Катарина Макги - Тысячный этаж

– Слишком жестко сказано.

– Прости, а как бы ты сформулировала? Эрис, этот мужчина хочет купить ваше молчание новой квартирой, полной дорогих вещей. Разве ты не видишь? Это взятка за молчание!

– И я принимаю ее. – Эрис упрямо расправила плечи. – Я уже решила. Черт побери, я уже даже потратила кое-что.

Она указала на гору одежды на кровати – новые и дорогие вещи на бархатных вешалках из бутика.

– Тебя не волнует, что отец дает тебе деньги за молчание? Потому что твое существование не слишком для него удобно? – повысила голос Мэриель.

– Почему тебя это так огорчает? – огрызнулась Эрис. – Я не в силах заставить его проводить со мной время, если он этого не хочет. Но деньги мне пригодятся.

– Пригодятся? Чтобы накупить еще больше бессмысленных шмоток? – Мэриель сгребла в ладонь лежавшие на тумбочке ожерелья. – Эрис, разве это способно сделать тебя счастливой?

– Да!

Мэриель заморгала, в ужасе глядя на нее. Эрис вздохнула и сбавила тон:

– Я не это имела в виду. Просто… разве ты не видишь? С деньгами я могу многое – то, что действительно важно. Я могу помочь тебе и твоей семье! – Она не отступала, неправильно истолковав выражение лица Мэриель. – Ты тоже сможешь переехать наверх. После занятий тебе не придется работать в «Высоте» – ты сосредоточишься на учебе и будешь проводить больше времени с мамой.

– Боже, Эрис. Ты ведь ничего не понимаешь, так? Мне не нужна твоя чертова благотворительность.

– Это не…

– Я думала, ты изменилась, – сказала Мэриель. Разочарование на ее лице ранило Эрис сильнее, чем пощечина. – Я думала, что ты другая, но ошибалась. Ты все та же испорченная стерва, какой была, когда каждый день залетала в «Высоту» и смотрела сквозь меня.

– Это я не изменилась? – сердито проговорила Эрис. – Да ты такая же упрямая и высокомерная, как в день нашего знакомства!

– Знаешь что, Эрис? Деньги не решат твоих проблем.

– Они хотя бы вытащат меня из этой задницы! – прокричала Эрис и поняла, что зашла слишком далеко.

– В этой заднице я выросла, – хладнокровно сказала Мэриель, отчеканивая каждое слово.

– Прости, – заговорила Эрис, но Мэриель отступила еще на шаг.

– Забудь, Эрис. Не дай бог я пойду на вечеринку и опозорю тебя в этом платье, которое тебе так омерзительно.

Мэриель повернулась и вышла из комнаты. Хлопнула входная дверь.

Девушка хотела побежать за Мэриель, но ноги будто вросли в пол. Казалось, внутри что-то раскололось. Может, ее гордость, подумала Эрис, это глупое, упрямое чувство собственного достоинства. А может, сердце.

Она приблизилась к зеркалу и прерывисто вздохнула, завершая сборы. В новом пунцовом платье Эрис выглядела превосходно! К счастью, у нее были подходящие аксессуары.

На парижский манер повязав шарф, подаренный мистером Коулом, Эрис в одиночку отправилась к Эйвери.

– Выключить свет, – простонал Ватт, перекатываясь на спину.

У него все болело. В горле пересохло, язык опух, а голова раскалывалась даже хуже, чем в тот день, когда ему установили Надю. Почему не выключается чертов свет? Ватт крепко зажмурился в геройской попытке укрыться от него. Хотелось выругаться, вот только это требовало слишком много усилий.

– Ватзан, – прозвучал в ушных антеннах голос Нади.

– Ой! Слишком громко!

Парень вздрогнул и зажал уши ладонями. Потом перекатился на бок и сквозь туман понял, что на нем вчерашняя одежда. Что случилось?

– Пей, – скомандовала Надя.

На столике возле кровати стоял графин с водой и пузырек обезболивающего. Ватт с трудом сел и обхватил графин обеими руками.

– Ничего себе. – Выпив полграфина, парень покачал головой. – Который час?

– Восемь вечера, суббота.

– Какого черта! – Ватт хотел встать, но снова опустился на кровать – колени подгибались. – Родители…

– Думают, что ты заболел. Я проникла в их личный медицинский компьютер и взломала бота-регистратора, а потом заставила его сообщить, что ты подцепил грипп. Даже отправила бота-разносчика до их пробуждения убрать виски, чтобы скрыть улики, – с некоторой гордостью сказала Надя. – Отец утром отнес тебя в постель. А мама позаботилась о тебе, прежде чем пойти на работу. Через бота-медика я велела ей принести все это, – добавила она, имея в виду воду и обезболивающее средство.

– Спасибо, – буркнул Ватт.

Экстренный режим Нади впечатлял.

– Я предупреждала тебя о побочных эффектах приема нелегальных препаратов.

– Что? – Парень сделал глоток воды и потер глаза, чувствуя себя вымотанным. – Боже, у меня еще никогда не было такого похмелья.

– Это не похмелье. Тебе подсунули наркотики, – настойчиво проговорила Надя. – Это сделала Леда. Как много ты помнишь?

Леда! Он совсем забыл о том визите. Ватт пытался восстановить порядок событий прошлой ночи, но мысли путались. Они сидели с Дереком, потом на пороге нарисовалась Леда… ее вопросы насчет Атласа… поцелуй со вкусом виски… На этом воспоминания обрывались.

– Что произошло? – хрипло прошептал он.

– Я прокручу запись.

Даже когда Ватт был настолько пьян, что Надя не могла достучаться до него, когда сам он не осознавал собственных ощущений, – она все записывала в память. Это было и милостью, и проклятием.

Надя воспроизвела запись на его линзы, словно показывая видео с эффектом погружения. Ватт вновь пережил прошлую ночь, глядя на происходящее сквозь призму алкоголя: как ворвалась Леда, как говорила с ним об Эйвери, предложила наркотики. Парень видел, что отказывается – это он помнил, – а потом девушка пожала плечами и стала наливать им виски.

– Здесь. – Надя поставила видео на паузу и увеличила изображение рук Леды, проигрывая в медленном режиме. – Видишь? Она что-то подсыпала тебе в стаканчик.

– За каким чертом ей это понадобилось?

Надя возобновила видео. Ватт с беспокойством смотрел, как Леда оседлала его и накрыла рот поцелуем. Какой же он дурак! Поцелуй продолжался дольше, чем ему хотелось на это смотреть.

– Надя, промотай…

Она так и сделала.

Веки Ватта стали опускаться, – наверное, подействовал наркотик. Потом Леда откинулась назад и проницательно посмотрела на него.

– Ватт. – Ее голос был легким и льстивым, приторно-сладким. – Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – пробормотал парень.

– Ты очень плохо себя повел, сам знаешь.

Глаза Ватта на секунду распахнулись, и он увидел, как Леда тянется к его голове. Ему показалось, что она играет с его волосами. Слава богу, Надя могла воспроизводить только аудио- и визуальные стимулы, а не прикосновения.

– Нет, – запротестовал Ватт.

Его веки затрепетали и плотно закрылись.

– Ты соврал мне. Сказал, что не сможешь выяснить, с кем встречается за моей спиной Атлас.

– Я не…

– Ты ведь знаешь, правда?

Голос Леды был мягким, как пуховая перина. Таким тоном разговаривают с больным ребенком.

– Да.

Черт! От ужаса у него скрутило живот.

– Кто это? – Сладость исчезла из голоса Леды, сменившись настойчивостью.

– Эйвери…

– Ватт, сосредоточься! Я спросила тебя, с кем встречается Атлас. Забудь об Эйвери!

– Нет же, Эйвери и Атлас, они вместе…

Повисла пауза. Ватт порадовался, что его глаза оставались закрытыми. Ему не хотелось бы увидеть лицо Леды, осознавшей правду.

– Ты уверен? – тихо и потрясенно произнесла девушка. – Атлас и Эйвери Фуллеры? Ты же знаешь, что они брат с сестрой.

Казалось, сейчас она напоминала об этом самой себе.

– Надя взломала их компьютер! Я слышал их в постели…

Леда потрясла пузырьком с таблетками, чем-то зашуршала и исчезла из поля зрения.

– Спасибо, Ватт! – донесся ее голос уже от двери. – Ты мне очень помог. Спи спокойно.

Захлопнулась дверь. Запись окончилась.

«Что же я наделал?» – с ужасом подумал он.

– Не вини себя, – сказала Надя. – Я утром проверила твои основные жизненные показатели. Она дала тебе очень большую дозу вертоломина плюс какие-то успокоительные. Этот наркотик уменьшает сопротивляемость, замедляет мыслительный процесс настолько, что люди не способны врать.

– Я упомянул про тебя! – добавил Ватт с растущей тревогой.

– Да, но ты использовал имя Нади для работы с Ледой. Возможно, она решит, что в таком состоянии ты оговорился.

– Ты забываешь, что Леда совершенно чокнутая.

А теперь она знает про Эйвери и Атласа.

Ватт чувствовал необъяснимую ответственность за Эйвери. Он ничем не был ей обязан, она выставила его, чтобы переспать с собственным братом. Но ему не нравилась своя роль во всем этом. Ватт вспомнил, какой грустной Эйвери показалась ему в первый день их знакомства на «Арене» – когда с такой тоской проговорила: никто по-настоящему не знает другого человека, у всех есть тайны.

Ватт раскрыл ее самый большой секрет и передал прямо в руки чокнутой бывшей подруги, способной идти по головам.

– Леда уже все разболтала, про Эйвери и Атласа? – Ватт выпрямился, охваченный паникой.

– Нет, – заверила Надя. – Я проследила за всеми их передвижениями за сегодняшний день. Похоже, Леда пока ничего не сделала. Насколько я знаю, она даже не виделась с Эйвери.

– Где они?

– Эйвери устраивает вечеринку. – Надя вывела ему на линзы новости девушки. – Леда сейчас направляется туда.

– Тогда мне тоже нужно!

Ватт пошел к двери, не сменив вчерашнюю мятую одежду. Одолевало плохое предчувствие, почти предвидение: случится нечто ужасное. Такая запутанная ситуация могла закончиться только катастрофой.

Райлин сидела на кровати в темной комнате, ничего не видя и стараясь ни о чем не думать. Она знала, что Крисса беспокоится за нее, что стоит пойти и поговорить с сестрой, но не могла пошевелиться. Просто пялилась в темноту, а в голове крутился вихрь мрачных мыслей. Девушка жалела, что не может вернуться и сделать все по-другому.