– Уильям, ты нужен мне! И я тебе нужна, ведь правда? Ты же закрыл меня потому, что любишь…

– Он просто делал свою работу, мисс, – откликнулся полицейский, надевая наручники на Джейсона, у которого во рту уже торчал кляп.

– Нет, я знаю, ты сделал это, потому что любишь меня! – упрямо сказала Фелиция. – И… и я бы ни за что не позволила тебе этого, потому что… потому что я тоже люблю тебя. Слышишь, Уильям? Я тебя люблю! И это вовсе не притворство! Ну, Билли, пожалуйста, открой глаза!

Фелиция почувствовала, как по ее щеке катится слезинка. Она медленно ползла по коже, горячая и соленая, чуть коснулась уголка губ и упала на белую как мел щеку Уильяма. Его веки вновь вздрогнули, но на этот раз он открыл глаза. Фелиция почувствовала, как у нее перехватило дыхание от счастья.

– Билли, – чуть слышно прошептала она.

– Я же… просил… не… называть меня… так, – хрипя, сказал он. Каждое слово явно давалось ему с огромным трудом. – И… ты права… я… люблю… тебя.

– Хватит сантиментов! – грубо оборвал их Гилтон. – Коммитейн, ты же знаешь, что тебе нельзя говорить. Закрой рот, пусть говорит она.

– Пусть… споет, – попросил Уильям.

Гилтон и Фелиция удивленно переглянулись.

– Мало ли какой вздор приходит в голову от потери крови! – пожал плечами полицейский и вышел на крыльцо. Он уже слышал вой сирен.

А Фелиция наклонилась к Уильяму и начала ему петь, но не арию из «Далилы», не любимую песню из «Трубадура», она пела старую колыбельную, которую когда-то давно услышала от матери, тогда никто еще не знал, что из маленькой Фили вырастет звезда оперной сцены. Тогда ее просто любили, совсем так, как она сейчас любит Уильяма.

Успокоенный ее ласковым голосом, Уильям закрыл глаза. Боль куда-то отступила, и ему стало хорошо. Он улыбнулся.


Эпилог

Фелиция как на крыльях летела в свою гримерную. Ее бенефис прошел с оглушительным успехом, впрочем, этому она и не удивлялась. Радовалась она потому, что Уильям сидел в зале, а значит, смог вернуться раньше.

Вот уже полтора года они жили якобы вместе, но больше времени проводили порознь: то Фелиция уезжала на гастроли, то Уильяма вызывали для каких-то сверхсекретных дел.

Сначала ей казалось, что такая жизнь не для нее. Ну какая нормальная женщина способна вытерпеть такое?! Но, к собственному удивлению, Фелиция ни разу даже не подумала о том, чтобы поставить Уильяму ультиматум: или она, или его работа.

Быть женой полицейского – нелегкое дело, думала она и грустно улыбалась.

Несмотря на все признания, Уильям до сих пор так и не решился сделать ей предложение. Фелиция даже понимала почему. После того ранения он стал по-другому относиться к своей работе. Как он мог обзаводиться семьей, когда один раз уже был на волосок от смерти и ему просто повезло? Специалист баллистической экспертизы честно признался Уильяму, что никак не может понять, каким чудом пуля прошла через легкое, а не через сердце или любой крупный кровеносный сосуд.

Фелиция знала об этом разговоре. Слышала и признание врача, что Уильям выкарабкался просто чудом: и рана была серьезная, и кровопотеря почти два литра. Да и пуля прошла всего в нескольких миллиметрах от аорты…

Да, Фелиция понимала, почему Уильям не хочет жениться. Ей и самой не хотелось становиться вдовой, но иногда ночью, когда рядом не было Уильяма, Фелиция вдруг понимала, что может стать вдовой, так и не став женой, и тогда она начинала молиться…

Но сегодня вечером Фелиция усилием воли заставила себя отбросить эти мысли. Уильям здесь, Уильям улыбался ей и держал в руках большой букет белоснежных роз. Что еще нужно?

Она вдруг вспомнила, как уже после суда над Джейсоном, который оказался вовсе и не Джейсоном, и его сообщниками Уильям зашел к ней, чтобы забрать вещи. Да, они много сказали друг другу в том домике у озера, но сейчас Фелиции казалось, что все эти слова были в другой жизни, и она иногда даже сомневалась, действительно ли слышала их…

– Вот и все? – Уильям казался растерянным, но пытался улыбаться.

Он выглядел все еще очень бледным, но врачи уверяли, что восстановление идет весьма быстрыми темпами. Такими быстрыми, что Уильям даже сбежал из больницы через две недели…

– Да, – неуверенно ответила она, понимая, что сказать нужно что-то другое.

– Мне было… приятно работать с тобой, Фелиция.

Уильям протянул руку. Как ему сейчас хотелось поцеловать ее, прижать к своей груди, утонуть в шелке ее волос, вдохнуть аромат ее кожи.

Фелиция пожала протянутую руку, и Уильям почувствовал легкую дрожь в ее пальцах, но, может быть, ему просто показалось? Да, показалось. Он развернулся и уже почти вышел в коридор, как Фелиция тихо окликнула его:

– Уильям, не уходи!

Кажется, на этот раз она все сделала правильно. Уильям вздрогнул и повернулся. Растерянность в его глазах сменилась радостью.

– Значит, это был не сон? – спросил он.

Фелиция покачала головой. Им не нужно было много слов, чтобы понимать друг друга. Она подошла ближе, обняла Уильяма и прильнула к его губам.

И тогда они поняли, что и так слишком много времени было потеряно, слишком много лишних слов сказано.

– Будь моим. Я люблю тебя, Уильям.

– Я тоже люблю тебя, – сказал он, глядя ей в глаза.

Еще никто и никогда не смотрел на нее так. Фелиции казалось, что вынести эту нежность, эту страсть нельзя…

Фелиция улыбнулась этим воспоминаниям и толкнула дверь гримерной. Она знала, что еще минут пять никто не будет тревожить ее. Это хорошо. Ей хотелось немного прийти в себя, собраться с мыслями, ведь предстояло еще улыбаться, принимать цветы, давать интервью. А она так устала! Все, что ей сейчас хотелось: пойти с Уильямом в парк, сесть на скамеечку в самом тенистом уголке и прижаться к его сильному теплому плечу, спрятаться в его объятиях от всего мира.

Она закрыла дверь и вздрогнула. На туалетном столике под зеркалом лежала бархатная коробочка.

Неужели все начинается опять? – с ужасом подумала Фелиция. Но ведь Джейсон и его дружки уже отбывают срок!

Джейсона Форестера, он же Крейг Гриффин, осудили почти год назад, и ближайшие десять лет Фелиция ну никак не должна была с ним встретиться.

Гриффин с подельниками придумали оригинальное преступление. В разных частях света они крали драгоценности, и не просто колечки-брошки, а уникальные, коллекционные вещи. Оставалось решить, как переправить их в США. И тут Крейг познакомился с Фелицией. В его голове сразу же созрел план: в каждом городе, где Фелиция выступала во время турне, сообщники Гриффина, объединенные маской «тайного поклонника», преподносили диве украденные драгоценности. Крейг все правильно рассчитал: Фелиция и Лоуренс не слишком задумывались о происхождении этих подарков. Саму диву на таможне практически не досматривали, а Лоуренс не считал нужным декларировать драгоценности, ведь тогда им пришлось бы платить серьезные таможенные сборы. Крейг сделал ставку на жадность Лоуренса и беспечность Фелиции и не прогадал. А по возвращении Фелиции в Нью-Йорк драгоценности планировалось заменить на подделки. Вряд ли Фелиция быстро обнаружила бы подмену, и уж точно после того, как Джейсон Форестер исчез бы из ее жизни.

Но пожилая меценатка и поклонница искусств графиня Фонтебло спутала все их планы. План Гриффина был разрушен, и он начал делать ошибки: пытался сам взломать сейф, а потом похитил Фелицию, да еще и оставил множество улик.

Раскрыть это преступление оказалось довольно просто: еще в полицейском отделении Гэри Гриффин начал давать показания и быстро выдал не только всю схему, но и своих подельников. А ответ на самую большую загадку: как ему удалось пронести пистолет через металлоискатель, – оказался настолько прост, что Фелиция потом еще долго переживала, ведь если бы она знала, ранения Уильяма можно было бы избежать! Настоящий пистолет Гриффин оставил в машине возле аэропорта, а Фелицию пугал безопасной пластиковой игрушкой. В любой момент после входа в здание аэропорта она могла привлечь к себе внимание! Но едва они вошли в домик, стало поздно: в одном из шкафчиков на кухне дружки Гриффина оставили для него настоящее оружие. Этим пистолетом Гриффин ударил помощника шерифа и оглушил его на несколько секунд, и из этого оружия он стрелял в Уильяма.

Фелиция передернула плечами.

Что за вечер воспоминаний! – возмущенно подумала она. Если в этой коробочке что-то опасное, я всегда могу позвать Уильяма. В конце концов, это его работа.

Она мрачно усмехнулась и раскрыла футляр. К безмерному удивлению Фелиции, в нем лежало лишь колечко с небольшим бриллиантом и записка: «Выйдешь за меня замуж?».

Дверь гримерной тихо скрипнула, и Фелиция, чуть слышно вскрикнув, оглянулась.

– Уильям, ты меня испугал! – попеняла она вошедшему, но тут же обняла его.

– Твоих рук дело? – обвиняющим тоном спросила Фелиция, указывая на футляр.

– Моих. – Уильям смущенно развел руками и отдал Фелиции букет. – Но прежде чем ты ответишь, я хочу сообщить тебе новость: Паркер наконец подписал мой рапорт об отставке.

– Уильям… это… это… – Фелиция растерялась. Да, она была рада, но понимала, какая это жертва со стороны Уильяма. – Но что же ты будешь делать?

– Придумаю. – Он легкомысленно махнул рукой. – Сейчас для меня важно одно: да или нет?

– Конечно, да! – воскликнула Фелиция.

Уильям счастливо улыбнулся и обнял ее, зарываясь в густые каштановые волосы.

– Больше я ни за что не уеду от тебя! – сказал он.

– Больше я тебя не отпущу, – с улыбкой сказала Фелиция. – Но, знаешь, нужно признаться, увертюра к нашей любви была очень даже интересной.

– Надеюсь, и сама опера тебя не разочарует, – улыбнулся Уильям.

– Нет, не разочарует.