Вода становилась более чистой и голубой по мере того, как мы продвигались к группе небольших островков недалеко от побережья. Воздух здесь дул свежий и прохладный по сравнению с наземным — жарким и влажным. Я счёл, что Джессика наслаждалась плаванием, и оставил её в покое, управляя штурвалом.

И только повернув к середине рифа и опустив паруса, я осознал, что она тихо плачет.

— Джессика?

Я бросил якорь и поспешно сел рядом с ней. Обвил её рукой, и она прильнула ко мне, плача с безвольно обмякшими на коленях руками.

— Джессика? Ты в порядке?

— Да, — отозвалась она, шмыгнув носом, и улыбнулась сквозь слёзы. — В смысле, нет, но да.

— Нет, но да? — я нежно улыбнулся ей в ответ. Не хотелось её пугать. Не хотелось причинять боль. Я так переживал, что она обернётся и вновь бесследно исчезнет. Но она только прижалась к моей руке и рассмеялась через слёзы.

— Сейчас мне лучше, чем за весь прошедший месяц. Знаешь, ты первый человек, который ведёт себя со мной нормально.

Я не знал, но кивнул, как будто это было не так. Она продолжила со сбегающими по подбородку слезами.

— Все остальные... странно смотрят на меня. Не знают, что сказать. Обращаются со мной, как будто я больная, заразная. Эйприл не хочет иметь со мной ничего общего. Словно я одним своим присутствием напоминаю ей о случившемся. И мои родители... ну, они же родители.

Она вытерла ладонью мокрые щёки. Я глупо попытался нащупать верные слова.

— Мне жаль, Джессика. Не могу словами выразить, как мне жаль за всё произошедшее. За всё, что я сделал.

— За Джеймса? Я знаю.

Вот. Вот оно. Она всегда будет помнить о том, что я убил её друга, и неважно зачем. Неважно, какие оправдания я придумал.

— Ты сделал то, что должен был, — она посмотрела на меня с дорожками от слёз на щеках и ироничной улыбкой. — Как много женщин ты спас? В Гватемале?

Я моргнул.

— Кто рассказал тебе о том, чем я здесь занимался?

— Твой друг. Тэн.

— Тэн не мой друг, — поспешно поправил я. — Он мой босс.

— Кажется, ты слишком нравишься ему, чтобы он был просто боссом, — заметила Джессика.

— Ну да. Он хороший парень.

Странно, но я действительно так думал, как бы ни проклинал его имя в прошлом. Тэн был хорошим парнем. Он выполнял грязную работу, да. Но обычно за его сумасбродством пряталась цель. В результате мы проделывали много хорошей работы.

— Так сколько? — настаивала она.

— Много, — признался я.

— Скольких ты спас?

С этой девчонкой нельзя было ходить вокруг да около. Я оценил её прямоту.

— Тридцать четыре в Гватемале.

Она вскинула брови.

— И ещё двадцать в Антигуа.

— Он сказал, что ты герой, — произнесла она. Так тихо, что я почти не расслышал последней части. И впал в ступор.

— Что? Нет. Я не... Я делаю свою работу. Исполняю приказы.

— Ты этим занимался в Тихуане?

Я наклонил голову. Ещё и умная. Я ничего не мог с ней поделать. Никаким приказам во владениях Эль-Альфы я не следовал. Тэн злился на меня, но только до тех пор, пока я не рассказал ему о том, что знал. Было приятно устранить нечто значимое, а не разобраться с каким-то парнем, но я сделал это не один.

— Я не герой, — сказал я наконец.

— Ты герой, — отозвалась она. Прислонилась к моей руке. — Ты мой герой.

— Нет, Джесс, — смутился я.

— Вейл?

Её ресницы легли тёмной тенью на щёки, когда она откинула голову мне на плечо.

— Да?

— Когда ты подошёл и мы начали танцевать, это было самым сумасшедшим поступком в моей жизни.

Я не знал к чему она вела, поэтому не нарушал тишины.

— Но я спрашивала себя... мне нужно знать... было ли что-нибудь из этого настоящим?

— Настоящим?

— То есть, ты... ты когда-нибудь хотел меня?

Слёзы побежали по её щекам, когда она подняла на меня взгляд.

— Ох, Джессика, — я крепче обнял её рукой, прижимаясь к макушке. Её волосы пахли кокосом.

— Всё было ложью? Эль-Альфа приказывал, и ты делал...

— Нет.

— Ты вовсе никогда не хотел меня...

— Это неправда.

— Неправда?

Я обнял руками лицо Джессики, повернув так, чтобы она могла меня видеть. Её глаза покраснели от слёз, и она шмыгала носом, придавая лицу храброе выражение.

— Тебе не нужно врать, Вейл, — произнесла она таким мягким и разбитым голосом, что это разорвало мне сердце. — Пожалуйста, не ври...

— Джессика, я больше никогда не буду тебе лгать. Ты веришь мне?

У неё задрожала губа. Она зажала её зубами и кивнула головой.

— Я захотел тебя в тот же миг, когда увидел танцующей посреди толпы. Вот почему Эль-Альфа отправил меня за тобой.

— Почему?

— Потому что ты первой привлекла моё внимание. Я всегда думал... думал, что твоё похищение, было моей ошибкой, ведь это я выбрал тебя.

Она молчала. Я так и сидел, толком не зная, что сказать. Между нами повисло напряжение, подёрнутое некой рябой тьмой, и я не знала, было ли хорошей идеей зайти чересчур глубоко.

— Джессика?

— Да?

— Прости за то, что лгал тебе. Прости за всё, что случилось.

— Это... это не было твоей виной, — сказала она. Голос у неё задрожал на этих словах.

— Неважно, чья это вина. Я несу полную ответственность за всё, что сделал. Этот груз навсегда останется на моей совести. Я могу лишь пообещать, что больше никогда не солгу тебе. Никогда больше не причиню боль. И если есть что-то, что я могу сделать для тебя, просто скажи, и я сделаю.

Её веки скрыли слёзы, и безмолвные рыдания скрутили тело. Я прижался своим лбом к её. Она выглядела невероятно крошечной в моих руках, тонкой. Я бы убил ещё сотню Эль-Альф, чтобы снова спасти её.

— Скажи мне, что ты хочешь, Джесс, — прошептал я. — Всё... всё, что хочешь.

Слова вышли такими слабыми, такими тихими, что мне пришлось нагнуться, чтобы их уловить.

— Я хочу... Я хочу быть твоей.

Глава 40

Джессика

На одну ужасную секунду мне почудилось, что я всё испортила. Вейл опустил на меня такой шокированный взгляд, будто он сейчас отвернётся и прыгнет за борт, а там и милю проплывёт до берега. Но его глаза смягчились.

— Джессика, я попросил тебя приехать сюда, чтобы... я... Я не хочу, чтобы ты думала, будто что-то должна мне.

Я покачала головой.

— Дело не в этом, — ответила ему.

— Ты уверена, что хочешь этого? Хочешь меня?

Он казался жутко удивлённым. Его реакция озадачила меня. Большинство красивых парней допускают мысль, что женщины их хотят. Вейл же, похоже, изо всех сил игнорировал сей вывод.

Он отвёл взгляд к лодке, и я позволила себе обвести глазами его тело. Он был одет в белую рубашку на пуговицах и свободные штаны цвета хаки. Больше загара, чем во время операции в Мексике. Мне стало интересно, так ли много ли изменилось. Но я приехала сюда не без причины, и придерживалась этой мысли в голосе.

— Вейл, — произнесла я так отчётливо, как сумела, — я никогда и никого не хотела так сильно.

И его рот накрыл мой, вбирая дыхание с моих уст в поцелуе, который из нежного становился всё более и более настойчивым. Он привлёк меня ближе, целуя.

— Ох, Джессика.

Я подалась навстречу, углубляя поцелуй. Каждую минуту по пути сюда я боялась того, что найду, когда приеду. Вейл не был настоящим собой в Мексике. Я не знала, кем он предстанет. У меня была лишь слабая надежда, что он тот мужчина, каким я и представляла, тот мужчина, которого я разглядела под фасадом, когда меня оторвали от мира.

Снова почувствовав его прикосновение, я задрожала от эмоций. Да, он совершал ужасные поступки по приказам. Но когда я вспоминала о том, что он сделал со мной, у меня не возникало гнева или огорчения. Я злилась только на настоящих преступников — Эль-Альфу, Дэвида. И они были мертвы. Мы их убили.

Это правда. Он мой герой. И когда я думала о том, как он трогал меня, о том, что он делал со мной... Мне оставалось лишь желать, чтобы он коснулся меня ещё раз.

Его рот нерешительно опустился к моей шее. Я чувствовала его сопротивление каждым прикосновением, каждым ударом сердца. Его руки запорхали по моим плечам, вниз по предплечьям. Он не хотел брать меня без моего согласия. Не понимал, что уже его получил.

Когда его губы прижались к моей шее прямо под ухом, я взяла его за руку и притянула ту к своей талии. Моя собственная ладонь опустилась, прижавшись к его груди.

Он посмотрел в мои глаза с вопросом во взгляде. Я ответила на него.

— Ещё.

Я откинулась на спину, и он положил меня на тонюсенькую подушку, укрывающую палубу. Лодка степенно раскачивалась на волнах, дёргая якорь.

— Ты самая красивая девушка во всём мире, — произнёс он со всей искренностью. Я не знала, что ответить, поэтому просто рассмеялась.

— И твой смех самый красивый смех во всём мире.

Солнце начало опускаться к горизонту.

— Ты с такими фразами обычно подкатываешь к девушкам? — поинтересовалась я.

— Я не подкатываю к девушкам, — сказал он.

— Нет? Никогда?

— Ну... с моей работой... — заговорил он, жестикулируя в воздухе. Красноватые лучи солнца замерцали на его загорелой коже. — С ней трудно заводить отношения.

— Точно. Я тут подумала, что ты не снимаешь девчонок, а просто похищаешь их.

Его шок быстро превратился в смех, когда он увидел моё шутливое выражение лица.

— Прости, — извинилась я с кривой улыбкой, дотронувшись рукой до его плеча.

— Я не привык, чтобы девушки шутили со мной, — признался он.

— Всё нормально. До тех пор, пока ты не против.

— Ты всегда так шутишь?

— Не всегда. А только когда на меня обращает внимание симпатичный похититель.

— Ты самая красивая девушка из всех, что я похищал, — произнёс он, подшучивая надо мной.