Один готов.

Я вовремя вскакиваю на ноги, поскольку двое их них бросаются ко мне. Один огромный, как кирпичный дом, другой высокий, но худой. У него шрам на шеи. Глядя на них, у меня закрадывается мысль, что они, наверное, из Чечни. Жестокие, безжалостные убийцы.

Х*й вам.

Х*й тебе, Никита.

Каждый нерв в теле, словно объят огнем, я уворачиваюсь от ножа высокого парня, ныряя под удар. Слышится свист лезвия по воздуху, я со всей силы ударяю его в солнечное сплетение. Он летит, паря, а потом, задыхаясь, со свистом падает в агонии на землю, как мешок картошки.

Безжалостный убийца во мне берет верх.

Я выбиваю нож из его руки, и наклоняюсь над его выгнутом телом, у меня не единой мысли о милосердии, я запрокидываю его голову назад и заканчиваю свою работу. Я перерезал ему горло от уха до уха. Горячая кровь стекает у меня по руке. Он издает булькающие хрипы, последний раз вздыхает и все.

Двое. Я разжимаю пальцы и нож с глухим стуком падает на землю.

Остался еще один, но он их босс. Его следует остерегаться.

Прежде чем я успеваю повернуться, он делает выпад, сильно ударяя меня по ребрам. Выбивая весь воздух из легких. Другой бы удрал, но не я. Я собираю последние силы и выпрямляюсь, он снова идет на меня. Он похож на гору, но ловкость на моей стороне. Я уворчиваюсь от его выпада и локтем ударю его в лицо, превратив его нос в кровавое месиво.

Он инстинктивно прикрывает лицо руками, но прежде, чем успеет очухаться от боли, я хватаю его обеими руками за правое запястье и коленом двигаю в пах. С почти беззвучным стоном от ослепляющей боли он валится на землю всей своей огромной массой. В мгновение ока, я падаю на тело, оседлав его.

Он понимает свою ошибку и начинает изо всех сил молотить руками по воздуху, пытаясь меня ударить. Он сильнее меня за счет своего веса, поэтому я вгоняю нож ему в грудь. Его глаза расширяются, и он глухо, медленно вздыхает. Появляется струйка крови у него изо рта. Я сижу на нем, тяжело дыша и вижу, как жизнь медленно уходит из его глаз. Мне казалось, что больше я никогда не увижу, как жизнь покидает тело еще одного человека от моих рук, но Таша того стоит. Я бы убил сотню, таких как он, ради нее.

Я медленно поворачиваю голову и смотрю на нападающего с переломом голени. Он все еще лежит на земле, у него разорвана плоть и торчит кость, он смотрит на меня выпученными глазами. Быстро я обшариваю карманы убитого, нахожу мобильный. Я просматриваю контакты, глубоко вздыхаю, этот парень наблюдает за моими действиями со смесью ненависти и страха.

Я сую ему мобильник в лицо.

— Позвони своему боссу.

Он смотрит на меня секунду или две не моргая.

— Позвони ему или присоединишься к своим дружкам в аду.

Он оглядывается на своих мертвых товарищей, взвешивает ситуацию и сипит:

— Вы можете меня тоже убить. Я все равно буду мертв, если появлюсь перед ним. — Я недооценил его. Он хорошо знает правила. Он предпочитает рискнуть со мной, нежели с Никитой.

Я нажимаю на кнопку и подношу телефон к уху.

— Что? — лает отец Таши.

— Никита, ты теряешь хватку.

Наступает пауза, потом он говорит. Его голос звучит даже лаково и спокойно, хотя я знаю, что он в ярости.

— Ну, хорошо, не ожидал услышать тебя, Ной.

— Должно быть стареешь, Никита, отправляя молокососов делать мужскую работу.

— Послушай ты, маленький выскочка-босяк. Еще раз увижу тебя близко со своей дочерью, и я, мать твою, самолично тебя убью.

От его слов я начинаю смеяться, я даже не могу себе представить, чтобы он самолично пошел на мокрое дело.

— Посмотрим потом, как ты будешь смеяться, когда твой рот наполнят бетоном.

— Ну, если бы я был на твоем месте, я бы перестал бы фантазировать и разобрался бы с более насущными проблемами, которые могут у тебя возникнуть. Например, с чего бы вдруг к тебе нагрянут копы и выставят тебе определенные обвинения.

Я буквально слышу, как у него начинают ворочаться шестеренки в мозгу.

— Ты должен на меня молиться, что я не умер, а жив, здоров. Потому что копы в случае моей смерти тут же получат USB с указанием точных денежных средств, которые тянутся к сделкам с наркотиками. Помнишь Хаммурапи?

Он молчит, но я даже через трубку чувствую, что он в шоке. Зейн и я сделали копии его счетов очень давно, и мы сохранили всю эту информацию для подстраховки. Никогда не знаешь, когда тебе могут понадобиться такие вещи.

— Я очень скоро встречусь с тобой, Никита, — говорю я и вешаю трубку.

Я поворачиваюсь к парню, лежащему на земле.

— Пожалуйста, прошу вас, не убивайте меня, — умоляет он. — Я ничего против вас не имею. У нас был приказ. Простите.

Конечно, он сожалеет, что ввязался со мной в игру. Сожалеет, что я возвышаюсь над ним, и его друзья мертвы и не могут ему помочь, и ему жаль, что у него сломана нога и он не может от меня убежать.

Я чувствую, как адреналин утихает, переставая будоражить мою кровь, пока я стою над ним с ножом в руке. Он со страхом смотрит на меня, свернувшись, как ребенок, хныкая, умоляя о пощаде. Действуй!

— Ты солдат и знал, на что шел, — говорю я ему.

Я сжимаю ручку ножа. Но не могу убить хладнокровно раненого, беспомощного человека. Во всяком случае, он более ценен живым, чем мертвым.

— Я оставлю тебя в живых, чтобы ты смог передать сообщение своему боссу.

Он отчаянно кивает.

— Скажи ему, что Таша Эванофф принадлежит мне, и я убью каждого, кто встанет между нами.

Я хватаю его за шею, прижав его голову к своей груди. И медленно провожу острием по его щеке, от уха ко рту. Как только лезвие разрывает его плоть, он начинает орать от боли. Его вопль разносится эхом по темному пустому переулку. Закончив, я отшвырнул его от себя, он рухнул на землю у моих ног.

— Запомни, — рычу я. — Если когда-нибудь я снова увижу тебя — убью.

Я отхожу от него, вытаскиваю платок из кармана пиджака, чтобы вытереть ручку и лезвие ножа, убрав свои отпечатки пальцев. И вижу ярко-красное пятно, расплывающееся сбоку и понизу живота.

Я оказался недостаточно ловким. Меня пырнули ножом, и выглядит все чертовски плохо. Я бросаю нож на асфальт и пытаюсь пойти вперед, но ноги не слушаются меня. Сделав пару шагов, я с трудом дышу. Во мне бушевал адреналин и страх, поэтому я не почувствовал боли, но сейчас адски больно. Поморщившись, я пытаюсь пройти еще вперед.

Мне всего лишь нужно добраться до машины.

Мне стоит позвонить Зейну. Я опускаю руку в карман пиджака, пытаясь вытащить мой телефон, и мать твою, бл*дь, рука не подчиняется команде мозга. Я не хочу оставаться здесь, когда прибудут парни Никиты. Жизнь не стоит того, чтобы жить в аду. Что мне теперь делать? Глубоко вздохнув, мне кажется, будто я проглотил огонь, я упираюсь в стену и стараюсь двигаться вдоль стены, но жизнь быстро утекает из меня.

Еще двадцать шагов, Ной.

Ты сможешь их сделать.

Давай.

Я вспоминаю Ташу, ее теплую улыбку. Я хочу жить. Мне необходимо жить. Бл*ть, я не собираюсь...

Давай, Ной.

Но передо мной появляется голубое небо, светит яркое солнце, под нами океан, я вижу Ташу. «Видишь, Ной. Мы летим», — кричит она.

Не в состоянии устоять на ногах, я оседаю на асфальт. Я поднимаю глаза вверх и вижу ночное небо. Звезды светят так красиво. Все по-прежнему. Появляется лицо бабушки, которая сверху смотрит на меня. Она зовет меня. Затем я слышу шаги, которые становятся все ближе и громче.

Надо мной появляется другое лицо, размытое, словно парит. Голубые глаза. Самые голубые глаза, какие я когда-либо видел. Видно это один из ангелов, которым все время молилась моя бабушка. Он пришел, чтобы забрать меня к ней.

Ох, Таша. Я не хочу умирать, не сейчас, я столько мечтал о нас двоих, но я не могу остаться. Они пришли за мной.

Я люблю тебя...


32.

Таша Эванофф

https://www.youtube.com/watch?v=xwtdhWltSIg

Потеряв свою веру


На следующий день я несколько раз звоню Ною, но его телефон не отвечает в течение дня и даже ночью. Я стараюсь не волноваться и не думать ни о чем плохом. Возможно, у него села батарея. Может, он потерял свой телефон. Но сердце говорит, что это не так. Он никогда не стал бы выключать телефон на целый день. Никогда. И тем более не сейчас.

Я с американским акцентом называю таксисту его клуб Matrix, изображая из себя жену Александра Маленкова, Далию. Менеджеру я заявляю, что мне необходимо поговорить с Ноем, но он говорит, что ничего не слышал от него со вчерашнего вечера. И ему кажется это странным, потому что Ной не говорил, что собирается куда-то уехать и все в таком духе.

— Я скажу ему, чтобы он вам позвонил, как только появится, — говорит он мне.

— Нет. Не надо, — быстро отвечаю я. — Я позвоню ему сама завтра.

Я сижу дома в своей спальне, раздумывая. Я думаю об открывающихся передо мной перспективах. Я тщательно продумываю все свои шаги. Я дотошно изучаю положительный сценарий и отрицательный. Я перечисляю все, что планирую совершить, а потом составлю список, что может пойти не так при каждом моем шаге. Потом я думаю о том, что может пойти не так, когда я все же осуществлю свой план.