-Валь, я наверное пойду к Малышевой, поговорю, она тётка серьёзная, может что и присоветует?

-Я с тобой! Давай её пригласим в нашу кафешку, днём там всегда народу мало, это вечером не протолкнешься, а так хоть мороженого спокойно поедим!

Валюха за мороженное, как говорится, могла отдать душу, а Алька его не любила, и всегда получалось, что мороженое брали на двоих, Алька клюнув несколько раз, пододвигала вазочку Валюхе.

Так и сделали. Через пару дней все трое сидели в кафешке, Малышева с удовольствием съев несколько разных шариков, с улыбкой наблюдала за девчонками.

- Елена Борисовна, мы всегда так едим, я как-то не любитель мороженого.

- Колитесь, девочки, я так думаю, что грозную училку вы попусту в кафе бы не пригласили?

-Да, нам очень требуется ваш совет, - начала Валюха.

-Валь, давай я уже расскажу?

И Алька, волнуясь, переживая всё заново, рассказала Елене Борисовне свою проблему, та долго-долго молчала.

-Я понимаю, моя вина. Моя ошибка. Ни на кого не собираюсь перекладывать, мне бы подсказка нужна. Вот у нас в соседнем посёлке есть пекарня, может, если я сумею договориться, они пришлют запрос именно на меня, такое не пройдёт?

-Альбина, давай я подумаю, хотя бы пару дней. Вопрос о том, чтобы избавиться от ребенка даже не поднимается?

-Я думала-думала, есть риск, что больше может и не быть детей, да и жестоко так поступить с ним,- Алька как-то горестно усмехнулась, - плод любви, правда, односторонней, но... не смогу я.

Ещё посидели, попили кофе с пироженками. Алька, правда, не ела, у неё резко пропало желание есть сладкое, а вот кисленькое, это да.

- Спасибо, Вам Елена Борисовна, за то, что выслушали и не стали осуждать меня, - сказал Алька, прощаясь.

Малышева же вот уже третий день прокручивала в уме Алькину историю: и жалко было глупышку, и зло брало на неведомого офицера, и, представляя что ждёт Альку впереди, она ежилась. К вечеру третьего дня собралась с духом, достала старую записную книжку, сохранившуюся ёще с далёкой студенческой поры, найдя нужный номер телефона, долго сидела, не решаясь набрать...

Потом всё же позвонила. Пошли гудки вызова... один... второй... третий... -Досчитываю до пяти и кладу трубку, значит, не судьба, - подумала Елена, и тут трубку сняли.

-Алё? - голос принадлежал явно пожилой женщине.

- Здравствуйте, могу я попросить позвать к телефону Аркадия Ивановича?

- Аркаши сейчас нет, он будет часов в восемь вечера, что ему передать?

-Скажите, что Елена Малышева звонила.

Попрощавшись, Лена положила трубку. Не признаваясь себе, ждала восьми часов... Ни в восемь, ни в девять звонка не было. - Алька, Алька, мы с тобой обе невезучие! - грустно подумала Малышева, пошла в душ, и уже раздевшись, услышала звонок.

Завернувшись в полотенце, теряя тапки, рванула в комнату, боясь, что телефон умолкнет. Но телефон настойчиво звонил.

-Да? - сняв трубку, почти крикнула Елена и услышала такой любимый когда-то голос.

-Здравствуй, Леночка! Прости мою маму, она забыла мне сказать, что ты звонила, вспомнила вот только сейчас. Что-то стряслось? Тебе нужна помощь? Ты здорова? - он взволнованно засыпал её вопросами.

- Нет. Да. Нет, все нормально, - односложно отвечала Лена, едва справляясь с бешено бьющимся сердцем. - Аркадий, мне надо...

-Леночка, я в пятницу буду в Свердловске, кустовое совещание там, а часа в три освобожусь, сможем мы увидеться?

-Да!

-Значит, где и во сколько тебя ждать? Может быть, в ресторане посидим?

- Не хотелось бы, давай, в галерее, на Луначарского?

Он хохотнул: -Ты нисколько не меняешься, буду обязательно, в четыре?

- От четырех до пяти.

- Хорошо, буду очень ждать!

Попрощались. Елена задумчиво положила трубку, и только сейчас её начало трясти от холода. Быстренько добежав до ванной, долго отогревалась в горячей воде, трясло её долго, и виной этому был внутренний холод.

Леночка Малышева, хохотушка и заводила, черноглазая, ладненькая невысокая брюнетка, напоминающая статуэтку, ко всему относилась оптимистически, за легкий нрав и доброту её любили все однокурсники, учеба давалась ей легко, она успевала везде, казалось у этой девочки всё будет и дальше так хорошо и славно. С третьего курса их с Аркашей Славиным считали женихом и невестой. Одногруппники знали, что по окончанию института они поженятся, до диплома оставалось какая-то пара недель, когда случилось неприятное...

Леночка застала свою как бы лучшую подружку, полуодетую, сидящую на коленях у тоже полураздетого Аркаши. Разбираться, истерить, она не стала, просто молча ушла. Диплом защищала в сомнамбулическом состоянии,защитив и получив его,сразу уехала домой. Одногруппники, Аркаша, куратор, все пытались ей что-то объяснить, она никого и ничего не слышала - одна мысль была в голове: скорей, скорей уехать! Что-то сломалось в её душе, она перестала испытывать какие-то эмоции, вместо хохотушки Леночки,стал какой-то равнодушный автомат, не было ни боли от предательства, ни обиды... ничего.

Потом заболела и уже не поднялась мама, Лена пять лет ухаживала за ней, та печально смотрела на неё, испытывая огромную вину за свою немощность:

-Леночка! Ты бы отвлеклась, сходи с Валерой в кино хотя бы. Валера-сосед, долго и упорно ждал Лену, оказывал всяческие знаки внимания, но ледяную корку пробить не смог, женившись в конце концов на молоденькой девчонке. А Лена, схоронив мать, внезапно осознала, что ей уже тридцать пять... нет, она не стала бросаться в крайности, просто приняла это свое одиночество как данность и стала жить как и жила, просто и размеренно.

Несколько раз принимала ухаживания коллег, но вскоре ей становилось смертельно скучно, и романы затухали как сырые спички.

А вот эти девчонки из 56-ой,особенно Алька и Валька, так напомнили ей саму себя в двадцать лет, такие заводные, смешливые и веселые, они как-то встряхнули её, она с изумлением поняла, что ей стало интересно и наблюдать, и принимать какое-то участие в делах этой шумной группы. Вот и сейчас она с теплотой подумала, что Алька в своей такой бедовой ситуации пришла к ней за советом

Ближе к четырем у Лены начался мандраж - она никак не могла сосредоточиться, и директор Ольхин, внешне суровый, но добрейшей души мужик сказал:

-Иди-ка, Елена свет Борисовна, домой и, желательно, пешком, погоды пока стоят хорошие, вот и проветрись.

Лена шла неспеша, наслаждаясь нежарким уже солнышком, все медленнее и медленнее.

-А может, ну его, Аркашку? Страшно что-то, а Альке что-нибудь придумаем? А что придумаем, если приехав по распределению, ей через месяц рожать? Ну же, Лена, соберись!

Выдохнув,вошла в фойе и сразу же попала в плен внимательных серых глаз.Аркадий подлетел к ней, вручил букет шикарных роз и поцеловал в щеку.

-Боже, Леночка, ты стала ещё красивее! Я так рад тебя видеть... Может, ну её, галерею? Пойдем, погуляем?

- Да!

Пошли неспешным шагом в сторону так любимой многими свердловчанами плотинки. Аркаша рассказывал про однокурсников: что, где, как? В силу своей работы он много ездил в командировки, на семинары, встречался и общался со многими. Рассказал, что их 'классного няня', Заславского дети увезли жить в Израиль, а он, уезжая, плакал, не хотел бросать родину. Шедшие навстречу люди, особенно женщины, любовались такой красивой парой и с завистью поглядывали на розы.

-Леночка, ты озябла, пойдем погреемся, - Аркаша потянул её в недавно открытое кафе "Шоколадница" по типу московского, отличающегося невообразимыми десертами и такими же ценами.

-Аркаш, тут слишком дорого!

-Леночка, мы с тобой уже не студенты, получающие сорок рублей стипешки, пойдем.

Пока Лена наслаждалась горячим шоколадом, он не сводил с неё внимательных глаз:

- Так что у тебя за проблема?

Лена рассказала об Альке.

-Кто тебе эта, как я понял, наивная девочка?

- Одна из моих самых любимых за все время учениц. Светлая, добрая, оптимистка невероятная, ты же в своем "Пермьхлебе" немалый вес имеешь, может сможешь устроить такой запрос? Они пару дней назад спонтанно устроили первокурсникам( у нас традиция - выпускная группа шефствует над восьмиклашками-первокурсниками)такой великолепный праздник... Обычно приглашают кого-то из бывших выпускников, поговорят, чай попьют и все, - при слове чай Аркадий как-то странно поморщился, - а эти неугомонные придумали всякие розыгрыши, конкурсы, какие-то простенькие сувенирчики, пригласили Риту Васюкову. Она, при всей своей занятости, с большим удовольствием поучаствовала. Думала, что такую вечеринку пару недель готовили, а оказалось, девчонки придумали за вечер .

-Рита? Комсорг курса?

-Да, она на бисквитке работает, а Алька там практику проходила, вот и приглянулись друг другу.

-Рита, такая вся спортсменка, комсомолка, красавица недоступная?

-Что ты, она такая открытая, мать троих славных детишек: дочка и два оторвы-близнеца, мы с ней видимся иногда.

- Хотелось бы увидеть твою Альку, пообщаться. - Когда?

-Да хоть завтра! Так, - он взглянул на часы, по-мальчишески улыбнулся, - на поезд свой я благополучно опоздал, надо домой позвонить, мама будет усиленно придумывать страхи. Она у меня совсем сдала, старенькая, прибаливает часто, да и память, вот, подводит. За нас с Джеем, переживает всегда.

- А жена?

Он печально взглянул на неё:

-Во всем мире есть только одна женщина, которую я хотел, хочу и буду хотеть назвать своей женой - ты.

- Зачем?

- Что зачем?

- Зачем ты мне врешь?

-А меня все эти годы гложет то, что любимая моя девушка даже не попыталась кого-то спросить, что же тогда было на самом деле?

-А надо было? Все и так ясно было? - она поежилась как от озноба.

-Я тогда к тебе пришел пораньше, сюрприз, дурак, сделать решил, кто ж знал, что ты на автобус опоздаешь, а мне по-простому предложили чаю... Чаю, - он передернулся. - Я с тех пор его не пью, и была в том чае какая-то дрянь... меня неделю в больнице под капельницами держали выводя эту дрянь из организма. Зависть это была, банальная зависть. Как же, какая-то Ленка Малышева, из небогатой семьи отхватит мужа с красным дипломом и престижной работой, никто ж не сомневался, что я выберу Подмосковье. Я был в каком-то параллельном мире, ничего совсем не помню, она ж только рубашку и сняла, а на что-то ещё я был не способен, меня же оттуда на скорой увезли. Только вот ты... тебе, как оказалось, я был не очень-то и нужен... Да, дела минувших дней... Заславский, как говорится, встал на уши - защиту диплома ей завалили, повторную тоже, Иосиф Аронович сказал, что подлость надо наказывать. Вот так... Пойдем, с переговорного звякнем матери, а потом поищу гостиницу.