Рука Тайлера с кофе замерла, а сам маршал уставился на меня с недоумением:

– Но, вы же сами мечтали о большом городе. Нам даже удалось подыскать вам местечко в небольшой газетенке…

– Не нужно, – еще раз отрезала я. – Мне действительно хочется остаться здесь. В Уичито. На ферме…

В палате повисла звенящая тишина. Я смотрела на маршала, он на меня, а после он оставил свой стакан на небольшую тумбочку и вздохнул особенно тяжело:

– Что ж, стоит подумать, что я буду писать в отчеты для руководства, – он поднял на меня понимающий взгляд. – Значит, Энтони Хоуп все же не врал, когда прорывался сюда с криками, что вы его невеста?

Улыбнувшись, я потупила взор, чем выдала себя в потрохами. Мне даже не потребовалось ничего отвечать, Тейлор и так все понимал.

– Пойду, расскажу Пастерсу, – произнес мужчина, направляясь на выход. – Он сегодня пришел в себя и, явно, решит, что мир сошел с ума, когда узнает, что его самая строптивая свидетельница, наконец-то, нашла свое место в жизни. Подумать только, на ферме…

Дверь за ним закрылась, и одновременно с моей души словно камень свалился. Я вдруг отчетливо поняла, что поступила правильно.

Не нужны мне никакие города. Хочу каждый день встречать закат в Канзасе, гладить подрастающую Хлою по голове и паниковать при виде торнадо, при этом, точно зная, что Тони меня от него спасет.

Уже этим вечером меня выписали. Я долго и рассеянно стояла у выхода из клиники, все с тем же своим стареньким чемоданом, тонной тональника на лице и ломала голову, как доберусь до фермы, если сегодня автобусы не ходят.

На помощь пришел все тот же Тейлор, любезно согласившись подвезти меня до пункта назначения.

– Хочу убедиться, что вы точно не попадете больше в неприятности, – заверил он.

Вообще, в отличии от Пастерса, он мне нравился гораздо больше. Пожалуй, работай мы с ним изначально, моя программа защиты свидетелей не напоминала бы каторгу с самого начала.

Маршал оставил меня на повороте, недалеко от забора, ровно там, где когда-то оставил автобус с розовым чемоданом, только тогда я была на каблуках, в нелепом платье и с безумной собакой.

Весь мой путь до фермы вызывал во мне чувство стойкого дежавю, разве что сейчас у меня было то самое зыбкое ощущение, которое я боялась спугнуть. Теперь я шла не на работу, а возвращалась домой.

Издалека я приметила дорогих сердцу людей. Тони, стоящего ко мне спиной, и держащего под ручки Хлою. Сейчас она делала свои первые шаги, неровно ступая крошечной ножкой в сандалике на землю. Топ-топ.

Вокруг носился Пуся, он же первый меня и заметил. Навострил уши, уставился в мою сторону, а в следующий миг рванул мне навстречу, сходу взлетая на руки, будто слоненок Джамбо из мультфильма.

Лицо тут же было вылизано и обслюнявлено любвеобильным псом, который казалось был готов лаять на всю ферму от радости.

– Элли! – Тони с малышкой на руках стоял рядом буквально через несколько мгновений. Я смотрела на них и видела в их взгляде целый мир, которого могла бы лишиться, согласись на предложение маршалов. – Ты вернулась.

Я рассеянно кивнула, все еще не имея возможности открыть рот и ответить словами, потому что Пуся продолжал меня облизывать.

– Значит, ты что-то решила по поводу нашего с тобой разговора? – в голове Тони было столько надежды, а на языке чихуахуа столько слюней, что мой премерзкий характер не мог не сострить в этот момент.

Поэтому, наконец-то, отстранив собаку, я все же выдала:

– Конечно, решила. Однозначно, остаюсь. Как же я могу бросить такого породистого пса в этом царстве коров и кукурузы. Без меня ему тут точно не выжить.

Словно понимая, о чем речь, Хлоя хихикнула и протянула ко мне ручки. Пусю пришлось спустить и взять малышку. Тут же заныло большое ребро, но все это было такой мелочью, по сравнению с теми чувствами, когда крошечные ручки обняли меня, и кроша с нежностью прижалась ко мне щечкой.

Это было самым лучшим подтверждением того, что я не ошиблась с выбором. Теперь я дома.


Глава 21

/Энтони Хоуп/

Она вернулась, и я снова смог дышать нормально.

Без Элли – а я просто уже не мог называть ее по-другому – на ранчо все вернулось на прежние места. Диего смотрел за Хлоей, я руководил работниками, пару раз приезжала проверять животных Джес. Но, ко мне она, благоразумно, не подходила, хотя смотрела щенячьими глазами, уже откуда-то зная, что натворила, сдав бандитам мою беглянку. И все вроде бы было ничего, но внутри образовалась пустота, которая изредка заполнялась от смеха племянницы или после посещения Элли в больнице.

Узнав, что ей предложат новое имя и место жительства, я немного замкнулся в себе, решая, что делать дальше. Для меня было очевидно одно – без нее все вокруг стало пресным. Просыпаясь утром, я все еще шел делать свою работу, но мыслями постоянно возвращался к хрупкой девушке, изгибы тела которой так хорошо помнили мои руки. Мне до безумия хотелось отправиться к ней и уговорить остаться с нами, со мной и Хлоей. Я бы мог пообещать ей что угодно, только понимал – не о такой жизни она мечтала и было бы очень эгоистично просить Элли выбрать нас. Еще был вариант – отправиться за ней, и его я тоже попытался рассмотреть. Продав ранчо и вспомнив то, чему учили в университете, я мог бы обеспечить нам достойную жизнь, такую, в которой мои девочки ни в чем бы не нуждались. Но, сам мог сломаться. Потому, что мое место здесь, вдали от суеты, махинаций и толстосумов, под которых нужно прогибаться, чтобы выстроить карьеру.

Я все еще размышлял над ситуацией, складывая в уме все “за” и “против” и анализируя возможный исход событий при принятии того или иного решения, когда в мысли ворвался громкий лай Пуси. Пес, мгновением раньше бегавший вокруг Хлои, делающей первые шаги, вдруг сорвался с места и понесся прочь, будто за ним гналось стадо бизонов.

Элли вернулась. И время остановилось.

Весь оставшийся день я не мог в это поверить, бросив работу на ребят и нагло оставшись с ней рядом. Мне все время казалось, что она вот-вот передумает, опомнится и уедет. Но Элли сидела рядом, смотрела с искренним теплом и гладила по спутанным волосам Хлою. У ее ног преданно лежал Пуся, а за окном медленно таял день, уступая место нашей ночи.

– Как ты решилась остаться? – спросил я, обнимая ее и целуя в макушку. Она лежала на моем плече, такая родная близкая и желанная. Моя. Хотя еще не совсем…

– Ты сказал, что я нужна здесь, – в ее голосе слышалась улыбка. – И потом, мне невероятно интересно знать, на какие еще романтические безумства способен хозяин ранчо. Потому что, знаешь, наше первое свидание затмило все свидания до.

Я засмеялся, вспоминая крышу водокачки и дождь. Но кое-что в ее словах меня зацепило.

– Ты сказала о свиданиях. О тех, что были “до”. Нет, мне не нужно знать, кто был до меня, просто скажи, что прошлое осталось в прошлом.

– Так и есть, Тони.

Она облокотилась на локоть, приподнялась и посмотрела на меня. Ласково провела по щетине, коснулась уголка губ, и я тут же попытался поймать ими пальчик. Хихикнув, Элли легла обратно, прижавшись всем телом и счастливо вздыхая.

– Меня ничто не держало в той жизни, где я была Кларой, разве что хотелось оставаться в большом городе, среди толпы. Там ощущение одиночества притупляется, понимаешь? А теперь все изменилось, и мне никто не нужен, кроме вас. Тебя, Хлои, Пуси… и даже Джес уже не так раздражает. Только бы решить вопрос с Марией.

Я серьезно кивнул, откинул голову на подушки и проговорил задумчиво:

– Все будет хорошо. Завтра она станет замужней дамой и подпишет документы. А дальше… Пусть убирается.

– Не гони ее, Тони, – вдруг прошептала Элли. – Чтобы ни было, оставь ей шанс видеться с Хлоей. Когда они обе будут готовы. Я уверена, однажды Мария поймет, что натворила, и захочет сблизиться с девочкой.

– Только через мой труп, – категорично отозвался я.

– Ну, даже когда ты усыновишь Хлою, она останется ее близкой родственницей. Родной тетей. Ты можешь поставить условие, чтобы так оставалось всегда, но не лишай ее права иногда видеть малышку. Если она сама захочет, конечно…

– Зачем это нужно? Ничего хорошего от Марии я не жду, хотя, поверь, давал ей шанс и время.

– Я знаю, Тони, – Элли говорила сквозь пелену сна. Зевнув, она добавила совсем тихо: – Но чем больше у малышки будет любящих людей вокруг, тем лучше. Тогда она никогда не останется одна в большом жестоком мире. Никогда…

Она уснула на полуслове, а я еще долго смотрел в пустоту, перебирая светлые разметавшиеся волосы и обдумывая сказанное. Сколько же пришлось пройти этой хрупкой, но такой сильной женщине до встречи со мной?

***

– Господи! Я уже наложила тонну тональника, а синяк все равно виден!

Элли бегала, как заведенная, приводя себя в порядок перед предстоящим торжеством. Встав даже раньше запланированного, она развела такую бурную деятельность, что у меня голова шла кругом. Наряжаясь сама, она не забывала про Хлою и меня, раздавая ценные указания каждую минуту. Малышка радовалась, крутилась под ногами и старалась заполучить хоть что-то из косметички Элли.

В итоге выехали мы на полчаса позже, чем собирались. Я не понимал всех этих приготовлений, думая только о том, как побыстрее уловить Марию в темном углу и заставить ее подписать отказ от ребенка. Но, быстро все сделать не удалось.

Это была шикарная свадьба. Наверное, именно о такой мечтают девочки с самого детства. По крайней мере, Мария точно была счастлива. Даже нас она встретила без привычной уже гримасы, и даже на Хлою смотрела более-менее приветливо, хотя на ручки брать так и не стала.

Нехорошим сюрпризом стала для меня просьба Ральфа сопроводить сестру к алтарю. Он искренне хотел сделать ее счастливой и почему-то верил, что один из компонентов ее счастья заключается в нашем примирении.