— Тот, кто был с ним… — Тейт едва выдавила этот ответ, но потом ее словно бы прорвало. — Робин. Робин… Вот кто всему причиной! Вот из-за кого я оказалась на улице.

— И эта Робин… — прервала Джуди, — вообразила, что между тобой и Крис… — И запнулась, заметив, как засмеялась Тейт.

— Господи! До чего же вы, добропорядочные люди, наивны! — бросила она. — Робин — это парень, а не девушка. А Кристофер, он «голубой»!

— По… понятно.

— Ничего вам не понятно. Кристофер любит меня по-своему, но у него нет никакого сексуального интереса ко мне, как и к любой другой женщине! Робин же готов трахаться с кем попало независимо от пола. Он хотел бы и Кристофера, и меня.

Татум уже не заботилась о том, какой эффект производят ее откровения на эту женщину; она хотела только одного: очистить себя от вины, которую та предполагала, и просто выговориться наконец.

— Сначала я подумала, что мне это только кажется, будто он находит предлоги, чтобы коснуться и… потрогать меня. Я не чувствовала угрозы с его стороны, потому что… ну, потому что считала себя в безопасности. Но однажды я загорала на балконе одна, когда Робин пришел домой раньше Кристофера. Он предложил растереть мне спину кремом от загара, и я согласилась. Ну, как это сделал бы Кристофер или другая женщина, понимаете? — Вопрос был риторическим. — Но через минуту он начал целовать мою спину, а руки… руки его были… — Она передернула плечами, содрогнувшись от отвращения.

Джуди снова подошла и села с ней рядом. И в первый раз не встретила сопротивления, когда взяла ее дрожащие руки.

— Он изнасиловал тебя, Татум?

Девушка покачала головой.

— Когда я отбивалась от него, как раз вернулся домой Кристофер. Робин предупредил, чтобы я не рассказывала, что произошло, потому что Кристофер все равно поверит не мне, а ему. — Она замолчала и повернулась к Джуди со смятением во взгляде. — Это было правдой. Кристофер безумно любил его. Он не раз говорил, что готов на все ради Робина.

— И тогда ты решила уйти из дому?

— Нет. Я подумала, что если избегать оставаться с Робином наедине, то все будет в порядке. — Она помолчала, словно собираясь с мыслями, потом продолжала: — Я старалась бывать дома только тогда, когда Кристофер был тоже, но однажды они устроили вечеринку. Все здорово напились — Кристофер едва на ногах держался — и решили, что это забавно, когда Робин начал клеиться ко мне. — Ее глаза сузились от ненависти. — Он действовал так, словно это просто веселая шутка, но я-то знала, что он вовсе не дурачится. Через некоторое время Кристофер совсем отпал, и все начали расходиться, но Робин все ходил… за мной как хвост и… говорил всякие гадости… — Она посмотрела на Джуди. — Ну, понимаете, как… ну…

— Непристойные намеки?

— Ну да, все такое. Во всяком случае, я начала по-настоящему бояться. Я пошла в свою комнату, но там ни на одной двери нет запоров. Негде было спрятаться до утра, или хотя бы пока Кристофер в себя не придет. — Тейт замолчала, припомнив тот страх и полную беспомощность, которую она чувствовала тогда. Душа ее замирала от отчаяния при мысли, что Робин выполнит свои мерзкие угрозы. Тряхнув головой, чтобы отогнать эти отвратительные воспоминания, она поторопилась закончить свой рассказ:

— Я поняла, что, даже если смогу уберечься от Робина этой ночью, он все равно не перестанет изводить и донимать меня. И вот тогда я решила уйти. Я затолкала кое-что из вещей в свою сумку и выскользнула из дому, пока там еще было достаточно гостей, чтобы отвлечь его внимание.

Когда воспоминания о том, как бездомной она скиталась по улицам, нахлынули на нее, глаза вновь наполнились слезами. Ведь она избежала тогда одного ада, только чтобы попасть в другой. Но собственная слабость рассердила ее, и, быстро утерев слезы, она строптиво вскинула голову, взглянув на женщину, которая наивно полагала, будто социальные работники были такими же всемогущими, как сказочные добрые феи.

— Ну вот. Теперь вы все знаете. Довольны?

Джуди испытывала, скорее, жалость и досаду, чем удовлетворение. Некоторое облегчение давал лишь тот факт, что девочка убежала прежде, чём ее подвергли физическому насилию. В общем-то, ей не хотелось бередить ее раны, но все же оставался еще один важный вопрос: принадлежат ли ей найденные в ее сумочке драгоценности?

— А если я позвоню Кристоферу, — начала Джуди, — он подтвердит, что драгоценности принадлежат тебе? Что они достались тебе от матери?

Тревога появилась в глазах Тейт.

— Нет! Он, конечно, знает, что они мои, но вы не должны звонить ему!

— Почему? Я думала, ты и сама хотела бы подтвердить правдивость своего рассказа.

— Потому что… потому что… может подойти Робин и скажет, что они не знают меня! Он ведь меня ненавидит!

Возможно, эта девочка просто не хочет, чтобы ее изобличили во лжи, размышляла Джуди, но то, что она сказала, имело смысл. А она хотела дать ей любую возможность, чтобы доказать свою честность.

— А что если мы с тобой навестим Кристофера, когда Робина там не будет? Ты бы согласилась на это? — Подозрительное молчание было ей ответом. — То, что я предлагаю, Татум, — продолжала она, — самый простой способ подтвердить твой рассказ.

— Кристофер не поверит ничему плохому о Робине.

— Тогда он большой дурак. Но мне нужно лишь, чтобы он определенно подтвердил, что драгоценности принадлежат тебе. — И видя, как недоверчивость понемногу исчезает с лица девочки, она пошла дальше: — Мы отправимся туда, как только ты почувствуешь себя лучше… скажем, послезавтра.

— А какой сегодня день?

Джуди нахмурилась.

— Ты что, не знаешь?

— Я давно уже не записывала в календарь свои деловые встречи. На улицах трудно сказать, где кончается один день и начинается другой.

— Сегодня суббота, — ответила Джуди, испытывая легкую досаду, но обуздывая себя. — Мы могли бы пойти в поне… — Она остановилась, видя, что девушка отрицательно качает головой.

— Если пойти завтра, то будет меньше шансов, что Робин дома, — сказала она. — Он почти каждое воскресенье катается на яхте.

— Я не уверена, что доктор Прендергаст разрешит тебе подняться так скоро. Может, мы смогли бы навестить Кристофера прямо в его студии звукозаписи?

— Нет. Робин тоже там работает.

Несколько мгновений Джуди взвешивала в уме все варианты.

— Ладно, — сказала она наконец. — Если ты будешь чувствовать себя неплохо, мы отправимся завтра.


Нервная дрожь пробежала по спине Тейт, когда двери лифта плавно раскрылись перед ними и она нажала на кнопку, чтобы подняться в пентхаус. Все время, пока они ехали из спокойной западной окраины Стратфилда в прибрежный район Мэнди, она мысленно представляла себе те сцены, которые могли произойти у дверей квартиры Кристофера. И ни одна из них не наполняла душу надеждой. Но ни одна не совпала и с тем, что случилось на самом деле. Чего она не ожидала, так это явного разочарования, мелькнувшего в глазах Кристофера, прежде чем он бросился к ней с распростертыми объятиями.

— Тейт! Моя дорогая! Где ты была? Мы так беспокоились за тебя!

— Однако недостаточно беспокоились, чтобы внести ее в список пропавших без вести?

При этих словах Джуди Тейт почувствовала, как Кристофер напрягся, то ли от негодования, то ли, возможно, от чувства вины. Но ее настолько беспокоило, как бы он не сказал чего-нибудь лишнего, что она не обратила на это внимания.

— Э-э… Кристофер, — торопливо сказала она, отвлекая его настороженный взгляд от Джуди снова на себя. — Это… это моя подруга, Джуди Бентон. Она социальный работник, а муж ее — полицейский… — Она сопроводила свои слова выразительным взглядом, означающим: «пойми меня правильно». — Я рассказала ей, как жила у тебя и ходила в местную школу с тех самых пор, как умерла Фэнтези. Она хотела… э-э… задать тебе несколько вопросов.

Тейт не осмелилась взглянуть на Джуди Бентон, чтобы проверить, заметила ли та скрытое предостережение в ее словах, обращенных к Кристоферу, но приветливая, располагающая улыбка уже появилась на красивом лице Кристофера, подтверждая, что он оправился от изумления и снова обрел свою непринужденную манеру.

— Замечательно! — воскликнул он. — Это означает, что у меня будет компания из двух очаровательных леди, которых я угощу моим фирменным кофе. Прошу вас, миссис Бентон. Я буду счастлив ответить на любые интересующие вас вопросы. Тейт, дорогая, проходите в гостиную, а я пока поставлю чайник.

В свои сорок четыре года Джуди была еще достаточно молода, чтобы почувствовать невероятное обаяние Кристофера Крейтона и его внешнюю привлекательность, но, даже если бы она не была замужем и не знала ничего о его сексуальных предпочтениях, все равно он бы не взволновал ее ни физически, ни эмоционально. Она ощущала в нем ту ненадежность, которая предполагала скорее слабовольного и эгоцентричного подростка, чем независимого и сильного мужчину. Даже дорогая обстановка и изысканное убранство его пентхауса, которые говорили о богатстве и деловой хватке, не изменили ее мнения о нем. Это была женственно слабая натура, а проще говоря, слабак, который всегда будет зависеть от более сильных людей и который не может быть опекуном этой девушки.

Отбросив свою первоначальную настороженность, он выказал искреннюю привязанность к Татум — искреннюю, но не глубокую. И если несколько часов назад Джуди еще тешила себя надеждой, что, возможно, Татум слишком сильно отреагировала и неправильно истолковала интерес Робина к ней и не исключено, что найдется способ разрешить ее проблему, то теперь не имела никакого намерения попытаться снова поселить ее здесь. Когда она покинет сегодня пентхаус, Татум уедет вместе с ней, прихватив с собою все те пожитки, какие только Джуди удастся впихнуть в свою машину.


Когда Джейс явился домой к обеду, его родители разглядывали несколько снимков, разложенных на кухонном столе.