— Самые большие бедствия причинил шторм на море, — продолжал он. — Во многих местах на берегу наблюдаются опасные обвалы, и контрабандистам придется найти другую гавань для разгрузки своих товаров.

Лоринда внезапно остановилась.

— Контрабандистам? — повторила она. Дурстан Хейл взглянул на нее с улыбкой на губах:

— Теперь уже ни одна лодка не сможет проникнуть в бухту Кеверн.

Она подняла на него глаза и вдруг словно застыла на месте как громом пораженная.

— Так это были вы! — воскликнула она. — Вы… там, в лесу!

— Мне было любопытно, когда вы об этом догадаетесь.

— Но почему? Почему вы тогда вмешались? Какое это имело отношение… к вам?

Дурстан подошел к ней и остановился на коврике у камина.

— Я понял, что вы собирались сделать, — сказал он спустя мгновение.

— Это вас совсем не касалось… ведь вы тогда даже не были со мной знакомы.

Какое-то время Дурстан молчал.

— Я знаю некоторых контрабандистов. По сути, они работают на усадьбу. Они храбрые парни, и у меня нет никакого желания вмешиваться в то, что стало традиционным развлечением для жителей Корнуолла, однако они грубы и порой жестоки.

— Они не причинили бы мне вреда, — гордо заявила Лоринда.

— Вы не можете быть в этом уверены. — Он говорил, растягивая слова, и не сводил глаз с ее лица.

— Я хотела только вложить свои деньги в их предприятие… и больше ничего.

Дурстан улыбнулся:

— Вы, наверное, редко смотрите на себя в зеркало. Девушка изумленно подняла на него глаза, но, прежде чем она успела что-либо ответить, дворецкий объявил, что ленч подан.

Лоринде было трудно поверить в то, что муж действительно в первый раз с момента их встречи удостоил ее комплиментом. Они слегка перекусили, беседуя во время еды преимущественно о буре и о разрушительных последствиях шторма для прибрежных скал.

Лоринда вспомнила, что гранитные в своей основе утесы корнуоллского побережья были покрыты сланцем, разлагавшимся на открытом воздухе. Этим обстоятельством объяснялся странный и непривычный облик древних скал, подобных которым не было во всей Британии, но вместе с тем оно же часто приводило к обвалам, чрезвычайно опасным для любого, кто рискнул бы подойти слишком близко к краю обрыва.

— Слава Богу, шторм уже прекратился! — произнес Дурстан, заканчивая трапезу. — Но море очень неспокойно, и, судя по обломкам, вынесенным на берег волнами, прошлой ночью разбилось немало судов.

— Надеюсь, ваши люди уже обыскивают берег, чтобы найти спасшихся после крушения? — спросила Лоринда.

— Они приступят к этому сразу же, как только море уляжется.

Они поднялись из-за стола, и Дурстан направился туда, где рядом с парадной дверью его ждал конь.

Брут последовал за ним, однако Цезарь остался с Лориндой. Пес с самого утра царапал дверь спальни, пока она его не впустила, и лег рядом с ней на кровать. Теперь она наклонилась, чтобы потрепать его по голове, и, когда он поднял на нее глаза, пообещала:

— Я возьму тебя с собой на прогулку.

При этих словах пес навострил уши, и Лоринда поспешила наверх, чтобы надеть короткий жакет поверх летнего платья и шляпу с лентами, которые завязывались под подбородком.

Ветер понемногу стихал, и буря перестала неистовствовать. Лоринда с Цезарем направились по тропе через сад, и она увидела, что штормом сдуло цветы с кустарников, а на лужайках, которые уже принялись расчищать садовники, валялись сломанные ветви деревьев.

Лоринда брела через заросли кустарников к лесу, пока не услышала шум волн, и сообразила, что от того места, куда она вышла, совсем недалеко до моря.

Вскарабкавшись на небольшой склон, она впервые увидела его. В лучах солнца море казалось то изумрудным, то лазурным, с белыми гребнями на волнах, поднимавшихся и опускавшихся до самого горизонта. Ветер раздувал юбку девушки, пытался сорвать с головы шляпу, и пришлось придерживать ее рукой. В то же время было довольно тепло, и свежий, бодрящий морской воздух пришелся ей по душе.

У нее все еще не выходило из ума неожиданное открытие: оказывается, именно Дурстан остановил ее в лесу тогда на рассвете, помешав связаться с контрабандистами. Она сожалела, что не спросила его, как сам он там оказался, а также каким образом ему удалось узнать ее, несмотря на то что на ней был костюм подростка, и почему, едва взглянув на нее, он не дал ей возможности поговорить с контрабандистами.

Последний вопрос был самым существенным. Неужели, невзирая на равнодушие и презрение, которые она всегда замечала на его лице, он в глубине души хотя бы немного восхищался ею?

Лоринде с трудом в это верилось. Ни один мужчина, находивший ее привлекательной, не стал бы вести себя так, как это делал ее муж, и тем не менее он наконец удостоил ее комплиментом, хотя и несколько странным.

«Он так непредсказуем… что порой его бывает трудно понять», — вздохнула она.

Лоринда шла вперед, пока не поняла, что вплотную приблизилась к краю утеса и дальше заходить не следует.

Дурстан прав — эти скалы представляют собой угрозу, особенно после шторма. Девушка вспомнила, что, когда она еще была ребенком, ей запрещали подходить слишком близко к отвесным скалам из гранита, расположенным рядом с Прайори.

Однако море само по себе очаровывало. Она любовалась им, думая о том, что ни один живописец на свете не мог бы передать на холсте всю красоту этих волн.

Внезапно ее слуха достиг пронзительный лай, и она осмотрелась по сторонам в поисках Цезаря. Лай раздался снова, и Лоринда в ужасе поняла, что он доносится со стороны утесов.

Она сделала еще несколько шагов вперед и тут же догадалась, что произошло.

Цезарь, кружа вокруг нее и тыча носом в землю, по неосторожности подошел слишком близко к краю утеса. Пласт земли подался под его тяжестью, и Цезарь скатился на уступ несколькими футами ниже.

Опустившись на колени, Лоринда подползла по неровной земле к тому месту, откуда можно было отчетливо разглядеть его.

Там, где находился пес, ему ничто не угрожало, но дальше за уступом, куда он свалился, шел крутой обрыв почти до самого моря.

Осторожно, дюйм за дюймом, она продвигалась вперед, пока не смогла дотянуться рукой до края утеса, но Цезарь оказался ниже ростом, чем она предполагала, и потому девушке не удалось дотронуться до него.

— Сидеть! — скомандовала она. Пес послушно сел, глядя на нее доверчивыми глазами, между тем как она лихорадочно обдумывала, как спасти его.

Девушка не могла ни спуститься вниз, туда, где сидел пес, ни ухватиться за его ошейник и вытянуть его наружу, как поступил бы на ее месте мужчина. Лоринда быстро пришла к решению. — Сидеть, Цезарь! — снова приказала она. — Вот хороший пес! Стеречь!

Она знала, что Цезарь понял ее, — не раз слышала, как Дурстан отдавал ему те же самые команды, и он оставался на месте, сидя неподвижно до тех пор, пока не получал другой приказ.

Мысленно молясь про себя, чтобы он сделал все так, как ему сказали, Лоринда осторожно отползла от края обрыва и, когда ей показалось, что почва под ней достаточно тверда, поднялась на ноги.

Чтобы найти помощника, ей потребуется время, а Цезарь мог устать следовать приказам, когда ее самой не будет рядом.

По-видимому, до замка отсюда довольно далеко, однако она бросилась бежать обратно той же тропинкой, по которой они пришли. Едва она достигла леса, как заметила внизу фигуру всадника, показавшуюся ей знакомой.

Лоринда закричала, но ветер уносил ее голос, и она была уверена, что ее не могли расслышать. Затем она сняла шляпу и отчаянно замахала ею, одновременно наблюдая за всадником внизу, ехавшим на огромном вороном коне, в котором она узнала Акбара.

Она звала его и размахивала руками, не зная, сколько прошло времени, прежде чем ей удалось привлечь к себе внимание. Она заметила, что Дурстан повернул голову, и с облегчением увидела, что он галопом поскакал в ее сторону.

Прежде чем он успел спросить, в чем дело, Лоринда произнесла быстро и запинаясь:

— Цезарь! Он упал… с края утеса, и я не могу… добраться до него. Умоляю вас, Дурстан… скорее, идите и спасите его!

— Разумеется!

Сказав это, он наклонился к ней, она протянула руки, и он усадил ее на седло перед собой.

Дурстан крепко прижал ее к себе левой рукой, правой направляя Акбара.

— Каким путем вы пришли сюда? — спросил он. Она указала ему на тропинку — чуть пошире, чем те, по которым гнали овец, — и Дурстан направился в ту сторону.

— Не знаю, как это случилось, — вконец расстроилась Лоринда. — Я стояла, любовалась волнами, а Цезарь, наверное, бегал вокруг, повсюду совал свой нос и подбежал слишком близко к краю…

Она была так встревожена и так взволнована, что едва ли обращала внимание на то, что муж крепко прижимает ее к себе, и, так как она сняла шляпу, ее мягкие локоны беспорядочно развевались на ветру, обрамляя бледные щеки.

— Я приказала ему сторожить, — продолжала Лоринда с беспокойством. — Я уверена, он будет в безопасности, если не сдвинется с места. Вы думаете, он меня послушается?

— Обязательно! — ответил Дурстан мягко. Они уже добрались до верхней части склона, и он резко остановил Акбара.

— Он там… вон за тем утесом! — Лоринда указала рукой.

Дурстан быстро спешился и опустил ее на землю. Затем привязал Акбара к пню, оставшемуся от погибшего во время прошлого урагана дерева.

— Оставайтесь здесь! — велел он Лоринде и, положив шляпу на землю, направился к краю утеса. Приблизившись к нему, как это сделала раньше Лоринда, он опустился сначала на колени, а потом лег ничком на влажную землю.

Она услышала, как он заговорил с Цезарем, и испытала радость от того, что пес не двинулся с места.

Положив руку на шею Акбара, она наблюдала за тем, как Дурстан продвинулся еще дальше вперед и медленно, но очень ловко перебрался через край утеса.

— Осторожнее! Осторожнее! — закричала она изо всех сил. Однако он не обратил внимания и исчез, так что виднелась только его макушка.