Катарина Макги - Тысячный этаж

Вновь обретя способность двигаться, она отбросила покрывало, забрала волосы наверх и направилась на кухню. Хотелось выпить воды. Конечно, она могла попросить комнатный комп, но решила, что прогулка ее немного успокоит. Казалось, будто кто-то царапал череп изнутри.

В квартире царила неестественная тишина. Леда ускорила шаг, обходя босыми ступнями квадратики лунного света на полу, как любила делать в детстве, – они с Джейми верили, что, если наступят на свет, их ждет неудача. На кухне Леда открыла холодильник и некоторое время стояла рядом, позволяя воздуху освежать ее лицо.

Веки ее были прикрыты, но Леда бессознательно составила фликер своему прежнему дилеру, Россу. Ей стоило огромных усилий не отправить сообщение, но она находилась на грани. «Все хорошо, – повторяла себе девушка, – не просто хорошо, а прекрасно». Она пойдет на благотворительный вечер с Атласом, пусть это и будет стоить ей дружбы с Эйвери. Та сама виновата, учитывая ее странное поведение. Леда напомнила себе, что заслужила Атласа. Заслужила быть счастливой.

Она стиснула зубы, повернулась и пошла обратно в комнату, но вдруг споткнулась обо что-то в холле. Еле слышно выругалась. Отцовский портфель валялся там, где папа его бросил по возвращении домой. Из бокового кармана выглядывала плоская оранжевая коробочка. Леда остановилась. Очевидно, отец сделал покупку в «Кальвадоре». Через несколько дней родители будут праздновать годовщину свадьбы, так что, скорее всего, это подарок для мамы.

Леда без угрызений совести приподняла крышку и заглянула внутрь – посмотреть, что приобрел отец. Там лежал изысканный шарф кремового цвета, по краю шла вышивка ручной работы. Леда послала быструю команду на линзы, чтобы найти эту вещицу через приложение «ШопМэтч». Увидев, сколько стоит шарф, Леда ахнула. Наверное, в отце проснулись романтические чувства.

Или же он провинился.

Леда убрала коробочку подальше и пошла по коридору. Но, даже забравшись в постель, не могла уснуть. Ей было неспокойно. Она собиралась отправить фликер Атласу, но не хотела выглядеть странно, выходя на связь посреди ночи.

«Что нового насчет Атласа?» – написала она Наде, не надеясь на мгновенный ответ.

Однако через несколько секунд пришло сообщение:

«Кое-что есть».

Леда принялась читать. Потрясающие новости! Получалось, что последние несколько месяцев Атлас провел на Амазонке, работая в заповеднике дикой природы. Надя даже прислала несколько аэроснимков в качестве доказательства, скорее всего сделанных спутниками.

«Ты взломала Госдепартамент?» – не удержалась Леда. Эти снимки могли находиться только в общей базе правительства.

«Говорила же, что я лучшая».

Леда лежала на кровати с закрытыми глазами, бормоча что-то линзам, пока те пролистывали для нее снимок за снимком. Парень на фотографиях был загорелым и бородатым, но она узнала Атласа. Никаких сомнений.

Девушка заворочалась в постели, желая поскорее уснуть. Мысли ее наполняли мрачные, страшные обрывки кошмаров. На внутренней стороне век все еще висел фликер для Росса. Боже, как же Леде хотелось отправить его.

Чувствовал ли себя кто-нибудь так же – одиноким, на грани истерики, бегущим от непонятного страха? Может, Эйвери? Леда в этом сомневалась. В глубине души девушка задавалась вопросом: может, Атлас способен ее понять? Может, он исчез в прошлом году, потому что тоже от чего-то убегал? Настолько серьезного, что ему пришлось скрыться в тропическом лесу.

Но как знать, разобрался он со своими проблемами или же демоны тоже преследовали его по ночам?

Ватт стоял возле магазина мужских костюмов «Нортон Харкроу» на девятьсот пятьдесят первом этаже и с волнением ждал Эйвери.

«Многие социологи считают, что нервозность можно уменьшить такими ритуалами, как, например, счет, особенно представляя безобидных зверей. К примеру, овец», – пронеслись перед глазами спроецированные Надей слова.

«Я не нервничаю», – раздраженно подумал Ватт.

«Тем не менее ты демонстрируешь многие физиологические признаки нервного состояния: ускоренное сердцебиение, потные ладони».

В поле зрения появилась мультяшная овечка. Ватт тряхнул головой, чтобы избавиться от нее.

«Не могла бы ты помолчать, пока я не задам вопроса?»

Парень раздраженно вытер ладони о внутреннюю сторону карманов. В этот момент к нему подлетел ховер, и оттуда вышла Эйвери.

– Ватт! – Девушка перебросила через плечо волнистые, яркие, как солнце, волосы.

Простое белое платье подчеркивало стройность загорелого тела. На шее выделялось колье из сверкающих темных камней.

– Я так рада, что мы решили пойти вместе, – сказала она и повела его к магазину.

– Спасибо, что пошла со мной. И за то, что пригласила на бал.

– Мы говорим об одном и том же мероприятии? – подшутила Эйвери. – Чувствую себя виноватой, что затащила тебя туда. Сам знаешь, каково там.

«Нет, не знаю. Но меня это не волнует. Там будешь ты». Ватту не пришлось отвечать, поскольку они миновали двери магазина, которые казались крепкими и деревянными, а на деле представляли собой геолокационную голографию: та замерцала, а когда они прошли, изменила вид. Оглянувшись, Ватт обнаружил, что теперь вход обрамляют греческие мраморные колонны.

– Странная любовь к ионической моде, – сухо заметил Ватт, но Эйвери лишь вздохнула:

– А мне нравятся эти двери.

Ватту стало стыдно – прежде он не критиковал то, что нравилось симпатичной ему девушке. Надя всегда выручала его в таких ситуациях, но, к его восторгу, Эйвери засмеялась над игрой слов.

– Скорее, к дорической, но работа все же отличная, – проговорила она с напускной серьезностью. – В этом году мы с Эрис пошли на курс истории искусств.

– Наверное, пытка для вас смотреть на кучу красивых вещей, которые вы не можете купить, – осмелился сказать Ватт и тут же забеспокоился: не слишком ли далеко зашел.

Он не привык в одиночку вести шутливые беседы.

Но Эйвери снова засмеялась:

– Знаешь, никто не смотрел на это под таким углом зрения, но ты, видимо, эксперт.

– Как, кстати, дела у Эрис? – спросил Ватт, подумав о вечеринке.

– Если честно, даже не знаю. Сегодня она ушла посреди занятия. Наверное, это не к добру, так?

Ватт хотел бы предложить свою помощь и посмотреть, куда ушла Эрис, если это развеяло бы страхи Эйвери, но, к счастью, вовремя сдержался.

Пока они шагали через магазин к отделу с вечерними костюмами, продавцы за разными стойками кивали и приветствовали Эйвери.

– Похоже, здесь все тебя знают, – слегка испуганно проговорил Ватт.

– Я тут часто покупаю, – пожала плечами Эйвери.

– Это магазин для мужчин, – не удержался Ватт.

– Я знаю. – Девушка улыбнулась.

Она провела Ватта мимо вешалок с яркими галстуками, ремнями, трусами-боксерами и глянцевыми портфелями в просторную зону, отмеченную вывеской «Вечерняя одежда». Стены и пол этого отдела были до отвращения белыми, повсюду стояли кожаные кресла и небольшие кушетки. Ватт огляделся по сторонам, но не увидел никакой одежды.

– Ослепляет, да? – заметил он.

Белый цвет был столь ярким, что Ватт решил поставить линзы в режим блокировки света.

Эйвери с иронией посмотрела на него:

– Так нужно для создания фона. Разве когда ты примерял предыдущий смокинг, было иначе?

– Эйвери, дорогая!

Из служебного помещения вышла бледная долговязая продавщица с темными кругами под глазами. Рукава ее угольно-черного свитера спускались ниже худощавых запястий. Ватту она показалась знакомой, но он не мог понять почему.

«Надя?»

– Кого же ты привела сегодня ко мне? Не Атласа?

– Ребекка, это Ватт, мой друг. Ему нужен новый смокинг.

Увидев Ватта, Ребекка поджала губы и прищурила глаза, словно узнала его. Выглядела она на несколько лет старше, чем Ватт и Эйвери, но ненамного. Не мог ли он…

«Одиннадцатое декабря прошлого года, бар „Якорь“, – проинформировала Надя. – Она сказала тебе, что ее зовут Бекс и что она первокурсница в Амхерсте. Следующим вечером вы снова встретились, но ты ее не заметил и заговорил с ее подругой».

Что ж, это объясняло, почему лицо продавщицы показалось ему знакомым.

– Давайте приступим, – отрывисто сказала Ребекка. – Ватт, не могли бы вы… ой… – Она замерла и поморщила нос, увидев, что Ватт расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. – Здесь нет необходимости раздеваться. Мы же не в «Блуминнгдейле». – Девушка содрогнулась.

– Разве вы не хотите снять с меня мерки? – спросил Ватт, и Ребекка прыснула со смеху.

– «Нортон Харкроу» сделал четырехмерную проекцию твоего тела с помощью скана, когда мы зашли внутрь, – мягко проговорила Эйвери. – Все с точностью до миллиметра. Смокинг изготовят по твоему размеру. Ведь его девиз – «Долой поправки».

– Четырехмерную – это как? – спросил Ватт, пытаясь скрыть смущение.

– Тебя отслеживают каждый раз, как ты заходишь, обновляют данные, сообщают, как изменилась твоя фигура, – объяснила Эйвери. – Я знаю парней, которые наведываются сюда только для того, чтобы следить за своими успехами после тренировок.

Ребекка застучала по планшету, проецируя в центр зала голографический скан фигуры Ватта – большой синий силуэт.

– Какие детали предпочитаете добавить? Размер пуговиц, подкладка, лацканы… – язвительно спросила Ребекка и выжидающе посмотрела на Ватта.

«Надя? Ты где?»

– Давайте установим фон, – предложила Эйвери, пока Ватт молчал. – Это для приема в Университетском клубе, поэтому пускай будут вишневые полы, приглушенное освещение и темные стены, увешанные отвратительными белыми занавесками, – понимаете, о чем я?

«Ты велел не давать никакой информации, пока не поступит прямой запрос», – ответила Надя.

«Беру свои слова обратно», – сердито подумал Ватт.

Ребекка несколько раз провела пальцем по планшету, и комната мгновенно преобразилась в пустой танцпол в изысканном, отделанном деревом бальном зале с высокими и узкими окнами, за которыми царила ночь. После новой манипуляции появились голографические пары в смокингах и длинных вечерних платьях, сбившиеся в небольшие группы. Силуэт Ватта до сих пор парил, словно призрачный манекен без головы. Ребекка кивнула, и на фигуре появился черный смокинг, размером и фасоном под стать меркам Ватта.