— Насколько мне известно, в настоящее время у вас нет постоянной любовницы? — спросила Элиза.

— Это не секрет, — сухо ответил барон. — Я вынужден соблюдать осторожность в выборе содержанок после недавнего громкого скандала с последней из них. Ты слышала о нем?

— Разумеется! Весь Лондон судачил об этом всю прошедшую неделю! — пожав плечами, ответила Элиза.

— Наверняка злые языки все переврали! Что именно ты слышала? — спросил Дамиен.

— То, что леди Варли закатила вам грандиозный скандал, милорд, узнав, что вы намерены с ней порвать. И что она даже поклялась броситься с моста в Темзу, если это случится. На что вы, барон, хладнокровно ответили, что она может воспользоваться вашим экипажем, чтобы побыстрее добраться до места и осуществить свою угрозу.

— Так я и знал! — усмехнувшись, воскликнул барон. — это преувеличение. Я всего лишь вызвался отвезти ее домой, поскольку бедняжка нуждалась в отдыхе.

— Представляю, как вам наскучили подобные сцены! — сказала Элиза. — Мне они тоже претят. Я знаю по собственному печальному опыту, как изнуряют ухаживания докучливых поклонников. Признайтесь, вам ведь надоело выслушивать признания благородных дам в любви к вам. Леди Варли тоже наверняка клялась вам в вечной любви.

— Упомянутая тобой особа вовсе не была влюблена в меня, — заметил Дамиен, усмехнувшись. — Она лишь возомнила, что Амур пронзил ее своей стрелой.

— Однако, милорд, не случайно же вас прозвали Князем Порока! Признайтесь, скольким прекрасным дамам вы разбили сердце?

Дамиен пожал плечами и промычал нечто невразумительное в ответ.

Элиза прищурилась и, выдержав эффектную паузу, воскликнула:

— Из всего этого можно сделать только один вывод: опасно доверять свое сердце вертопраху!

— Осмотрительность делает тебе честь, моя прелесть, — сказал Дамиен. — Но лично я исповедую другой принцип: не отдавать предпочтения никому!

— Что ж, милорд, тогда нам будет несложно договориться. Я тоже предпочитаю строить интимные отношения на деловой основе, — сказала Элиза.

Дамиена было не так-то просто ввести в заблуждение подобными заявлениями. Он не исключал, что многоопытная актриса лукавит, пытаясь внушить ему, что она не станет устраивать публичных сцен, когда их роман подойдет к концу. Тем не менее ее слова, произнесенные уверенным тоном, успокоили его. Он не собирался клясться ей в любви до гроба и рассчитывал расстаться с ней спустя полгода. Еще ни одной красоткой он не увлекался надолго. Как правило, он терял интерес к предмету своей страсти уже через месяц после начала очередного романа. Прекрасно зная свою капризную натуру, барон Дамиен Синклер и теперь не намеревался менять привычки, зная по собственному печальному опыту, сколь пагубна продолжительная связь с любовницей, даже такой очаровательной, как актриса, прозванная Серебряной Лебедью.

Ход его размышлений прервал звук чьих-то шагов по коридору и последовавший за этим настойчивый стук в дверь. Взволнованный женский голос произнес:

— Прошу прощения, мадам, но какой-то господин желает срочно видеть его светлость.

Милое личико Элизы исказилось недовольной гримасой. Она подбежала к двери и, распахнув ее, раздраженно прошипела:

— Сколько раз нужно тебе повторять, чтобы ты не смела врываться ко мне, когда я занята!

— Пардон, мадам, но этот джентльмен настаивает, чтобы барон принял его безотлагательно. Его зовут мистер Хаскелл.

Услышав фамилию своего секретаря, Дамиен озабоченно нахмурился и, спустив ноги с кровати, стал надевать атласные панталоны. И пока разгневанная Элиза выговаривала своей перепуганной служанке за ее опрометчивый поступок, употребляя выражения, свойственные скорее базарной торговке, чем светской львице, барон успел одеться и спросил:

— Мистер Хаскелл ожидает меня в прихожей?

— Я проводила его в Зеленую гостиную, милорд, — сделав учтивый реверанс, с дрожью в голосе ответила служанка, испуганно косясь на свою хозяйку.

Дамиен решительно направился к лестнице и стал спускаться по ней. Актриса проворно накинула халат и побежала следом. Без труда разыскав гостиную, барон вошел в нее и увидел расхаживающего из угла в угол Джорджа Хаскелла. Это был высокий обаятельный мужчина заурядной наружности и в очках в золотой оправе. Не лишенный чувства юмора, он в данный момент находился в мрачном расположении духа.

— Что стряслось, любезный Джордж? — спросил барон. — Какое неотложное дело привело тебя сюда?

Секретарь покосился на актрису, застывшую в дверях Зала и неохотно промямлил:

— Я бы предпочел поговорить с вашей светлостью наедине. Вопрос исключительно серьезный и срочный…

— Не буду вам мешать! — покраснев, воскликнула Элиза и, выйдя в коридор, плотно захлопнула за собой дверь.

— В чем дело? Не тяни! — сказал Дамиен.

— Боюсь, что у меня для вас печальное известие, милорд. С вашей сестрой случилось несчастье.

— С Оливией? — взволнованно воскликнул барон, почувствовав, как екнуло у него сердце.

Вопрос был чисто риторический, ведь у него была только одна сестра, на пятнадцать лет моложе его, которая жила в их родовом поместье.

— Что с ней? — спросил Дамиен, побледнев.

— Подробности этого несчастного случая мне не известны, — потупив взор, отвечал секретарь. — Видимо, управляющий писал записку в спешке. Вероятно, он был настолько взволнован случившимся, что счел нужным сообщить вам лишь самое главное, а именно, что мисс Синклер упала с лестницы и сильно ушиблась, отчего у нее отнялись ноги. Вызванный лекарь осмотрел пострадавшую и сказал, что у нее поврежден позвоночник, что чревато серьезными последствиями. Не исключено, что до конца своих дней бедняжка останется калекой.

Дамиен вытаращил на секретаря испуганные глаза.

— Это еще не все, ваша светлость, — продолжал чуть слышно Джордж. — Насколько я понял, беда стряслась, когда юная леди пыталась сбежать со своим возлюбленным…

— Что? Ты спятил? С какой стати моей сестре, этому воплощению скромности и целомудрия, бежать из отчего дома? Где была в это время гувернантка? Кто этот мерзавец, что заморочил Оливии голову? — вскричал разъяренный барон.

— В записке управляющего упомянуто имя лорда Ратерфорда, но я не уверен, что именно он повинен в случившемся.

Дамиен заскрежетал зубами: о похождениях упомянутого нахального юнца, лишь недавно получившего титул виконта, он был наслышан.

— Где записка?

— Я захватил ее на всякий случай с собой, ваша светлость, — с дрожью в голосе промолвил секретарь и, достав из кармана сюртука помятый листок, сложенный вчетверо, трясущейся рукой протянул его барону. — Вот она, прочтите сами!

Дамиен развернул листок и пробежал текст, написанный неразборчивым почерком. Управляющий сообщал, что драма произошла в трактире «Четыре льва», неподалеку от поместья барона. Описав телесные повреждения, полученные Оливией, он высказал свои предположения об обстоятельствах этого несчастного случая:

«Мне больно сообщать вам эти ужасные подробности, милорд, но я вынужден констатировать, что ваша сестра вознамерилась бежать из дома. Однако господин, уговоривший ее на этот безрассудный поступок, в последний момент пошел на попятную, и в порыве отчаяния девушка попыталась покончить с собой, Лорд Ратерфорд тотчас же послал за врачом, но урон ей уже был нанесен — как здоровью, так и репутации. Я постараюсь как можно дольше держать случившееся в тайне, Однако рано или поздно она раскроется. Прошу вас, милорд, отдать мне соответствующие ситуации указания и посоветовать, как мне лучше вести себя в таких затруднительных обстоятельствах. Ваш покорный слуга Сидни Беллоуз».

Дамиен глубоко вздохнул и взъерошил пятерней шевелюру, Сам участник многочисленных скандалов, он держал ною сестру под строгим присмотром гувернантки и слуг. Но того, что Оливия сама станет виновницей свалившихся на нее напастей, он предвидеть не мог…

Барон почувствовал, что его охватывает ярость. Кем бы ни был совративший Оливию негодяй, ему не избежать отмщения. Дамиен был готов не задумываясь застрелить его, пронзить шпагой на дуэли, а еще лучше — без особых церемоний избить или задушить своими руками.

— Я взял на себя смелость подготовить для вашей светлости экипаж. Полагаю, вы пожелаете сейчас же отправиться в усадьбу.

— Да, разумеется, — рассеянно пробормотал Дамиен, все еще не оправившись от потрясения. Но, быстро придя в себя, он надел сюртук и накидку и направился к двери.

— Вы меня покидаете? — удивленно спросила Элиза, схватив его в прихожей за рукав.

— Извините, мадам, но я вынужден это сделать.

— А как же наш уговор?

Дамиен стиснул зубы, на скулах его заходили желваки.

— Простите, сейчас мне нужно идти.

— Я разочарована, — огорченно промолвила Элиза. — Ваш визит был таким коротким!

— Я вернусь, как только смогу! — воскликнул барон и, отвесив ей поклон, высвободил руку.

Моментально забыв о своей прекрасной любовнице, он последовал за секретарем к выходу и, сделав еще десяток шагов, очутился в объятиях холодной ночи. Промозглая мгла обострила его тревогу за сестру и жажду мщения.

Глава 1

Лондон, май 1810 года

Несмотря на поздний час, приватный игорный дом был полон гостей. Нарядно одетая разношерстная публика в буфете с аппетитом поглощала горячие и холодные закуски, запивая их в изрядном количестве бургундским и шампанским. В гостиной звенел женский смех и звучали оживленные голоса светских сплетников и вертопрахов. Солидная публика — карточные шулера, манерные денди и чопорные аристократы — предпочитала тишину кабинетов, где шла азартная игра в кости и карты.

Укрывшись в нише в углу комнаты, Ванесса Уиндем наблюдала за сидящим за ломберным столом импозантным мужчиной, которого считала своим опасным противником. В настоящий момент он сосредоточенно играл в игру под названием «фараон» и, судя по самодовольному выражению его лица, весьма в этом преуспел. Ванесса закусила губу и, прищурившись, всмотрелась в него повнимательнее, стараясь не поддаваться эмоциям.