– Что вы мисс, наоборот положена награда за содействие в поимке опасного преступника! Мистер Хоуп, разумеется, дал показания, но это не более, чем формальность.

– Хорошо, – я бледно улыбнулась и упала обратно на подушки.

Тони. Мой сильный, смелый и отважный Тони. Уж, точно ковбой, без всяких шуток! Мой самый дорогой и любимый мужчина. Да, любимый. Оказывается, за это короткое время, проведенное в твоём доме, я умудрилась подарить тебе всю себя.

И ты не отпустил, когда я попыталась все это забрать и сбежать. Догнал, спас… вернул! Он все же поехал за мной.

От этих мыслей где-то глубоко внутри рождалось маленькое, теплое солнышко, которое осторожно согревало лучиками мою замерзшую душу.

Солнышко звалось надеждой.

– Мисс Кант, в связи со сложившейся ситуацией, наше ведомство предлагает вам в последний раз сменить личность и переехать. Вы неоднократно подавали запрос на перевод в большой город, и мы, конечно же, пойдем навстречу! Что вы думаете о Филадельфии?

Я недоуменно моргнула, и подавила в себе истерический смех. Боже, иногда желания сбываются самым причудливым образом. Криво, косо, через пень колоду и, конечно, в тот момент, когда уже совсем тебе не нужны.

– Я могу подумать?

– Да, конечно. Я вас, наверное, утомил? Не буду мешать, отдыхайте.

Маршал развернулся и решительно направился к выходу из палаты, когда я прозвала его.

– Мистер Тейлор… вы не могли бы дать мне свой телефон? Хочу сделать важный звонок.

Мне дико, просто до безумия хотелось услышать Тони. Поговорить с ним, удостовериться, что с ним и правда хорошо.

Маршал, конечно же, не отказал и передал мне тонкий смартфон. А я смотрела на гладкий темный экран, и понимала, что я не помню номера Хоупа. Да, такая вот ирония. За то недолгое время, что мы были вместе, мне ни разу не пришло в голову попросить его номер. Это просто было не нужно. Тони всегда был где-то поблизости, и я просто забыла, что иногда люди расстаются, не имея возможности поговорить один на один без помощи техники. На душе было горько и обидно, потому что мои чувства к нему, в кои-то веки, сформировались в нечто определенное, взрослое и зрелое. И так хотелось поделиться ими с Тони… Только сделать это оказалось невозможно. Грустно улыбнувшись, я вернула Тейлору его айфон и проговорила:

– Спасибо, но уже не надо. Я передумала.

К чести федерала, он ни единой эмоцией не позволил выдать свое отношение к моим странным просьбам. Лишь ещё раз пожелал скорейшего выздоровления и вышел.

Эта беседа до такой степени выжала меня морально, что я снова уплыла в тревожный сон без сновидений.

Следующий день у меня прошел в медицинских процедурах, а под вечер явились местные копы во главе с Тейлором и пытали меня еще часа полтора, выуживая показания.

Все, чего мне сейчас хотелось, чтобы это, наконец-то, закончилось, и меня оставили в покое. А ещё хотелось в теплые, надежные объятия Тони.

Вырывая меня из сладких воспоминаний, в коридоре раздался шум и знакомый громкий голос.

– А мне плевать на ваши инструкции! Там моя невеста, и я хочу ее видеть!

Двери распахнулись и в проеме появился тяжело дышащий, взъерошенный Энтони Хоуп. В криво сидящей шляпе, промышленной рубашке и штанах, но такой невыносимо родной, что хотелось плакать.

А потом я вспомнила, как сейчас выгляжу, и мне очень захотелось закрыть лицо руками, спрятаться от его пристального взгляда. Пальцы дернулись, но иглы капельниц держали крепко.

– Элли, – хрипло выдохнул Хоуп, шагнув вперёд. – Хорошая моя...

– Не смотри на меня, – выдохнула первое, что все же пришло на ум. – Не хочу, чтобы ты видел меня такой.

Я все же попыталась опустить лицо и спрятать его под волосами, чем вызвала у Тони ласковый смех.

– Женское кокетство, – он сел на краешек кровати, протянул руку к моему лицу и откинул пряди волос назад. – Если я скажу, что ты выглядишь отлично. Ты мне поверишь?

– Нет, конечно.

– Я так и знал, и все же я скажу – выглядишь отлично. По сравнению с тем, что было, когда я увидел тебя на дороге, так уж точно.

Я, все же, вскинула взгляд на этого “мастера комплиментов”, и улыбка, невольно, выползла на мое лицо. Тони смотрел на меня с нежностью. На побитую, покалеченную, с одним заплывшим глазом… На его лице не было брезгливости или натянутой маски сочувствия. Нежность и… что-то еще. Раскаяние, что ли.

– Я идиот, Элли… Если бы я тебя удержал, ничего этого бы не случилось.

– Я бы все равно не осталась, только если бы ты приковал меня наручниками. Когда мне позвонил Пастерс я сразу поняла, что мне нужно убираться. Ведь если бы Сойер добрался до тебя и малышки, я бы даже на том свете не простила себе. Так что, все даже к лучшему, раз вышло именно так. Все живы, а мое лицо… – я усмехнулась, вспоминая старую поговорку. – До свадьбы заживет.

На что Тони покачал головой.

– Боюсь, нет. Не заживет. Придется порядком потратиться на косметику.

– В смысле? – у меня даже глаз немного приоткрылся от удивления.

– Ну, ты же помнишь о свадьбе Марии, через неделю. Я очень надеялся, что ты не оставишь меня и Хлою одних на этом испытании.

Захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым, но под рукой ничего не нашлось, и тем не менее моя улыбка становилась все шире, а вот Хоуп стал окончательно серьезным.

– К нам вчера приезжал маршал Тейлор, он сказал, что тебе предложили очередной переезд, и, скорее всего, ты согласишься. Как только врачи закончат твое лечение, они готовы дать тебе новую личность и место жительства, – он взял мою ладонь в свою, бережно провел кончиками пальцев по запястью, рождая, почему-то, неуловимые мурашки в районе спины, и договорил: – Не уезжай, Элли. То бишь, Клара. Если для тебя хоть что-то значит то, что между нами было. Не уезжай, прошу!

Где-то в груди замерло дыхание и бешено заколотилось сердце. Еще никогда в жизни, никто не просил меня остаться. Замерев, я слушала Тони и ком слез в горле мешал мне ответить ему сразу.

– Я очень испугался потерять тебя, и я пойму если ты все же решишь уехать. Пойму и приму, лишь бы ты была счастлива на новом месте… Возможно, тебе будет проще в большом городе подальше от фермы и моего паскудного характера...

– У меня он тоже далеко не сахарный, – наконец я нашла в себе силы перебить его. – Выдержать такую няню на ферме – нужно много терпения.

– А кто говорит о няне? Я говорю о другом вакантном месте в моем сердце и жизни Хлои, – Тони поцеловал мою ладонь. – Мне ведь пришлось сказать полицейским, что ты моя невеста, чтобы они пропустили меня в палату.

Мне все же удалось проглотить ком в горле, потому что всегда собранный Энтони Хоуп явно решил натворить глупостей и несвойственных ему импульсивностей.

– Ты ведь сейчас пошутил, да?

– Нет. Но я хочу, чтобы ты подумала над моими словами. Я несколько раз уже пытался построить с разными женщинами серьезные отношения, но ни одну их них не хотелось пригласить любоваться закатом, ни за кем я не бежал, сломя голову, чтобы вернуть и просить прощения. И, более того, ни одну из них я так и не увидел в роли жены и матери. Ни одну, кроме тебя. Это что-то да значит. По крайней мере, для себя я уже все решил.

А вот я нет. Слова Тони меня полностью ошарашили. Да, мое сердце пело от осознания, что такой мужчина воспринимает меня абсолютно серьезно и приглашает в свою жизнь в новом качестве, но ведь это не просто работа няни по контракту.

Это новая ступень, к которой я никогда себя не готовила.

Тони приглашал меня в семью. В настоящую!

– Ты ведь не знаешь обо мне ничего, – пробормотала я. – Ни кто я на самом деле, ни откуда… Так ведь нельзя.

– Ты не права. Я знаю достаточно, чтобы сделать свои выводы, а об остальном, если захочешь, ты расскажешь сама.

После ухода Тони во мне бушевали странные чувства. Душа словно разрывалась на две части. Одна боялась выйти из своей скорлупы и просилась в шум большого города, где было привычно и безопасно, где не будет рвущих сердце ковбоев с маленькими детьми, а вторая, просила рискнуть. Отбросить все сомнения прочь, выдрать из рук капельницы и мчаться на ранчо, чтобы обнять улыбчивую малявку и прижаться к теплой груди невыносимого мужчины.

Подобный шаг был для меня равносилен шагу в бездну без парашюта и страховки, с верой, что, где-то там внизу, подхватит Бог.

С этими мыслями я провела целые сутки, даже ночью спала плохо, а за гранью сна постоянно вертелся вопрос, что же мне выбрать. Утром пришел доктор. Он с радостью сообщил, что на поправку я иду удивительно быстро и что уже к вечеру маршалл Тейлор может забрать меня.

И вот тут я испугалась. Без шуток испугалась. Одно дело, когда не можешь решить между двумя вариантами, а совсем другое, когда кто-то говорит, что за меня уже все в принципе решено и уже вечером я уеду из Уичито.

– Мистер Тейлор сейчас в клинике? – поспешно спросила я.

– Да, – несколько рассеянно ответил доктор, заполняя что-то в карте. – Кажется, был в холле.

– Вы бы не могли позвать его. Мне нужно поговорить с ним.

– Конечно, – без проблем согласился мужчина и, закончив своим записи, вышел из палаты.

Маршал явился минут через двадцать, с двумя стаканчиками кофе, один из которых поставил передо мной.

– Я подумал, что вы тоже захотите, – вполне любезно заметил он.

– Благодарю, – поблагодарила я, почему-то глядя на напиток, как на самый страшный яд, даже глоток в горло не лез. – Я хотела бы поговорить с вами о новом переезде.

– Да, конечно, – Тейлор сел в свободное кресло. – Дело, фактически, решенное и новую фамилию и легенду почти выбрали…

– Подождите, – перебила я и выпалила на одном дыхании: – Не нужно никакой фамилии. Я бы хотела остаться.