Граф тяжело вздохнул:

– Вы правы, Блейк. Самое простое решение редко бывает удачным. Но, черт побери, я из себя выхожу, когда вижу, как Маклин расхаживает тут повсюду, а я понятия не имею, что у него на уме!

Он замолчал, уставившись невидящим взглядом в оконное стекло, по которому хлестали серые струи дождя.

– Вы его получите, милорд. Но зачем спешить? Это на вас не похоже.

– Я слишком долго ждал, чтобы прибрать к рукам Шотландию! – угрюмо проворчал Гленкеннон. – Только избавившись от Маклина, мы сможем сломать хребет сопротивлению.

– Да, но на вас не должно пасть и тени подозрения, – напомнил ему Блейк. – Я по-прежнему считаю, что надежнее всего несчастный случай. На завтра назначена соколиная охота. Вот вам прекрасная возможность, не хуже любой другой. Почему бы и нет? Всякое может случиться.

Гленкеннон стремительно отвернулся от окна.

– Маклин обожает соколиную охоту… Да, это должно сработать! Но не дай бог, если его лошадь опять растянет сухожилие. Надо же было случиться такому невезению!

Блейк снова пожал узкими сутулыми плечами.

– Если эта попытка провалится, мы все равно захватим его под каким-нибудь предлогом. Я найду свидетелей, которые присягнут о чем угодно, если им хорошо заплатить. Конечно, это не самый удачный вариант, но по крайней мере Маклин будет у нас в руках.

Гленкеннон взял хрустальный графин со стойки резного буфета и налил себе вина.

– Его хорошо охраняют? Вы уверены, что вашей страже можно доверять?

– Я бросил на это дело Годфри, Смита и молодого Дональдсона. Раньше они меня никогда не подводили.

– И все-таки хотел бы я знать, что затевает Маклин. Он нагрянул в Рэнли явно не для того, чтобы насладиться моим обществом, и я не верю, что у него есть дела где-то здесь поблизости.

Подняв бокал, Гленкеннон бросил поверх ободка холодный взгляд на управляющего.

– Я не позволю этому самонадеянному варвару оставить себя в дураках, Блейк.

– Не сомневаюсь, что мы скоро это выясним, милорд, – поспешил успокоить его Блейк. – Но беда в том, что у нас есть и другие заботы, помимо Маклина. Ужасно не хочется вам об этом напоминать, но я получил повторный счет от этого торговца, Мартина Макдаффа, на сей раз с сопроводительным письмом. Тон письма можно смело назвать оскорбительным; он практически намекает, что может отказать вам в кредите.

– Вот как? – со зловещей улыбкой переспросил Гленкеннон. – Стало быть, он еще глупее, чем я думал.

– Да, милорд, боюсь, что так. Я взял на себя смелость составить ответ ему и еще нескольким кредиторам. Пообещал, что мы заплатим в следующем месяце, и посоветовал им взять назад необдуманные слова. Полагаю, на какое-то время это их успокоит.

– Верно, к тому времени у меня уже будут деньги, – согласился Гленкеннон. – Завтра вечером я объявлю своим лордам о новом налоговом сборе. Первый платеж должен поступить через две недели.

Блейк поднял свои бесцветные брови.

– А если лорды откажутся платить?

– Это будет налог в поддержку армии, которую я содержу, чтобы их защищать. Они не посмеют не заплатить, – отрезал Гленкеннон. – Кроме того, наша казна существенно пополнится, как только я устрою замужество Энн.

Блейк взглянул на графа с любопытством.

– Вы уже получили предложение?

– Меня ими забрасывали всю неделю, – отмахнулся Гленкеннон, – но ни одно из них меня не устроило: все это слишком мелко. А вот Перси Кэмпбелл продолжает тянуть время. – Он холодно рассмеялся. – Разрази меня гром, я же вижу, как ему не терпится затащить ее в постель! Не сомневаюсь, что к концу недели он соберется с силами и сделает предложение по всем правилам.

– А может быть, вам стоит подождать, пока сэр Чарльз Говард не вернется из Лондона? – вставил Блейк. – Я слышал, что его возвращения ждут со дня на день. И мне точно известно, что он подыскивает себе молодую жену.

– Что ж, Говард – это подходящая партия. Он достаточно богат и к тому же как раз в том возрасте, когда проще расстаться со своим золотом, – задумчиво проговорил Гленкеннон. – Непременно дайте мне знать, как только он вернется. Очень может быть, что известие о сопернике подстегнет Кэмпбелла, как ничто другое.

Блейк кивнул и начал собирать бумаги, которые принес графу на подпись. Гленкеннон задумчиво потягивал вино, глядя на бесцветного человечка, чей ум был не менее изощрен и коварен, чем его собственный.

– А что скажете вы сами, Блейк? Я заметил, что вы глаз не сводите с Энн. Может, моя дочь приглянулась и вам тоже? Уж не хотите ли вы получить ее для себя?

Блейк невозмутимо продолжал складывать бумаги на столе, ни один мускул у него на лице не дрогнул.

– Я слежу за вашей дочерью по вашему поручению, милорд, – ответил он, не поднимая глаз. – Не скрою, это приятная обязанность: девушка прелестна. Но меня подобные вещи не интересуют. Вся моя жизнь посвящена служению моему господину. – Он поднял голову. – У меня нет времени на всякие глупости.

На мгновение взгляд холодных серых глаз скрестился с таким же холодным и твердым, как кремень, взглядом. Затем Гленкеннон запрокинул голову и расхохотался с неподдельным весельем.

– Черт меня побери, неужели кровь никогда не закипала в ваших жилах?

– Никогда, милорд, – тихо ответил Блейк со своей обычной вкрадчивой улыбкой. – Минутные плотские утехи меня не прельщают. Моя цель куда выше и значительнее.

* * *

В ту ночь Энн тихо сидела в своей спальне и ждала. После ухода Бесс она быстро погасила все свечи, кроме одной, и поставила ее в самом дальнем конце комнаты, чтобы предательский свет не был виден из-под двери. За обедом Фрэнсис шепнул ей, что придет, и теперь она твердила себе, что, возможно, придется ждать несколько часов, прежде чем он сумеет вырваться, но невольно вздрагивала при каждом звуке, пока огромный дом отходил ко сну.

Минуты растягивались в часы… Вся комната была погружена в глубокую тень, и Энн наконец закрыла усталые глаза. Не исключено, что ему так и не удастся прийти…

Внезапно холодный сквозняк дунул по ногам Энн, и она сразу открыла глаза. Фрэнсис стоял у дверей в такой небрежной позе, словно был у себя дома. Улыбнувшись, он задвинул засов, подошел к ней и опустился на колени у кресла. Энн подняла руку и погладила его смуглое лицо: ей необходимо было к нему прикоснуться, чтобы поверить, что он здесь.

– Зачем ты себя изводишь, милая? Небось думала, что я уже умер? Что же нам сделать, чтобы отучить тебя от этой вредной привычки?

– Увези меня отсюда, – прошептала Энн, – и я обещаю, что больше не буду тревожиться.

Его нежный взгляд, казалось, проникал ей в душу.

– Я так и сделаю.

Он обхватил лицо Энн ладонями и поцеловал с той основательной неспешностью, которая всегда сводила ее с ума. Потом его руки обвились вокруг ее плеч, губы нежно скользнули по волосам. Ощутив блаженное чувство безопасности, Энн опять закрыла глаза.

– Напрасно ты не принимаешь моего отца всерьез, – прошептала она. – Он полон решимости покончить с тобой навсегда, Фрэнсис!

– Ты глубоко заблуждаешься, любовь моя. Я очень даже серьезно отношусь к Гленкеннону. – Фрэнсис поднялся, взял Энн на руки и, подойдя к постели, усадил ее к себе на колени. – Я прекрасно знаю, что такому человеку, как он, опасно становиться поперек дороги. И если бы я с самого детства не научился видеть в нем грозного противника, я скорее всего был бы уже мертв. Кстати, расскажи мне, каким образом ты узнала, что он намерен со мной разделаться?

– А как ты догадался, что это я?

– Нетрудно узнать, кто служит горничной у хозяйки дома, – с усмешкой ответил Фрэнсис. – Я твердо знал одно: кроме тебя, у меня в этом доме больше нет друзей, которые рискнули бы послать мне такую записку. Но все-таки расскажи мне, каким образом ты раскрыла его план?

– Я в ту ночь не могла заснуть и решила взять молитвенник в библиотеке. – Энн нахмурилась, вспоминая кошмар, пережитый той ночью. – Когда я добралась до кабинета отца, дверь была прикрыта неплотно. Я услыхала голос Эдмунда Блейка и решила послушать… Я подумала: вдруг он расскажет отцу о нашей встрече у озера? А оказалось… В общем, Блейк и мой отец сговаривались подстроить несчастный случай на охоте.

– Посмотри на меня, Энн, – тихо сказал Фрэнсис, повернув к себе ее лицо за подбородок. – Ты должна мне обещать, что больше не будешь бродить по Рэнли по ночам… ни под каким видом. С наступлением темноты ты должна оставаться в этой комнате и запираться на ночь. – Он обнял ее крепче. – И не вздумай ничего предпринимать, даже если будешь точно знать, что я в опасности! У меня в замке есть свои люди, они позаботятся, чтобы со мной ничего плохого не случилось.

Энн упрямо покачала головой. Она знала, что в случае надобности перевернет небо и землю, чтобы ему помочь, и ничто ее не остановит. Фрэнсис сжал ее лицо ладонями, его тихий голос зазвучал настойчиво и серьезно:

– Запомни, сейчас в руках у Гленкеннона есть лишь одно оружие, которое он мог бы использовать, чтобы меня уничтожить: это ты, Энн. К счастью, сам он пока об этом не догадывается, но помоги нам бог, если он узнает! Он принесет тебя в жертву, не задумываясь, чтобы добраться до меня.

– Но если бы я тебя не предупредила, ты уже был бы мертв!

– Я знал о его планах еще до твоего вмешательства, милая.

Энн резко отстранилась и с изумлением уставилась на него.

– Ты знал?! Но откуда ты мог знать?

– На этот вопрос я ответить не могу, милая. Просто учти, что у меня есть свои источники.

Энн с досадой покачала головой:

– Так, значит, все мои волнения и труды пропали даром? Значит, я рисковала понапрасну!

Фрэнсис снова притянул ее к себе, губы у него вздрагивали, с трудом удерживаясь от улыбки.

– И вовсе не понапрасну, любовь моя. Эта записка подарила мне надежду. Я уже готов был все бросить и отправляться восвояси. Мне казалось, что ты больше знать меня не хочешь.