Объясним родным, что помогаю следствию в одном деле, завтра заедут за мной. Буду занят, наверное, несколько дней, потом выйду на работу и учебу. О подробностях этого дела не стал распространяться, только обмолвился, что оно важное, нужное правоохранительным ведомствам. Мама сразу догадалась:

— Сережа, тебя из-за него отпустили?

Согласно кивнул головой, а потом добавил:

— В основном, да, мама. Да и разобрались с моим делом — тот старик, за которого я заступился, подтвердил мои показания.

Спать лег пораньше — завтра день ожидается трудный. Но уснуть удалось не скоро — утешал в постели настрадавшуюся Катю, не один раз, к обоюдному удовлетворению. Сам соскучился по ней, ее нежному телу, так что мы не сдерживали себя — Катя кричала и вновь подступала ко мне, несмотря на боль. Наверное, мы не давали маме спать, но не думали ни о ком и ни о чем — брали и дарили друг другу бесконечное наслаждение. Подруга выдержала, дала мне испытать блаженство в полной мере. А потом мы уснули в объятиях, исчерпав силы без остатка.

На следующее утро вместе с Никитиным поехали в управление собственной безопасности. Здесь нам уже подготовили папки с личными делами. Сел за стол, стал смотреть фотографии. Больше для видимости — все равно не знаю своего недоброжелателя. Но почему-то одна из них привлекла мое внимание, показалась в чем-то знакомой. Майор сразу обратил внимание на мой интерес, спросил:

— Похож?

Пожал плечами и сказал:

— Не уверен, но может быть. Мне надо поближе с ним встретиться, послушать, тогда станет яснее.

Никитин повернулся к безопаснику — такому же майору, спросил:

— Максим, можешь организовать?

Тот подумал немного, а потом кивнул:

— Можно. Он сегодня подъедет в УВД к двум часам на совещание. Приглашу его к себе, а вы будете в соседней комнате, послушаете наш разговор.

Так и решили, будем у него к этому часу. Просмотрел для верности остальные фотографии, но больше ни одна из них не заинтересовала меня. Мы поехали в свое управление — даже улыбнулся про себя: считаю следователей своими. Там отчитались заму, Никитин сказал ему о милицейском чине, привлекшем мое внимание. Они стали просчитывать варианты последующих действий, если подполковник на фотографии окажется искомым заказчиком. Нам дали подкрепление — двоих оперативников, вместе с ними поехали к безопаснику, время уже подходило к двум часам.

Ждали в смежной комнате долго, пока не завершится совещание. Услышали, как открыли замок, а потом голоса двоих. Через скрытую щель увидел полного человека лет пятидесяти, он сел за стол лицом к нам. Его аура светилась багровым цветом с характерным серым оттенком, какой я видел не раз у злых людей с самыми негативными пристрастиями — у тех же садистов. Он задержался недолго, уже встал из-за стола. Я послал в его сознание максимальный импульс, взял его под свой контроль. По моему мысленному приказу он вновь сел и замер. Пояснил недоумевающему Никитину, также следившим за нашим объектом:

— Я ввел его в гипноз. Сейчас проведу тест, задам контрольные вопросы, после можете сами допрашивать его.

Майор смотрел на меня испытывающим взглядом — я выдержал, не отвел глаза. После он молча кивнул, и мы вдвоем вышли к подозреваемому. Сел напротив него и, глядя в темные зрачки, спросил:

— Севрюгин, вы слышите меня?

Тот смотрел невидящими глазами прямо перед собой, но ответил глухим басовитым голосом без какой-либо эмоции, как робот:

— Да, слышу.

Не стал тянуть с нужным вопросом, задал его:

— Вы заказали киллеру убийство следователя Генеральной прокуратуры?

Спросил и замер, ведь я действовал наобум, только по своей догадке. Моя интуиция подсказывала, что этот человек способен на любое преступление, считая и убийство. Есть большая вероятность, что он замешан в расследуемом деле, тем или иным образом.

Можно понять мое расстройство, когда услышал тот же бесстрастный голос:

— Нет, не я.

Первым отреагировал Никитин, пока я думал, как же мне дальше поступить. Наверное, заметил что-то в интонации отвечающего, задал свой вопрос:

— Кто же заказал?

— Полковник Новодельцев, начальник управления по борьбе с организованной преступностью.

Сработало! Попал прямо в десятку!

Глава 8

Допрос продолжался больше часа. Под запись на камеру Севрюгин подробно рассказывал о группе руководящих сотрудников органов внутренних дел, организовавших преступный бизнес, конкретных сделках, сумме взяток и откатов. Под сферу влияния подельщиков попали все крупные предприниматели города, также взяли под контроль криминальные структуры. Нередко те действовали под диктовку оборотней в форме, выполняли их заказы — облагали данью, расправлялись со строптивыми. Со своей стороны «крышевали» банды уголовников, брали их под свою покровительство. Если и доходило до заведения дел, то разваливали их — уничтожали улики, обрабатывали свидетелей и потерпевших, тянули со сроками.

Вел допрос Никитин, я же следил за состоянием допрашиваемого. Дважды пришлось восстанавливать контроль над ним. Замечал, что в глазах Севрюгина появлялось какое-то осмысленное выражение, отвечал на вопросы с задержкой, как будто пытался понять их. Раз даже сам спросил, оглядывая нас с недоумением:

— Что здесь происходит? Кто эти люди?

Когда следователь закончил со своими вопросами, я с его разрешения спросил у подполковника:

— Вам известен Максимов Сергей?

Тот почти сразу ответил:

— Нет, не помню.

Опять же следуя своей интуиции, продолжил:

— Он обвиняется в избиении двух молодых людей с нанесением телесных повреждений. Вам это о чем-то подсказывает?

Через несколько секунд заметил на лице Севрюгина тень понимания, после он ответил:

— Да, вспомнил. Этот негодяй избил моего сына и его друга.

— Что вы предприняли по этому факту?

— Попросил своего хорошего знакомого из следственного управления наказать виновного.

— Кто этот знакомый?

— Подполковник Невзоров, начальник второго отдела.

Все, выяснил для себя главное — по чьей вине меня заперли в СИЗО, а потом пытали. Я еще не решил, что предприму с зачинщиками и исполнителями выпавших на мою долю истязаний, но еще тогда, в камере, пообещал себе — без наказания они не останутся. Наверное, Никитин заметил на моем лице отзвуки этих мыслей, нахмурился и проговорил:

— Максимов, мы с тобой еще поговорим.

Севрюгина после допроса оперативники увезли в изолятор для арестованных сотрудников правоохранительных органов. Мы же с Никитиным задержались у его машины. Он торопился в свое управление, но все же нашел несколько минут для разговора со мной.

— Спасибо, Сергей, за твою помощь, — начал он. А потом спросил: — Откуда у тебя способности к гипнозу?

— Это у меня по работе в институте психологии, — ответил внимательно смотревшему на меня следователю. — Я занят в особом проекте. Работа секретная, больше о ней сказать не имею права.

— Понятно, — в раздумьях произнес Никитин. И тут же: — Ты меня тоже гипнотизировал?

— Отчасти, — признался я, — только для того, чтобы вы передали мое сообщение своему руководству.

После сам задал вопрос:

— Второй отдел — это ваш?

Никитин насторожился, вместо ответа высказался со скрытой угрозой:

— Парень, забудь о том, что было. Это мой тебе совет. Будешь лезть к нам, тебе же станет хуже. Уж поверь.

Больше на эту тему не стали вести речь, на прощание майор предупредил:

— Из дома пока никуда не уходи — в любой момент понадобишься. С твоей способностью ты нам еще немало поможешь. Все понятно, Сергей?

Я согласно кивнул, после майор пожал мне руку и сел в машину. Смотрел вслед уехавшему следователю и решал для себя задачу, даже две. О дальнейшем сотрудничестве с органами — нужно ли оно мне и что даст. И о плане мести — слова Никитина нисколько не поменяли моего намерения. Только оставил его на потом, торопиться с ним незачем. Пошел на ближайшую остановку, а оттуда уехал домой. Всю дорогу меня не покидала радость — от удачи, исполненного обязательства перед теми, кому обещал. Даже позабыл о недавних страданиях, вернее, перестал о них думать — такое вовек не забудешь! Но нет худа без добра — я узнал жизнь с изнанки, в буквальном смысле на своей шкуре. Такого и врагу не пожелаешь! Хорошо еще, что нашел приемлемый выход, да и повезло мне со своей догадкой. Страшно представить, что случилось бы со мной, если остался в этом аду дальше.

Дома меня встретила Катя, с порога спросила с беспокойством:

— Сережа, у тебя все в порядке?

Обнял ее, а потом ответил, не скрывая радости:

— Все хорошо, Катенька! Получилось даже лучше, чем я ожидал.

Мое радостное возбуждение передалось девушке, она вся заулыбалась, прижалась к моей груди, а после призналась:

— Знаешь, Сережа, тебя нет, а мне тревожно — не нахожу места. Казалось бы, все плохое позади, но нет — сердце болит, боюсь за тебя.

Утешал ее словами, а после безотказным способом, к общему нашему удовольствию. Позже, когда мы сели за стол ужинать, позвонил телефон. Трубку взяла Катя, послушала, что-то ответила, а потом позвала меня:

— Сережа, это Кира.

Услышал, как на том конце провода плачет родная душа, поспешил успокоить ее:

— Кира, со мной все в порядке. Не плачь, я сейчас приеду к тебе.

Она только ответила, всхлипывая:

— Хорошо, Сережа, жду тебя. Я так настрадалась от беды с тобой, уже нет мочи жить.

Катя помогала мне собираться. Не заметил в ней и тени ревности, напротив, с сочувствием сказала:

— Кира переживала с нами, почти каждый вечер звонила, спрашивала о тебе, плакала. Поезжай, надо успокоить ее.