Тия Дивайн - Уроки любви

Обессилев, Хантер отодвинулся, целуя ее губы. Она закрыла глаза, прежде чем уснуть в его объятиях.

Какой чудесный сон ей снился! Было так уютно. Лесли чувствовала себя в безопасности, и ощущение обнаженного тела, запах мужских волос, тепло кожи были восхитительными.

Лесли резко открыла глаза и уставилась в темноту. Затем она подалась вперед, осторожно освободившись.

Хантер лежал рядом с расслабленным лицом.

Лесли неслышно соскользнула с постели. Глаза уже привыкли к темноте.

Ну как она могла так поступить?

Лесли забралась с ногами на диван и задумчиво смотрела на парящий во мгле снег.

Он был так хорош!

Сделав чашку горячего шоколада, она прошла в ванную, наполнила джакузи и опустилась в бурлящую воду. Потом вернулась на свой диванчик и снова уставилась в окно. Она пила шоколад, смотрела на снежинки и старалась не думать о Хантере. Это всего лишь страсть…

И, внутренне застонав от отчаяния, Лесли признала, что любит. Но надо держаться как ни в чем не бывало. И сохранять трезвую голову. Все равно ничего другого сделать она не могла… Сказка закончилась. Она выиграла отличный приз. Разве это плохо? Но как он был хорош ночью! Хантер… лучше бы она никогда не узнала об этом.

Хантер стоял в дверном проеме и смотрел на Лесли. Она сидела у окна, подтянув ноги к груди, и не замечала его. Чашка с горячим напитком дымилась на подоконнике. Он подумал, что запах шоколада теперь всегда будет ассоциироваться у него с Лесли.

Когда он проснулся и не нашел ее рядом, то ощутил беспокойство. Теперь он забеспокоился еще сильнее. Она была тихой и задумчивой, глядя на парящие за окном хлопья так, словно они могли дать ответ на ее вопрос.

Ночью Лесли была другая – страстная, отдававшаяся ему вся, без остатка. А эта, печальная и молчаливая, по-домашнему уютная, пугала и притягивала его. Хантер знал, о чем она думает, и хотел отвлечь ее, развеять беспокойство и грусть. Ни в одной женщине он не открывал столько граней.

Ему не нравилось, что у Лесли такое лицо.

Она должна сейчас думать только о нем.

Лесли обернулась. Хантер присел на диван. Глянул в окно. Там по-прежнему валил густой снег, и было холодно.

– Не надо думать ни о чем. – Он приподнял ее подбородок. – А тем более жалеть.

Его губы были так близко.

– Ты пугаешь меня, – призналась Лесли тихо. – Даже когда просто сидишь так близко.

– Тогда поцелуй меня, и бояться будет нечего.

Его губы коснулись ее. Лесли приоткрыла рот. Она была беспомощна. А разве можно сопротивляться Хантеру?

Ее пугали эти поцелуи, эти руки, сжимавшие ее, его горячая грудь. Пугали и притягивали.

Он быстро снял с нее трусики и бросил на пол. Свободной рукой он провел от щиколотки вдоль колена и до завитков волос. Скользнул пальцами между ног.

На мгновение Лесли чуть не задохнулась, а затем задышала чаще. Хантер вошел в нее, и она выгнулась навстречу, застонав.

– Хантер, что ты делаешь?.. Еще, прошу тебя!

– Ты больше не боишься меня?

– Боюсь… и… Я хочу тебя, о… Хантер….

Он наклонился ближе и целовал ее очень долго. Хантеру хотелось, чтобы всякие страхи и сомнения покинули ее.

Его пальцы двигались, и Лесли покачивалась в такт этим движениям. Когда Хантер убрал руку, она протестующе застонала. Он выпрямился и потянулся за чашкой, стоявшей на подоконнике. Шоколад уже не дымился, но был еще теплым.

– Очень хочется сладкого, – с улыбкой пояснил Хантер. Лесли смотрела, не понимая, пока теплый напиток не потек на ее обнаженный живот. Струйки поползли по нежной коже, словно змейки, заскользив вниз, между ног.

Лесли задышала еще чаще. Одна мысль о подобных ласках сводила ее с ума. Когда Хантер коснулся языком ее живота, она не сумела сдержать стон. Ноги раздвинулись. Он проследил изгиб ее бедер, посасывая и чуть кусая шелковистую плоть. Затем двинулся дальше, и Лесли чуть не заплакала от наслаждения, закусив губу.

Боже, что он делает! Как хорошо он знает ее тело! Она дрожала и металась.

– Еще, прошу тебя, не останавливайся! Как я хочу тебя! – шептала она прерывающимся голосом, вцепившись пальцами в его волосы.

Хантер осторожно развел ее бедра. Он с трудом сдерживал собственное возбуждение.

Чувство времени покинуло ее. Она извивалась и дрожала, губы ее припухли… Какой же нежный у него язык!

Лесли почувствовала в нараставшем возбуждении, как вся кровь прилила туда, где ласкал ее Хантер. Все закончилось быстрой, яркой вспышкой, и тело сотрясли волны наслаждения.

Хантер обнял ее, и она с нежностью прижалась к его груди. Казалось, они слились в одно целое. Его руки ласкали тело Лесли…

И как раз в этот момент раздался тонкий, мелодичный звонок.

– Вот черт! – выругался Хантер раздраженно.

Телефон надрывался, и, чтобы ответить на него, пришлось бы встать с дивана и покинуть Лесли. А этого, видит Бог, ему не хотелось делать. Нет, он не выпустит Лесли из рук!

Сотовый разрывался и никак не хотел замолкать. Придется ответить.

Хантер отодвинулся от лежавшей рядом Лесли, нежно поцеловав ее в щеку:

– Прости меня, я сейчас вернусь.

Лесли села и откинулась на спинку дивана. Возможно, все к лучшему.

Хантер сходил в спальню и вернулся обратно. Он прижимал к уху маленькую трубку.

– Кэл? Еще ночь на дворе! Это не подождет несколько часов?.. Да знаю я о разнице во времени. – Он раздраженно махнул рукой. – И я надеялся, что ты обо всем позаботишься и не станешь дергать по пустякам… Что?! Когда это выяснилось? Ах вот оно что! И без меня никак? Ну еще бы!.. – Лицо Хантера стало спокойным, и только в глазах мелькали злые огоньки. – Ты же знаешь, я не выношу трусов, так что не надо истерики. Приеду и договорюсь. Жди меня. Буду утром в девять.

Он отключил мобильный и с виноватой улыбкой обернулся к Лесли. Но она поняла, что думает он уже не о ней.

Вот он – настоящий Хантер, делец «без страха и упрека». И Лесли теперь становилась досадной помехой. Она не будет предъявлять претензий. Пусть уезжает.

Хантер сидел рядом, уставившись в окно, и казался холодным и недоступным. Привлекательный и пугающий этой своей отстраненностью. Лесли смотрела на него несколько секунд.

Он вздрогнул, словно только что заметил ее. Черты его смягчились.

– Эй… – произнес он с улыбкой.

– Тебе пора.

– Да… – Уезжать не хотелось. Он предпочел бы остаться, провести время с Лесли, обнимая и шепча ей на ушко всякие глупости.

Хантер не знал, что сказать. Давненько ему не приходилось выбирать между делами и личной жизнью, и уж тем более давно он не оказывался в положении, когда личная жизнь представлялась важнее. И все-таки ему нужно было уезжать. Проект был слишком важным. В любом случае требуется время, чтобы понять, что для него значит Лесли.

Он вскочил с кровати, натягивая джинсы и одновременно разговаривая по телефону. Хантер не только распланировал свое время, но и позаботился о Лесли, заказав рейс и машину для нее.

– Если все правильно поняла, я остаюсь здесь до конца выходных? – спросила она, когда он захлопнул крышку мобильного.

– Ты не представляешь, как мне жаль. – Хантер присел рядом с диваном на корточки, взяв ее руки в свои. – Мне надо уехать. У меня важная встреча в Токио сегодня утром, понимаешь?

– Еще бы, – тихо произнесла Лесли. – Все в порядке.

– Ничего не в порядке! – возразил Хантер в сердцах. – Просто так вышло.

– Важное дело под угрозой? – спросила Лесли, стараясь выглядеть не слишком расстроенной.

– Вроде того, – кивнул Хантер. – Иногда выясняется, что люди в твоей команде не так уж компетентны, как тебе кажется, и это создает проблемы. В общем, тебе не стоит забивать себе голову. Я забронировал для тебя рейс на завтрашнее утро. Швейцарские авиалинии, первый класс. В девять подадут лимузин, вылет в два. Самолет прилетает в аэропорт Кеннеди.

– Похоже, свидание со мной тебе дорого обходится, – усмехнулась Лесли.

– Да, подороже, чем ты меня купила, – улыбнулся Хантер в ответ. – В придачу вы получите утешительный приз в виде интервью, мисс Гордон.

Волна эмоций захлестнула ее: печаль, злость и обида. Она попыталась обратить все в шутку:

– Роскошный приз, должна заметить! – Вышло не слишком весело, скорее горько.

– Мне кажется, я заслуживаю хоть немного симпатии. – Он коснулся ее щеки. – Я должен уехать, но я не хочу этого делать.

Безупречная линия защиты! Лесли мысленно похвалила его. Что может быть проще, чем сказать, что не хочешь ехать, но при этом все равно уехать.

Лесли чувствовала, как в ней заговорил циник, та часть ее натуры, благодаря которой она удерживалась на плаву в этом сложном мире. Циник нашептывал, что мужчины всегда готовы извиняться, но жертвовать своим делом не хотят. И Хантер не исключение. Он мог прикрываться бизнесом, и это звучало бы искренне, потому что дело было для него любимой женщиной, которую он не мог предать.

– Я помогу тебе собрать вещи, – просто сказала она и похвалила свою покладистость: «Молодец, Лесли!»

Вещей оказалось немного, и они лежали на своих местах, хватило нескольких минут, чтобы уложить все в чемодан. Хантер был собран и организован.

– Я позвоню тебе, – заверил Хантер, вынося чемодан в коридор.

Почему мужчины всегда это говорят?

– Да, конечно, – лучезарно улыбнулась она в ответ.

– Если я сказал, что позвоню, значит, так и будет. – Хантер сказал это настойчиво, приблизившись на шаг. – Поцелуй меня.

Это Лесли могла сделать. Больше того, хотела. Последний поцелуй на прощание. Потом можно будет сохранить этот выходной в памяти, как высушенный гербарий. Поцелуй, который поставит точку.

Господи, как он поцеловал ее! Хантер вложил в этот поцелуй столько нежности, столько невысказанного сожаления за прерванный уик-энд, что Лесли смягчилась.