Катарина Макги - Тысячный этаж

Эрис запоздало поняла, что прихожане опустились на колени. Поспешив последовать их примеру, она оперлась на специальную подушечку. Все разом запели, но Эрис не знала слов. Она взглянула на Мэриель.

– Просто молись, – прошептала та.

Эрис закрыла глаза и впустила незнакомые слова в свое сознание.

Всю службу она подражала прихожанам: садилась, опускалась на колени, вставала, снова садилась, подпевала и тихо сидела во время молитв. Хор завораживал, голоса смешивались с записью фортепиано, окутывая Эрис атмосферой волшебства. Она ощутила спокойствие, даже умиротворенность. Мысли ушли далеко-далеко. Какими были родители, когда встретились? Ее молодая мать работала моделью и бросила карьеру ради более зрелого мужчины, а отец только отошел после второго развода. Эрис даже пофантазировала о настоящем отце, гадая, где он сейчас находится и что у них может оказаться общего.

Она взглянула на родных Мэриель, подмечая, как все четверо держатся за руки, и с надеждой подумала, что у них все будет хорошо. Как и у ее неправильной, разрушенной семьи. Может, в этом заключается суть молитв, подумала Эрис, чтобы пожелать добра другим людям.

После заключительных слов священника все поднялись на ноги, стали пожимать друг другу руки и обмениваться добрыми словами. Для Эрис такое было в новинку – прикасаться к людям, которых совершенно не знаешь. Но в то же время ей нравилось находиться среди тех, кто не осуждал и не обращал внимания на ее прошлое, даже не знал ее имени. Пожав руки родным Мэриель и всем сидевшим на скамье перед ними, Эрис наконец повернулась к новой подруге.

– Да пребудет с тобою мир, – немного сдавленно прошептала она.

– А с тобою дух, – в ответ проговорила Мэриель, взяв Эрис за руку.

Когда они вновь сели, Мэриель не выпустила ее руки, а сцепила их ладони в замок. Эрис ничего не сказала: она смотрела вперед и крепко держалась за Мэриель. Потом слегка сжала ее ладонь, и через секунду девушка ответила тем же.

Оставшееся время службы они просидели в тишине, не расцепляя рук.

Когда месса закончилась, Эрис последовала за родными Мэриель, в толпе прихожан выходившими из церкви. После умиротворенной гармонии, царившей внутри храма, внешний мир казался слишком громким и многолюдным. Эрис вздрогнула, когда мимо промчался медицинский ховер с воющей сиреной.

– Спасибо, что позволила пойти с тобой в церковь, – сказала Эрис. Девушка кивнула.

– Эрис, – проговорила мама Мэриель, нарушив тишину. – Расскажи мне о себе. Что привело тебя и твоих родных на Бейнбери-лейн?

Эрис бросила взгляд на Мэриель, удивившись, что та ничего не рассказала про нее.

– У меня в семье сейчас проблемы, – призналась Эрис. – Мы живем с мамой. Мои родители разошлись.

С каждым разом ей становилось все легче говорить об этом. Может, когда-нибудь она сможет произносить эти слова без слез на глазах.

– Вот беда-то! – ответила мама Мэриель и, к удивлению Эрис, обняла ее.

Раньше ее никогда не обнимали чужие родители, даже родители Эйвери.

– Может, вы с мамой поужинаете с нами? – спросила женщина, когда они подошли к квартире Эрис.

Та замешкалась, дивясь тому, как сильно ей хочется остаться с ними.

– Мамы нет дома, а вот я с удовольствием зайду, – искренне проговорила Эрис.

Женщина заулыбалась и вошла к себе. Мэриель с любопытством глянула на Эрис.

– В чем дело? – спросила та. – Не хочешь, чтобы я заходила?

– Нет, – Мэриель покачала головой, – просто… Каждый раз, когда мне кажется, что я раскусила тебя, ты выкидываешь что-нибудь неожиданное.

– Удачи тебе. – Эрис засмеялась. – Даже мне не удалось себя раскусить, а я уже восемнадцать лет как пытаюсь.

Мэриель закатила глаза и завела Эрис внутрь.

Она устроилась за кухонным столом семьи Валконсуэло – оказалось, это фамилия Мэриель, – пока родители девушки гремели кастрюлями и сковородками на своей теплой, уютно устроенной кухне. Через некоторое время Эрис услышала шкворчание помидоров и сосисок. У нее потекли слюнки: за исключением меню школьной столовой, в последнее время она питалась лишь консервами и едой навынос.

Ужин оказался невероятно вкусным, за столом царил беспорядок. Эрис нравилось, как члены семейства Валконсуэло поддразнивают друг друга или спорят о баскетбольном матче, называя игроков, о которых Эрис никогда не слышала. Наконец отец Мэриель вышел в спальню, чтобы сделать импульс-вызов, а мама повела зевающего Маркуса из комнаты.

– Мы с Эрис помоем посуду, – вызвалась Мэриель, следя за реакцией подруги.

– Эрис наша гостья, – сказала из коридора мама.

– Я буду рада помочь, – настоятельно проговорила Эрис и поднялась, чтобы убрать со стола.

Ее позабавило удивление на лице Мэриель. «Ладно, – с иронией подумала Эрис, – несколько тарелок я осилю».

Они наводили порядок в тишине.

– Почему ты позволила пойти с тобой? – через некоторое время спросила Эрис.

Мэриель пожала плечами:

– Ты сказала, что тебе одиноко. Месса всегда мне помогает, когда я так себя чувствую.

Наконец, когда они все убрали, Мэриель выключила верхний свет и щелкнула кнопкой на электрической свече.

– Прости. – Она поставила свечку посредине стола. – Мы пытаемся уменьшить счет за электричество.

– Значит, мне пора уходить? – рискнула спросить Эрис.

Мерцание свечи отбрасывало странные тени на лицо Мэриель с выразительными скулами и своенравным выражением. Глаза девушки превратились в темные омуты, в которых Эрис ничего не могла разобрать. Прежде она не испытывала подобных чувств по отношению к другому человеку – они с Мэриель были так похожи и в то же время сильно отличались. Эрис потянулась к ее ладони, лежавшей на столе, но девушка отдернула руку и покачала головой.

– Тебе и впрямь пора уходить, – вздохнула Мэриель. – Эрис, я не могу снова ступить на этот путь, зная, как все закончится.

Эрис понимала, что лучше уйти, но Мэриель с непроницаемым лицом подалась вперед и пристально посмотрела на нее. Значит, сама сомневалась.

– На этот раз все закончится не так, – услышала Эрис собственный голос.

– Почему я должна верить?

– А что, если мы не станем торопить события? – проговорила Эрис и встала из-за стола.

Она сама удивлялась, почему ей так сильно хотелось этого.

Обдумывая слова Эрис, Мэриель склонила голову набок. В мерцании свечи блеснули дешевые красные камни в ее серьгах – огненные искорки на фоне темной завесы волос.

– Возможно, – наконец проговорила она.

Эрис кивнула.

– Ты знаешь, где меня найти, – сказала она и закрыла за собой дверь.

«Эрис Додд-Рэдсон, – подумала она, – самопровозглашенная королева флирта, предлагает не торопиться. Кто бы мог подумать?»

Райлин стояла на кухне, держа планшет возле уха и пытаясь дозвониться в полицейский участок. Хайрела арестовали неделю назад, но до сих пор не разрешили свиданий. Почему этот процесс так затянулся?

– Здравствуйте, – сказала девушка, как только трубку поднял офицер. – Я бы хотела узнать о Хайреле…

– Мисс Майерс, как я говорил вам вчера, вопрос с вашим парнем еще не решен, – узнав ее голос, резко ответил полицейский. – Мы сообщим, хорошо?

И прервал разговор.

Райлин облокотилась о столешницу и уронила голову на руки. Да, она больше не любила Хайрела, но не могла представить его в тюрьме. На прошлой неделе она каждый вечер навещала его родителей и уверяла их, что Хайрел невиновен и все закончится хорошо. Изогнув брови, Друв смотрел, как она лжет, чем вгонял ее в краску. Но что могла сказать Райлин Карадьянам – что надежды нет?

Девушка вздохнула и стала загружать глянцевый серебристый мини-холодильник Корда электролитными напитками и энергетическими батончиками. Несмотря на все, она твердо намеревалась сходить утром на турнир по волейболу, где играла Крисса. Райлин уже несколько месяцев не присутствовала на матчах сестры. Она решила принести перекус для всей команды, как делали мамы других девочек. Идея принадлежала Корду: именно он настоял на том, чтобы она взяла холодильник, потому что своего у Райлин не было.

При мысли о Корде на ее губах заиграла улыбка. Странно, с какой легкостью он превратился из работодателя в… в того, кем теперь был. Да, странно, но в то же время естественно и неотвратимо.

Корд также настоял, что оплатит ей всю неделю, поскольку по его вине Райлин уволили с монорельсовой станции. Девушка приняла деньги – у нее не было иного выхода, – но упрямо продолжала убирать у него в квартире, несмотря на заверения, что ей не обязательно это делать. Иногда она отлучалась на собеседования, но никуда пока не устроилась. За последнюю неделю ей отказали в пяти вакансиях.

– Не понимаю, почему ты не можешь просто остаться здесь, – повторял Корд. – Лучше вернуться к учебе, а не найти очередную бессмысленную работу. Райлин, ты слишком умна для такого.

Идея принять помощь Корда манила, но Райлин не нравилось неравенство в их отношениях. Может, он был прав насчет учебы, но она хотела достать деньги другим способом.

После Парижа они с Кордом проводили много времени вместе: днем он возвращался домой из школы или того загадочного места, где пропадал. В основном они никуда не ходили, просто общались, смотрели голографическое видео, смеялись… и много целовались. Дальше они пока не заходили, в основном потому, что Райлин испытывала угрызения совести. Ей хотелось сперва порвать с Хайрелом. Райлин с нетерпением ждала этого момента: от лжи скручивало все внутренности.

В дверь постучали. Райлин испуганно подняла взгляд и направилась ко входу.

– Люкс! – воскликнула она, обнимая подругу.

Та нарядилась в шелковые серые брюки на шнурке и топ яблочно-зеленого цвета, под стать забранным в хвост волосам.

– Твои нынешние волосы идеально подошли бы к моим глазам, – добавила Райлин.

Люкс вяло улыбнулась. Она до сих пор училась в школе, но днем работала в салоне красоты на девяностом этаже, убирая в парикмахерском зале и сметая с пола состриженные локоны. Стилистов не волновало, что Люкс сама пользовалась краской и ее волосы меняли цвета, как в калейдоскопе.