- Господи, Шэннон, вот уж никогда бы не подумала, что существует мужчина, способный вывести тебя из равновесия.

- Я совершенно спокойна. И полностью контролирую ситуацию.

Но если так, почему Йен сумел спровоцировать ее на вспышку гнева? До сих пор ни одному мужчине это не удавалось. Почему от его холодного как лед взгляда в ее теле разгорелся неведомый прежде пожар? Неужели она увлеклась этим наглецом? Не может быть!

Глава 2

Йен обвел взглядом кабинет. Привезенная из хранилища старая мебель вишневого дерева вернула комнате облик, который он помнил с детства. Однако, как ни старался он восстановить прошлое, невозможно было игнорировать главное: его дед так и не стал единоличным хозяином "Уэстервелт компани".

За последние недели Йен успел привыкнуть к мысли о неизбежных контактах с Шэннон Мур. Если честно, он с нетерпением ждал новой встречи. Но почему Шэннон не связалась ни с ним, ни с Дженкинсом? Он не мог поверить, что она без боя отказалась от наследства. Уж деньги-то она должна была взять. Единственное, чего он не ожидал от нее, так это полного молчания.

Иен ждал двадцать лет. Казалось бы, нетрудно подождать еще две недели. Однако эти две недели оказались настоящим адом. Что она задумала? Какую игру затеяла? Вместо того, чтобы передать деду управление фирмой и заняться собственными делами, ему приходится каждый день являться сюда и ждать.

Йен взял в руки пачку прибывших утром писем и уже готов был отшвырнуть их, когда его внимание привлек верхний конверт. На нем не было обратного адреса, только печать почтового отделения. Не Нью-Йорк... Уолтон? Что-то знакомое. Йен вскрыл конверт. Внутри сложенного листа чистой бумаги оказался разорванный пополам чек, выписанный им самим на имя Шэннон Мур.

Шэннон глубоко вдохнула и медленно-медленно выдохнула, чтобы не вспылить. На ее шелковых кремовых слаксах расплывалось ярко-красное томатное пятно, а дорогую замшевую "лодочку" украшал клубок спагетти. Пластмассовая мисочка, которую Челси сбросила со стола, катилась по кухонному полу. Господи, еще вчера спагетти были любимым блюдом девочки!

- Челси, так делать нельзя. Скажи: "Прости меня".

- Нет.

Шэннон попыталась припомнить, что в подобной ситуации советуют руководства. Не теряйте самообладания, иначе вы потеряете контроль над ситуацией.

Шэннон положила ладонь на плечико Челси.

- Мне очень не нравится твое поведение. Душераздирающий вопль оказался лишь увертюрой к дикой какофонии. Шэннон раскрыла рот от изумления. Как такие ужасные звуки могут вырываться из этого крохотного горлышка? Она потянулась к толстой книге, лежавшей на рабочем столе, и просмотрела главу, посвященную детским истерикам.

В чем же она постоянно ошибается? Почему ей ни разу не удалось вразумить капризничающего ребенка?

С самого начала Челси уклонялась от объятий и поцелуев, а все уговоры встречала настороженным молчанием. Детский психолог уверял Шэннон, что, привыкнув к новой обстановке, Челси перестанет сосредоточиваться на своих желаниях и переживаниях и с ней станет легче справляться. Можно ли считать этот концерт обещанным улучшением?

За годы работы брокером на Уолл-стрит Шэннон довольно часто приходилось общаться и с нервными, и с разгневанными клиентами, но она умудрялась как-то управляться с ними, не выходя из себя, а эта кроха успешно доводила ее до состояния полной беспомощности.

Шэннон швырнула книгу в мусорное ведро и решила придерживаться той же стратегии, какую использовала при общении со вспыльчивыми клиентами, то есть молча отошла на безопасное расстояние.

Челси продолжала пронзительно визжать. Кровь стучала в висках Шэннон, голова раскалывалась, да еще, словно вознамерившись доконать ее, затрезвонил дверной звонок. Измученный мозг тут же вызвал яркое видение врывающихся в дом полицейских, и Шэннон вполне серьезно приготовилась к аресту за истязание ребенка.

Из последних сил Шэннон добралась до входной двери, распахнула ее... На пороге, опершись о дверной косяк, стоял Йен Брэдфорд собственной персоной. Под его уже знакомым оценивающим взглядом Шэннон еще острее ощутила, как безобразно выглядит, а его громкий смех поставил логическую точку в цепи кошмарных утренних событий.

Шэннон оглянулась на орущую Челси, затем снова повернулась к Йену, возмущенная его искренним весельем.

- Это семейный визит?

- Что, неудачный день?

- Ничего подобного. Я всегда с утра обливаюсь томатным соусом и расхаживаю по дому под серенады Челси. - Какого черта эксперты по воспитанию несут наукообразную психологическую чушь? Не проще ли честно предупредить о том, что перед кормлением ребенка необходимо переодеваться в домашнюю одежду? - Что вам нужно?

- Я могу войти?

Шэннон взмахнула рукой, приглашая незваного гостя.

- Милости прошу.

Появление Иена положило конец вокальным упражнениям Челси, правда, она тут же сползла со стула и повисла на ноге Шэнион, лишив ее возможности передвигаться.

- Садитесь. Я должна переодеться. Шэннон подхватила девочку на руки и бегом бросилась наверх в спальню. Посадив Челси на свою постель, она быстренько сменила испорченные слаксы на широкую цветастую юбку и взглянула в зеркало. В сочетании с блузкой, украшенной воланами по вороту и рукавам, получился цыганский наряд. Шэннон бросилась к шкафу, надеясь найти что-нибудь более подходящее, но вскоре сдалась. Ну что она нервничает? Как будто хочет произвести впечатление на младшего Брэдфорда!

- Кто пришел? - спросила Челси. Шэннон провела щеткой по легким волосикам, и впервые за все время девочка не отодвинулась от нее.

- Твой брат. Йен.

- Челси хочет печенье. - Похоже, новообретенный старший брат оказался куда менее привлекательным, чем шоколадное печенье.

- Не сейчас, - твердо ответила Шэннон, внутренне готовясь к новой истерике, однако Челси приятно удивила ее: малышка лишь пожала плечиками и увлеклась хрустальными флакончиками на туалетном столике. А через минуту, глядя на отражение Шэннон в зеркале, Челси вдруг сказала:

- Прости меня.

Шэннон почувствовала такую радость, словно выиграла главный приз л лотерее.

- Хорошо. Давай пока забудем об этом. У нас гость.

Они вернулись в гостиную, где Йен непринужденно расположился в, мягком кресле. Шэннон заметила, как он старательно отводит взгляд от Челси, и неохотно рассталась с робкой надеждой на то, что в нем проснутся родственные чувства или хотя бы естественное любопытство. Ничего не поделаешь: девочку ей придется воспитывать одной.

- Я ждал от вас известий.

- Разве я обещала позвонить? - Шэннон оттолкнула плюшевого медведя и села на диван. Челси вскарабкалась к ней на колени и свернулась калачиком.

- Вы вернули мой чек.

- Я не знала, что это за деньги.

- Алименты для.., э...

- Вашей сестры?

Йен медленно выдохнул.

- Она мне не сестра.

Шэннон ласково поглаживала спинку Челси, убаюкивая девочку.

- Если вы не считаете ее членом семьи, тогда вам незачем материально поддерживать ее.

- Я не это имел в виду.

- Именно это.

Йену послышалась тихая грусть в ее словах. Видимо, девочка - истинное наказание, хотя в данный момент, заснув на коленях тети, похожа на ангелочка. Он отвел глаза. Его это не касается. Этот голубоглазый ребенок не имеет к нему никакого отношения.

- Просто скажите, чего вы хотите.

- Я о чем-то просила вас, мистер Брэдфорд?

- Нет, напротив. И ваше молчание подозрительно. Есть же у вас какие-то намерения. И вы наверняка обдумали цену.

- Кажется, у вас создалось неверное впечатление. Мне нечего продавать. Наследство принадлежит Челси, не мне.

- Но, как официальный опекун, до ее совершеннолетия вы имеете право принимать любые решения, касающиеся ее денег и собственности.

Шэннон заправила за ухо выбившуюся прядь волос. - Если эти решения в ее интересах, а не в ваших.

- Деньги позволят вам нанять помощницу по уходу за ребенком.

- Вы перестанете, наконец, называть ее "ребенком"? Ее зовут Челси.

- Прекрасно. У Челси будет няня, у вас - домработница...

- Теперь вы намекаете на то, что у меня грязно? - раздраженно прошипела Шэннон.

Йен еще раз огляделся. Мебель явно дорогая, но повсюду валяются детские игрушки. Правда, как ни удивительно, учитывая присутствие маленького ребенка, на бледно-голубом диване и креслах ни пятнышка.

- Нет, не грязный.

- Тогда, может быть, прекратите оскорблять меня?

Йен поднялся и прошелся по гостиной. Шэннон была права. Ему явно не хватает красноречия и хороших манер, но только при общении с нею. В обычных обстоятельствах он выразил бы свою точку зрения, не оставив места спорам.

Шэннон осторожно соскользнула с дивана, не потревожив девочку, укрыла ее вязаным одеяльцем.

- Ей не нужны вечно сменяющиеся няньки, поварихи и домработницы. Я не собираюсь устраивать из ее жизни проходной двор.

Шэннон выбежала в кухню. Йен последовал за ней.

- Тогда, может, скажете, что реб... Челси нужно? Она резко повернулась к нему. Длинная мантия взлетела и закружилась вокруг ее ног.

- Время, Йен. Ей необходимо время, сочувствие и любовь тех немногих родственников, что у нее остались. Вы готовы предложить ей свое время в обмен на акции компании?

- Простите, не понял.

- Не так уж трудно понять. Вам все равно придется иметь с ней дело. Если не сейчас, то с восемнадцатилетней незнакомкой, которую вы так и не потрудились узнать.

- И все же я вас не понимаю.

- Вам нужна ваша драгоценная фирма? Прекрасно. - Шэннон прислонилась к рабочему столу. Ее полные яркие губы изогнулись в вызывающей улыбке. - Я предлагаю вам в течение следующих двенадцати месяцев регулярно общаться с вашей сестрой. В конце года можете выкупить ее акции.

Йен подозрительно прищурился.

- Это ловушка?