лошадьми. Ей даже удалось уговорить Зодиака поесть из ее рук, — добавил он, уводя взмыленных лошадей, чтобы охладить их пыл после быстрой скачки.

— Я был не совсем прав, — согласился Раф, — похоже, вы приобрели не одного, а двух поклонников. — Как бы невзначай он положил свою сильную мускулистую руку ей на плечо.

Кит поежилась, стараясь освободиться.

— Просто во время прогулки у нас было время, чтобы лучше познакомиться друг с другом. — Она украдкой взглянула на Рафа. — А вот вы, думаю, привыкли встречать восход солнца в постели, — предположила она небрежно.

Он медленно водил большим пальцем по своим темным усам.

— Вообще-то, я предпочел бы присоединиться к вам, — ответил он, наблюдая, как Кит старается подстроиться к его неторопливым широким шагам, — но сегодня ночью столько мыслей крутилось у меня в голове, что я просто проспал.

Кит подняла брови. Значит, он провел бессонную ночь, возможно, его планы изменились. Она остановилась и повернулась к нему, решив воспользоваться вдруг приоткрывшейся, как ей показалось, лазейкой.

— Послушайте, если вы хотите отказаться от маскарада и раз и навсегда покончить с этим, только скажите! Я могу собрать свои вещи и убраться отсюда быстрее, чем через час, а к завтрашнему дню меня уже и в городе не будет. — Она глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза. — У нас даже есть подходящие свидетели. — Она кивнула в сторону троих мужчин, разгружавших мешки с провизией около амбара. — Мы можем разыграть сцену. Закричите на меня, ударьте, потом скажите, что еще легко отделались от такой оборванки и…

Губы Рафа жестко и повелительно зажали ей рот, отчего у нее перехватило дыхание, а слова застряли в горле.

— Вам нужно было сделать вовсе не это, — запротестовала она, пытаясь вырваться, упираясь ладонями в его широкую грудь.

Он негромко хмыкнул и, приподняв ей подбородок, пытливо заглянул в лицо.

— Так было надежнее, чем дожидаться, пока вы выговоритесь. — Постепенно его добродушная усмешка сменилась гримасой раздражения. — С чего вы решили, что я вообще могу вас ударить? И мне не нравится, что вы называете себя оборванкой. Похоже, вы обладаете досадной привычкой унижать саму себя при каждом удобном случае.

— Это выработано годами интернатской жизни, — холодно ответила Кит, опустив глаза и занявшись изучением узора на его шелковом золотисто-бежевом галстуке. — Я не питаю никаких иллюзий на свой счет. Я не принадлежу к числу женщин, коллекционирующих комплименты и любовников; я знала только четкую и беспрекословную дисциплину.

— И поэтому вы спрятались под колпаком, свято уверовав в то, что вас никто не любит и вы никому не нужны.

Она снова попыталась ослабить его цепкие объятия, беспомощно тряхнув головой. Слова Рафа будто стегали по оголенным нервам. Но жизнь научила Кит держать себя в руках.

— Думаю, я могла бы пойти другим путем, стремясь без разбору завоевывать внимание разных мужчин и в качестве вознаграждения получать не только их любовь, но и деньги.

— Но вы этим путем не пошли, — подчеркнул Раф, прищурившись.

— Продажные женщины, похожие на амазонок, находятся в невыгодном положении, — печально вздохнула она. — Ведь вы, мужчины, хотите всегда и во всем ощущать свое превосходство.

— Вы великий философ, не так ли, Кит?

— Ну, — протянула она противным голоском, затягивая потуже безупречно завязанный узел на его галстуке, — разве я здесь не для того, чтобы помочь вам обуздать характер Трейси Шипли?

Раф схватил ее пальцы и крепко прижал к груди, нахмурившись.

— Вы думаете, что так хорошо меня знаете? — Его слова звучали, как предупреждение, однако смешливые искорки в глазах смягчали каменное выражение лица, а ямочки на щеках стали глубже. — Для этого как раз и существует помолвка, Кит. Чтобы лучше узнать друг друга. — По контрасту с ее язвительными колкостями его голос звучал почти приторно. — Будет настоящим наслаждением приручить вас. Ведь пансионы не слишком преуспели в исправлении вашего буйного характера.