Оно всегда всплывало наружу, когда я убивал, это тёмное чувство. Оно брало надо мной вверх, словно глубинный инстинкт, который я никак не мог приручить. Многие знали, как убивать, но когда приходило время действовать, то не могли пошевелиться. Всю свою жизнь я учил себя не впадать в оцепенение. И теперь, когда тьма окутала моё тело, мою руку, мои пальцы, я позволил ей вырваться и отогнать опустошающий ужас, накрывающий меня при мысли об убийстве невинного человека.

Моё тело расслаблено. Я не трясусь. Этот выстрел должен быть безупречным, если я хочу убить его безболезненно.

Контролируй себя.

Я выстрелил. Да простит меня Господь, я выстрелил, и весь окружающий мир заволокло тьмой, когда мой палец нажал на курок. Мальчишка рухнул, затылок исчез, и по улице потекла кровь, чёрная, как масло. Желудок сделал сальто, но я продолжал сохранять контроль.

Всё кончилось: Эль-Альфа забрал пистолет обратно, а его люди оттащили тело.

Я влез в машину, поджидая момент, когда тьма ослабит хватку в моей груди. Эхо выстрела всё ещё звенело в моих ушах, когда мы тронулись с места, и Джессика закричала, несмотря на кляп.

Я сделал глубокий вдох, но совсем не ощутил кислорода. Волна тьмы, накрывшая меня, не ослабевала после убийства, как это бывало раньше. Но потом до меня дошло, что она кричит, хотя слова и были едва понятны.

— Монстр! — вопила она хриплым от рыданий голосом.

Монстр. Да, вот, кем я был.

Я упорно глазел в окно на проносящиеся мимо неоновые вывески, пытаясь не думать о том, что сделал.

Это не первое моё убийство, я не врал.

Но чувствовал я себя совершенно иначе.

Глава 14.

Джессика

Мужчина с невероятно голубыми глазами поднял пистолет и приставил его к затылку Джеймса. У меня во рту пересохло. До этого я пинала дверь внедорожника, но теперь остановилась. Нет. Он же не собирался застрелить его. Это всё просто какой-то дурной сон. Кошмар. Я вот-вот проснусь, а потом...

А потом пистолет дёрнулся, и звук прострелил окно автомобиля. Он ударил по мне, как волна, и Джеймс упал, завалившись на землю. Его голова накренилась в сторону, пока он падал, весь в крови. Я услышала свой вырвавшийся крик, заглушенный кляпом, когда это случилось, и уже не могла остановиться.

После чего мужчина, застреливший его, выступил вперёд, где я могла его видеть. Он смотрел в окно, прямо на меня, но не видел. Он, кажется, вообще ничего не видел.

Его глаза казались совершенно пустыми. Как у мертвеца.

Чудовище.

И я... я целовала его.

Я целовала этого мужчину, этого убийцу, этого монстра. Мне хотелось блевать. Заткнутая кляпом, я чувствовала, как желчь поднимается в горле. Если бы меня сейчас вырвало, я бы наверняка задохнулась и умерла. Но вместо этого, я закрыла глаза и прижалась лбом к стеклу окна. Я так и не перестала кричать, когда он забрался в машину, и, даже когда вырывающиеся из моего горла звуки стали походить на хлюпанье, я не сумела заставить себя замолчать. Он убил Джеймса.

Джеймс. О Боже. Джеймс.

— Поехали, — сказал толстяк. Взревел двигатель, и я привалилась к двери.

Мне было невдомёк, куда они нас везли, но одно я знала точно: где бы это ни было, я не хотела туда ехать.

Глава 15.

Вейл

Когда мы добрались до поместья Эль-Альфы, светила луна. В голубом свету ночи мрамор сверкал, как лёд, пальмы отбрасывали длинные тёмные тени с разлапистыми листьями, вытянувшимися, будто пальцы, в жажде сгрести нас.

Я всё ещё думал о ребёнке, которого убил. Раньше мне никогда не приходилось убивать невиновных. Никогда.

Во рту стоял привкус металла, когда я выбирался из машины. Руки болели от того, как сильно я сжимал руль. Мне хотелось что-нибудь разгромить, как-то вытащить из организма это тёмное облако, но я не мог. Не здесь.

Эль-Альфа щёлкнул пальцами, и мужчины вытащили двух девчонок с задних сидений машин. Они пошли впереди нас. Та, с которой я танцевал, Джессика, боролась больше другой. Она пиналась всю дорогу, в отличие от своей подруги, которая позволяла тянуть себя без всяких протестов, чем напоминала пса, уже привыкшего к побоям и не борющегося за спасение.

Мы поднялись следом за ними по мраморным ступеням, и перед нами распахнулись огромные двери, проливая наружу поток желтоватого света.

По мере того как мы шли, перед нами расходились женщины в белых прозрачных платьях. Никто из них не поднимал взгляда на связанных и заткнутых кляпами девушек. Мне стало интересно, сколько из них прибыли сюда точно так же. Скольким из них пришлось наблюдать за тем, как убивали их парней.

Мы достигли конца коридора. Там был проход с лестницей, ведущей вниз в темноту. Тусклый жёлтый свет мерцал у самой вершины, освещая лишь несколько верхних ступеней. Парень, держащий Джессику, остановился наверху, и она оглянулась на меня. В её глазах было столько мольбы, что моё тело бросило в жар. Я не мог раскрыться.

Я перевёл взгляд на источник света. Моргала электрическая лампочка, фальшивый факел. Я смотрел на неё, пока не затошнило, и только тогда опустил взгляд. Мужчина повёл Джессику вниз по ступеням, следом ступала её подруга. Эль-Альфа показал мне спускаться. Я замер на верхней ступени, но лишь на мгновение. Его глаза прожигали мою спину всё то время, что мы спускались в пасть, в проглатывающую всё живое каменистую тьму.

Мы спускались медленно и осторожно. Лестница была едва освещена жёлтыми фонарями на стенах, и я обнаружил, что упираюсь рукой в стену, стараясь сохранить равновесие, весь путь вниз по каменным ступенькам. Наверху повсюду был мрамор, а внизу лишь серый-серый булыжник.

В конце лестницы стояли двое охранников, баюкающих в руках автоматы AK-47. Каменный пол простилался дальше, переходя в узкий коридорчик. Это могли быть декорации средневекового замка, если бы не двери. Напоминая зубы, по обеим сторонам всего коридора блестели железные двери, расставленные в шахматном порядке. Единственным звуком был высокий крик Джессики, доносившийся из-за кляпа.

Эль-Альфа встал рядом со мной. Я подавил дрожь, когда он усмехнулся.

— Ты был очень хорош сегодня, — произнёс он. Я с заминкой осознал, что он говорит со мной.

— Спасибо, — сказал я.

— Я хочу, чтобы ты увидел, чем мы здесь занимаемся. Девушки сверху, они очень послушные, да?

— Да, — я не собирался ему возражать. «Они не казались послушными, — подумал я. — Они выглядели напуганными».

— Да. Это всё моя заслуга. У меня есть для них хорошая программа тренировок. Мои шлюхи самые лучшие сабмиссивы. Смекаешь?

— Да.

Первый прихвостень уже тащил темноволосую подругу Джессики в одну из камер. Он грубо потянул её внутрь, по пути ударяя ногой об железную дверь. Мне пришлось прикусить язык, но Эль-Альфа не смолчал.

— Дэвид! — прогремел он. Шестёрка обернулся. — Поосторожнее с товаром.

Парень кивнул, его тёмные глаза злобно сверкнули. Мне стало любопытно, кем он был, раз так просто мог убраться, оставив своего босса без ответа. Другие головорезы, работающие на Эль-Альфу, похоже, боялись его. Но этот Дэвид... кажется, не испытывал таких чувств.

— После тебя, — сказал Эль-Альфа, вновь великодушно показывая мне идти перед ним.

Мы вошли в камеру. Комната была тёмной, за исключением одного единственного лучика света, пробивающегося через окно. И этим квадратным окном являлась единственная крохотная прореха в камне, слишком маленькая, чтобы пролезть, слишком мелкая для осуществления побега. Но не для света, закрадывающегося одним крошечным лучиком, пронзающим тьму.

Дэвид уже приковывал брюнетку. Подругу Джессики. Он защёлкнул наручники из чёрной кожи вокруг её запястий, приковывая к месту металлическими оковами. Они были прикреплены к цепям, и, когда Дэвид потянул за звенья, её руки вытянулись по обе стороны вдоль стены. Голова свесилась на грудь. Они сняли кляп, но она не кричала. Просто тихо плакала.

— Ты можешь идти, Дэвид, — почти нежно сказал Эль-Альфа. Дэвид поднял взгляд на меня, и мне показалось, что я что-то увидел в его глазах. Возможно, ревность. Но Эль-Альфа вдруг двинулся к девчонке, и вместо этого я обратил внимание на него.

— Первое, чему мы учим их, — это вставать на колени, — произнёс Эль-Альфа. — Они должны признать тебя хозяином.

Он схватил девчонку за подбородок и задрал его. Её глаза были крепко зажмурены, тушь по-прежнему сбегала по лицу. Когда Эль-Альфа ослабил цепи, её руки безвольно повисли по бокам.

— Посмотри на меня, глупышка, — произнёс он. Она разрыдалась лишь сильнее.

Он ударил её по лицу. Я с трудом подавил желание схватить его и дать ощутить жестокость на собственной шкуре. Контроль. Я должен сохранять контроль.

— Посмотри на меня.

На сей раз она с заминкой подняла взгляд, по щекам её струились слёзы.

— На колени.

Она покачала головой, и Эль-Альфа отвесил ей удар в живот, подхватив на руки прежде, чем она успела свалиться. Рывком поставив её на ноги, он разорвал на ней платье. Она пронзительно закричала, когда оно превратилось в клочья. Я увидел, что бельё у неё розовое. Розовое с маленькими белыми ромашками. Мне стало плохо.

— Нет! — заплакала она. — Я сделаю это! Сделаю!

Она рухнула на землю, неуклюже стоя на коленях. Эль-Альфа пнул её в бок. Она согнулась пополам.

— Неряха. В следующий раз повинуйся мне сразу, иначе я возьмусь за кое-что большее, чем твоя одежда.

Она захныкала.

— Я научу её послушанию, — вызвался Дэвид, смело выступив вперёд. Эль-Альфа покачал головой.

— Не корми её. Мы поработаем над ней завтра.

Дэвид потёр шею, оставшись понуро стоять. У него был ожог, и там, где касались пальцы, его кожа была испещрена белыми завитками шрамов. Заметив, что я наблюдаю за ним, он опустил руку и отвёл взгляд.

— Пойдём, — произнёс Эль-Альфа. Это он говорил мне. — Я покажу тебе девушку, которая уже умеет подчиняться своему хозяину.